Покряхтывая и прижимая руку к колющему боку, я выползла к костру. Без валенок. Ноги пришлось замотать в одеяло, а самой усесться поближе к огню. Отпустила девчонок резвиться и принялась заваривать чай и следить за картошкой, что запекалась в углях. Молодцы костровые. Сами додумались и без подсказок.
- Ребята! - гаркнула я. - Кто найдет мои валенки, тому я вручу яблоко в карамели.
Бой остановился. Все стали переглядываться и спрашивать что такое яблоки в карамели. Марита подробно рассказала и все пустились на поиски. Больше всех старался Максимка.
Нашли мою обувку за десять минут. Один валенок откопали, а другой был надет сверху на валенок Олии. А она сидит и хихикает. Вот ведь, шкода подрастает! Но яблоки получили все. Я же запасливый хомяк.
Отпиваясь чаем и наяривая картошку, мы обсудили дальнейшие действия. Кто-то предложил устроить военные учения, раз уж мы делаем из Максимки супер-мачо. Все восприняли идею на ура. Кроме Максимки, почему-то.
Мы строили крепость вокруг костра. Получилась невысокая (в метр), зато длинная и круговая (примерно четыре на четыре метра). Два выхода вели в лес и к тропе на дорогу в село.
Устали до не могу. Решили идти по домам, но просто так идти я не хотела. Предложила ползти как по минному полю. Продемонстрировала. Всем понравилось. Кроме Максимки. За это я прицепила к его поясу веревку от санок в качестве утяжелителя и поелозила по лицу угольком из костра. Я же обещала! Черная Пантера была черна и светловолоса. Но уголек закончился, а само кострище уже закидали снегом.
- Да начнется очередная тренировка. - устало сказала я и поползла в сторону дороги.
Следом поползли все. Кроме Максимки. Тимур увидел это дезертирство и сделал ему подсечку. С диким воплем парень рухнул в снег.
- За-пе-вай! - крикнула в сторону ползущих.
- Что петь-то? - догнал меня Коля.
Глядя на ползущего Максимку я невольно вспомнила советский кинематограф.
- Там где пехота не пройдет,
И броне... э.. И лошадь в санях не промчится,
Максим на пузе проползет
И ничего с ним не случится!
Пришлось немного поправиться на местную реальность. Зато ребятня оценила и до села мы ползли под громкие вопли. Максимке не понравилось. Дурак какой-то.
До домов мы не доползли. Сил поднять голову уже не было, потому что я вертела ей из стороны в сторону, проверяя не отстал ли кто. Малышня сидела на спинах парней, а Олия на санках, что тащил Максимка. Девчонки упорно ползли наравне со всеми.
Я уперлась в чьи-то ноги. Перевернулась на спину и уставилась на Велеса Романовича.
- Отряд, становись! - прохрипела я, но была услышана. - В следующий раз надо будет ползти и смотреть куда ползем.
Руки мои сами раскинулись в стороны, а глаза уставились вверх. Небо было серое. Через пару часов будет темнеть.
- Почему вы ползете? - спросил Велес Романович и подхватил Олию на руки.
- Мы тренируемся. - уселся Тимур.
- Девочки тоже? - не поверил его отец.
- А чем мы хуже? - ответила Марита и остальные девчата ее поддержали.
- Вас уже дома всех ждут!
- Нас же отпустили до вечера. - слабо возмутилась я.
Меня закинули на санки, которые тащил Максимка. Куч залез мне на колени. Велес Романович хотел что-то спросить у моего телохранителя, но слова застряли так и не выйдя. Лицо Максимки было в черных разводах. Снегом попортил макияж. Жаль. Не полный эффект получился.
- Что с тобой? - все же выдавил Велес Романович. - Почему ты черный?
- Это от горя. - печально ответила я и свесила руку на снег. - Он так хотел еще повоевать, а нас уже дома заждались. Такой боец! Такой вояка! Вы его там, пожалуйста, тренируйте пожестче. Такой потенциал пропадает...
Я все-таки заткнулась, когда Максимка мне на руку наступил. Негодяй!
- Вези ее к дому и сдай Владияру. - распорядился военачальник Максимкой. - Остальных тоже проводи по домам.
Я только и смогла проводить взглядом Велеса Романовича, который ушел в сторону поля. Олию он посадил мне на живот.
