Записки империалиста (СИ) - Чернов Кирилл Николаевич

— Но, перед нашим наступлением, Крымской армии и Севастополю предстоит выдержать и отразить штурмы Гасфортовой горы, Камчатского люнета, Волынского и Селенгинского редута, на других участках обороны. Для этого её, оборону надо укрепить. Поэтому сейчас опираясь на опыт Керчи, поговорим как именно. Так, что, Эдуард Иванович, — обратился я к Тотлебену, — будьте внимательны.

— Мы, попробуем даже, вас, и ваших инженеров немного удивить и подучить, — говорил я в немного шутливом тоне.

— Я, весь внимания, Ваше императорское величество, — ответил Тотлебен, в принципе другого он и не мог сказать.

— Перед ключевыми укреплениями вам следует создать минно-взрывные и невзрывные заграждения в несколько эшелонов. И взяв лист бумаги начал рисовать схему.

— Первый, в дальнем предполье. Ставить сигнальные ракеты, и вот такие, противопехотные мины.

И подойдя к соседнему столу, откинув ткань, я указал на нажимную мину в деревянном корпусе, осколочную а-ля Ф-1, чугунную и стеклянную. Они были в нескольких экземплярах. Все подошли к столу и начали их рассматривать, брать в руки. Я в двух словах объяснил принцип установки, и в этот момент я наблюдал за Тотлебеном, он держал мины в руках, и через несколько секунд в глазах загорелся огонёк, и он слегка улыбнулся. Понравилось. Ещё бы не понравилось. Петру Петровичу Гарднеру однокашнику Тотлебена, который стоял рядом с ним, и уже испытал их в деле, мины были более чем по вкусу.

— Второй эшелон, — продолжил я, и нарисовал его на листе. Все вновь повернулись ко мне.

— Это известные всем чеснок, рогатки, ямы, фугасы, а вот и новинка, колючая верёвка, потом будет проволока, и паутина. И предложил всем выйти во дворик. Там стоял подготовленный фрагмент колючки и паутины в реальном масштабе.

— Смелее, господа, подходите, смотрите, примеряйтесь, — пригласил я к действию, дав несколько минут на это.

— В заграждениях так же можно установить противопехотные мины. А вот перед колючкой и паутиной со стороны наших укреплений будем устанавливать другие мины. Прошу вернуться в зал, — громко сказал я, и офицеры как примерные ученики, быстро вновь окружили меня полукругом. Когда им ещё сам император, будет экскурсии с разъяснениями проводить.

И, откинув очередную ткань, показал их… МОНку. В корпусе и разрезе с поражающими элементами, проводами. Точнее нечто похожее на МОН, изготовленную на заводе в Керчи. Подошли. Смотрят. Тишина.

— Они, управляемые, господа, — прервал я паузу.

— Их можно подрывать в нужный момент с помощью гальванической батареи. В сражении у Керчи такие фугасы внесли немалый вклад в достижение победы. Эти мины более эффективные за счёт своей формы. Проведённые полевые испытания это показали. Пришла пора проверить на противнике, — объяснил я. И продолжил:

— Третий эшелон, перед позициями вновь из рогаток, ям, противопехотных мин, колючки, паутины. Второй и третий эшелоны должны быть в зоне нашего артиллерийского огня, бомбами, картечью и ружейным огнём. И нарисовал это на схеме. — Четвёртый, уже перед самыми позициями, это не взрывные заграждения, в зоне досягаемости ручных гранат.

— Всё это должно притормозить движение противника, что даёт время для подготовки отражения атаки, подхода резервов. Нанесёт ему потери, и может остановить его. Даже французов, с их avec leur célèbre fureur française! И если всё же противника, всё предложенное не остановит, он дойдёт, и сможет ворваться на наши позиции, то это будет уже без кратного превосходства в живой силе. И вот здесь и должна сработать отлаженная система отражения атак и штурма. Его уже должен ждать пятый эшелон… штык, приклад, и главное подошедшие подкрепления. Но, я думаю, мины, колючка, насыщение гарнизонов укреплений огневыми средствами, поддержка тяжёлой артиллерии, должны сработать. Керчь это показала. У вас, севастопольцев, опыта в подготовке противоштурмовых укреплений ещё больше. Но, век живи, век учись! Поэтому саперы керченцы, обучат новинкам, поделятся опытом. И вы, сообща, сможете ещё с большей пользой применить проверенные средства, приёмы, добавив к ним новинки. Я, уверен в этом. Обозы с сапёрами, минами, порохом, оборудованием уже скоро прибудут в армию и Севастополь. В его гарнизоне и армии необходимо дополнительно отобрать офицеров, унтеров, солдат, матросов, подходящих для минного дела, обучить азам. Сапёров, минёров теперь понадобиться ещё больше.

