Охваченный волнением, я обернулся к Клейсту. Тот внимательно слушал.
— Николай Генрихович, имена даже самые блистательных гонщиков со временем забудутся. Не совсем, конечно. Всегда найдутся страстные любители гонок, помнящие каждого победителя, но этого мне мало. Пусть это тщеславие, пусть гордыня, но я хочу, чтобы мое имя осталось в истории навсегда. Чтобы любой человек во всем мире во всякое время помнил обо мне. И я знаю, как этого добиться. Я создам свою фирму, производящую мобили. Назову свои аппараты скромно: «Стриж». Я хочу, чтобы мое имя связывали с самыми передовыми мобилями. Чтобы мобили от Стриженова стали символом быстроты, надежности, стиля и комфорта.
У меня пересохло в горле. Я отпил чаю и продолжил:
— Вы видите, что у нас получилось всего за пару недель. А если мы потратим на проработку конструкции полгода? Год? Мы можем стать законодателями моды в этой отрасли промышленности! И вот для этого я хочу выиграть императорскую гонку.
Клейст был несколько ошарашен моим выступлением. Я и сам, если честно, не ожидал от себя подобного пафоса, и мы вместе сидели и глядели в ночное небо, думая каждый о своем. Вернее, я даже не думал — просто таращился на звезды, внутренне изумляясь своему порыву.
— Владимир Антонович, — выдернул меня из оцепенения голос Клейста. — Вы, наверное, правы насчет славы и денег. Деньги кончаются, слава тускнеет, призовые кубки пылятся на полках. Пройдет десять, много двадцать лет, и о нас с вами будут помнить лишь наши ровесники. Так что давайте делать «Стрижи» вместе.
— Николай Генрихович, я, безусловно, рад это услышать. Но хочу вас предупредить: я не гарантирую успеха. Может так случиться, что мы прогорим на старте, что нас сожрут конкуренты, что наши мобили не станут покупать.
— Может, — серьезно ответил мой компаньон. — Может случиться и это, и еще куча всего другого. Но разве цель не стоит того, чтобы попытаться?