У дома папуля меня стряхнул с санок и помог зайти в дом. Сказал чтобы я сняла заснеженные вещи и отправлялась в баню. Так и сказал! Иди, говорит, в баню, доченька.
Тимур ушел провожать всех по домам. Ответственный какой. Весь в отца, даром, что вылитый мать.
Из бани я вышла вялая как тухлый кабачок. Марита и Владимир ускакали с мамой домой. Ускакали на санях, запряженных Смолкой соседа. Это его сани стояли вчера с досками. Вот и сейчас папуля арендовал их и увез любимую с детьми.
Пока я отпивалась отваром Василены, вошел Любомир с отцом Виктора.
- Ну, и что ты скажешь? - уставились на меня оба.
- Добрый вечер?
Оба тяжело вздохнули.
- Что вы в поле такого делали, что все было как после сражения? - уточнил Любомир.
- Сражались. - коротко ответила я и добавила - И чай пили. И строили. И ползали. Вроде бы все.
Немой укор в глазах дяди и непонятное одобрение в глазах Велеса Романовича.
- Повезло. - сказал военачальник.
Любомир хмыкнул.
- Кому? - зевая уточнила я.
- Подозреваю, что всем.
- Я такая. - кивнула его словам. - Я могу, умею, практикую.
Выпроводив всех, я стала готовить ужин. Знахаркины снадобья творят чудеса. Спать еще хотелось, но сил немного прибавилось. Достала из подпола картошку, соленые огурчики, замороженные грибы и затопила печурку. Пока чистила да тушила я немного задремала за столом. Разбудил меня вскрик в сенях.
Протерла глаза и выскочила за дверь. Стон и ругань доносились из-под пола. Люк был открыт и из него торчала Максимкина голова.
- Ты еще не наигрался? - поинтересовалась я, помогая ему выбраться.
- Меня твой отец послал. - просипел выползающий Максимка.
- Это он правильно сделал. - кивнула я. - Мне тебя тоже послать?
- Послал к тебе, чтобы сказать, что он придет чуть позже. А пока мне надо сидеть тут с тобой. - недовольно пробурчал он.
- В сенях? Может хоть на кухню пройдем?
Картошечка с грибочками уже потушилась и мы вдвоем навернули по тарелочке. А там и папуля пришел. Максимка хотел посидеть с нами еще, но мой нежный папочка вежливо попросил убраться к чертям собачьим. Настоящий дипломат!
Первое письмо и азартные игры.
Открыла глаза. Почему так тяжело дышать? Куч? Ну ты и собака! Слезь с меня. Батюшки, как же все болит-то!
Я попыталась слезть с кровати, но упала, больно стукнувшись локтем. Лежу на животе на полу. Спокойно, Олена, от этого еще никто не умирал. Вроде бы. Взгляд натыкается на кучку собаки. Да сколько можно-то?! Глубокий вдох... Фу-у-у! Не дышать. Не люблю я ваши утры. И утры меня не любят. Взаимность - наше все!
- Олена? Ты где?
- Папулечка пришел. - прошептала еле слышно. - Папулечка меня непременно спасет. Папулечка хоро-оший!
Он поднял постанывающую меня и усадил на кровать.
- Где болит? - начал папа осматривать мою тушку, когда запалил горелку.
- Везде. - горестно вздохнула я и стала заваливаться на бок. - Даже веки болят. Что ж так плохо-то?
- Кряхтишь как старушка. - улыбнулся папа, сел рядом и обнял.
Я затихла. А как это? А почему? Я ведь не..., а оно вона как! И что делать, если...
- Что-то не так? - напрягся папа. - Ты затихла.
- Я немножечко, очень сильно забыла.
- Что?
- Я ж старушка. - подняла голову и охнула от боли в мышцах. - Это нормально?
- Понятия не имею. - честно сказал он. - Никогда сам не был старушкой и не забывал об этом.
Мы помолчали. Надо бы детей проверить. Надеюсь, никто не простудился и двигаться могут лучше меня. А то получится село зомбаков. Вот мы идем и подволакиваем ноги... Руки плетьми висят вдоль тела... Головы не в силах поднять... Мозги-и-и... Мозги, кстати, тоже болят.
- Староста вчера просил тебя зайти к нему. - вдруг вспомнил папа.
- А чего ты мне только сейчас об этом говоришь? - простонала, представляя как тяжко будет дойти до центра.