А о напалмовых фугасах я умолчал. Всё равно их ещё нет. Появятся, в приказном порядке будут использовать.

— Кстати о резервах, — вспомнил я свою мысль. И обратился к Барятинскому.

— Александр Иванович, часть драгун следует перевести в пехоту. Сформировать из них два батальона с резервной ротой. Довольствие и жалование оставить своё. Он молча кивнул в ответ.

На этом я закончил свой очередной монолог. Объявил перерыв в совещании, и пригласил всех на обед. Что само собой вызывало оживление в рядах участников совещания. Во-первых, обед с императором за одним столом, это оценивалась как своего рода награда, во-вторых, всё реально проголодались. У самого в животе уже урчало, у Нахимова с Тотлебеном кстати тоже. Всё равно и там будем, и будут говорить о делах. Перед тем как сесть за стол, всех заставили тщательно вымыть руки. Этот процессом контролировал, Николай Иванович Пирогов, в силу свой должности и специальности. Правда, в шутливой форме.

За столом как и было положено прозвучал тост за императора, его поднял и озвучил по статусу князь Барятинский, генералы, адмиралы, полковники, офицеры не хуже солдат, грянули троекратное «Ура!» После того как я сам и остальные немного подкрепились, в ответ озвучил свой тост. Встав и держа в руке бокал с вином, громко в полной тишине сказал:

— За русскую армию и флот! За русских офицеров, солдат и матросов! Мы, русские, с нами, Бог! За Россию! За победу! Ура!!!

«Ура!!!», ударило троекратно в ответ, так, что задрожала, зазвенела сервировка стола, с потолка, что-то посыпалось. А Бахчисарайский дворец окончательно проснулся, и начал вспоминать, что это «Ура!!!» он уже когда-то слышал.

После обеда был объявлен получасовой перекур. После него, пока было хорошее освещение сделали общую фотографию участников совещания. Про фотовспышку я вспомнил ещё в Керчи, видя как фотографы гоняются за светом. Магний там вроде использовали, потом и ламповую сделают.

После фотографирования совещание разделилось на две площадки сухопутную и флотскую. Первой занялся Барятинский, там должны сделать свои доклады Н.И. Пирогов, по вразумлению отцов-командиров по медицинской части, затем в дело вступят керченцы. Полковник Карташевский доложит про огонь по квадратам, улитке, управлением огнём артиллерии по опыту сражения у Керчи. Уже вполне матерые минёры, штабс-капитан Боресков, поручик фон Крут, офицеры саперов лейб-гвардии и гренадёров, об управляемых фугасах, противопехотных минах, опыте их установки, так же о колючке, паутине и другом. Они это сделают лучше, чем я. А потом их ждал штурм…, но, пока мозговой. Раз все собрались вместе и заряжены на результат. Он будет точно. Здесь же собрались лучшие офицеры русской армии. Оставив Барятинского во главе этой рабочей группы, я взял на себя моряков. Были у меня мысли, идеи для них.

— Господа, «Тамань», «Эльборус» добились успеха, — начал я разговор с Нахимовым, Истоминым, Бутаковым, минёрами с Балтики, флотскими офицерами из Севастополя, после того как мы перешли в другой зал.

— Они нанесли противнику немалый урон, и показали, что русских флот способен это делать, несмотря на их подавляющие превосходство на море. В сражении за Керчь флот, представленный воссозданной Азовской флотилией, сыграл важную роль. Была одержана чистая победа над союзниками, и прежде всего британцами. Если я не ошибаюсь, то в этом веке именно на море они не терпели поражений. Так, что с почином нас, господа! Курс взят верно, его надо «так держать» и дальше! И вот какие действия флота видятся мне, — закончил я увертюру, и перешёл к основной части, при этом шагая по комнате, и смотря все ли меня внимательно слушают. Смешно, конечно, чтоб тут императора не слушали внимательно. Но, профессиональная привычка, однако.