Искаженный мир – Одержимые (СИ) - Кузьмин Марк Геннадьевич

Вступать в противодействие Зенти не решалась, считая, что это может ей навредить.

«Я с таким трудом выстраивала этот контроль и манипуляции над этой дурой и все может пойти прахом из-за её упрямства… И почему я вообще хочу заполучить это⁈»

И это был главный вопрос в её голове.

Видя, как бережно и крепко удерживает это Крес, видя, что она вцепилась в него мертвой хваткой, Зенти все больше хотелось самой все увидеть и прочувствовать.

«С такой соседкой я скорее с ума сойду…»

Или уже.

Понимая, что результатов никаких не будет она временно отступила и вернулась в реальность.

В реальности она была в своей каюте на пароходе, что стоял у причала. Парни ушли по делам, оставив её спать, так что придется ждать.

— Как же я устала от кораблей…

Уже тошнит от речных и морских транспортов. Даже в пустыне было веселее чем тут.

— Кошмар…

Понимая, что сидеть тут тоскливо и уныло, она решила сходить в столовую. Там хоть перекусить можно.

Народа на корабле было не так много, все же большая часть посетителей решила пройтись по местным достопримечательностям. Да и ноги размять после поездки. Все же качка тут пусть и небольшая, но есть и у кого слабый желудок мучались весь путь.

— О, и ты тут, — хмыкнула Зенти видя за одним из столиков Флорайн. — Привет, Тюльпанчик.

— А, да, — лениво махнула рукой наемница продолжая ковыряться в салате.

— Все еще в паршивом настроении? — спросила рыжая присаживаясь к ней, напротив.

— Мои проблемы никуда-не делись. Хочешь сказать, если бы тебе семья прибавила столько головной боли, тебе было бы весело?

— Черт его знает, — пожала она плечами. — Моим родителям было плевать на меня с момента рождения. Я им была нужна чисто для статуса и как кукла для переодеваний. Я могла с ними год не видится и ничего не менялось.

— Кто бы мог подумать, что даже в таком отношении есть свои плюсы, а? — невесело усмехнулась брюнетка.

Они обе замолчали, каждая думая о своем некоторое время.

— Долго еще будешь так мучатся?

— Понятия не имею, — пожала Флора плечами. — Кажется, вообще ни о чем. Ни о семье, ни о брате, ни о том. Что, демоны его побери, происходит. Вот ты бы что сделала на моем месте?

— Не парилась. Вряд ли я смогу понять подобную картину, — ответила Зенти. — У меня в башке сидит капризный ребенок, который мешает мне жить. Сама попробуй.

— То есть, ты предлагаешь сойти с ума? Знаешь, в этой ситуации, звучит на удивление здраво. Но я все же пока попробую жить по старинке.

— Тоже неплохо.

Снова молчание.

Снова как-то неловко.

— Эх, я так давно хотела, чтобы в нашей «сосисочной вечеринке» была еще хоть одна девушка с кем можно поболтать, и когда она появилась я совершенно не представляю, о чем нам говорить.

— У тебя что друзей не было?

— Я из высшего общества. Там не бывает друзей. Только «инструменты» и «сообщники». Одни часто переходят в другие категории или пытаются их перевести. Эти два клоуна первые кого я могу назвать словом «друг» за всю жизнь. Вторых таких честных идиотов найти сложно.

Раньше она думала, что принципы и слова этих двоих просто ширма и самообман, в который они сами верят, но проведя с ними столько времени, трудно было отрицать, что им хочется и можно доверять.

— Понимаю. У меня же скорее «коллеги» и «подчиненные». Со первыми кроме работы не о чем говорить, а со вторыми я общаюсь спокойно, но ощущения некой дистанции все равно никуда не уходит.

— Ты относишься к ним как к равным, а они сами ставят тебя выше, потому что ты «дочка президента», — понимающе покивала рыжая.

— Типа того. Еще категория — это просто сторонние люди, — брюнетка пожала плечами. — Можешь считать, что и с тобой я практически сейчас впервые говорю на равных.

— Но равной ты меня не считаешь.

— С чего ты решила?

— Сила. В среде скитальцев — только сила имеет значение. А раз ты сильнее ты сама подсознательно ставишь себя выше. Это ощущается.

— Не замечала этого, — хмыкнула собеседница. — Профессиональная деформация. Раздражает?

— Немного.

— Как решим этот вопрос?

— Предлагаю надрать тебе задницу.

— Серьезно? — она приподняла свою изящную бровь и разные глаза смотрели на Зенти со скепсисом.

— А почему нет? Сидеть и жрать в столовой скучно. Выпивки тут нет, чтобы развеяться. Как насчет того, чтобы размяться? Если повезет, я даже выбью из твоей головы все эти тяжелые мысли.

— Ну да, почему бы и нет, — пожала Флорайн плечами. — Потом только не жалуйся.

— Посмотрим.

Они обе встали и отправились наружу…

— Алло, алло? Это «Дерьмовый Ресторан», каким будет ваш заказ?

= Как всегда веселишься, Якоб, — послышался насмешливый женский голос из трубки. — Не унывающий, что даже раздражает.

— Стараюсь как могу, — ответил он. — Рад тебя слышать. Не думал, что будешь свободна.

= Дел в Инквизиции всегда полно, но ты удачно попал на свободное время. Я уже успела узнать о твоей ситуации. Да, ты в полном дерьме. Нет, мы не будем вмешиваться. Звонишь, чтобы поплакаться?

— Если бы ты не была бесчувственной стервой, то может и попытался бы, Ванесса.

= Ха-ха-ха! То, что я отшила тебя когда-то не делает меня такой уж неприятной.

— Мне было больно, между прочим. В основном физически, из-за удара в пах.

= А нечего было в пьяном состоянии подкатывать ко мне, когда я и сама была не трезва.

— Так это был единственный случай, когда и я тебя не боялся и ты была доброй.

= Эх, ты как всегда… Могу согласиться, что ты единственный мужчина, что мог меня рассмешить, а это дорогого стоит, — голос в трубке стал немного теплее. — Но отказала я тебе потому что ты был пьян и не хотел никаких отношений. Лишь забыться от своего горя.

— Как есть, — вздохнул Якоб. — Как есть.

= Рада, что сына ты нашел. Правда рада. Жаль лишь, что ситуация оказывается настолько неприятной. Как уже сказала, не рассчитывай на наше вмешательство. Скорее, радуйся невмешательству, ибо с приближающимся Приливом сочувствующих Стальным Душам становится все больше.

— Знаю. Жизнь одного бесполезного бродяги никогда не сможет весить столько же как жизнь прославленного воина и полководца с собственной организацией, что будет очень нужна во время войны.

= Будешь сдаваться?

— Выбора нет. На кону жизнь моих детей. Я лишь постарался сделать все, чтобы охота за ними была бессмысленной.

= Уже разболтал про симбионта?

— Да. Всем, кого знал.

= Эх, не одобряю я такое, но понимаю, — она тяжело вздохнула. — Ты инжекторы еще не потерял?

— Нет, — он погладил рукой карман на поясе. — Они всегда со мной. Если демоны доберутся до меня раньше, то я не допущу попадание симбионта к ним.

= Напомню. Черный инжектор убьет тебя вместе с паразитом. Белый же просто убьет тебя и заставит тварь вылезти из тела.

— А не нашлось ли у вас какого-нибудь «розового», который бы убил паразита, но сохранил меня?

= Эта штука создавалась для того, чтобы лечить хозяина даже в самых экстремальных ситуациях. Составы, способные убить его или включить режим самосохранения должны быть невероятно сильны. Токсины в твоем кармане стоят как городской квартал, и даже пятому рангу будет нелегко их пережить, что уж говорить о третьем. Возможно, если заранее примешь антидот, протянешь подольше, но и только.

— Самый дорогой подарок в моей жизни — и тот средство для самоубийства. Дерьмово быть мной, не так ли?.. Спасибо за все, Ванесса. Просто спасибо.

= Прощай, Якоб. Очень бы хотела дать тебе еще один шанс, но, увы, это наш последний разговор.

— Жизнь странная штука. Может все еще повернется в неожиданную сторону…

Женщина повесила трубку, а он еще какое-то время слушал гудки.

Разговор вышел ровно таким каким он и предполагал.

Ничего нового, но в последний раз поговорить с ней ему хотелось. После потери жены и сына, а потом и второй женщины он долгое время был один. Лишь Ванесса Арквейл была ему просто другом, когда он пересекался с ней по работе и много общался. Не будь у него столько проблем, он, может быть, и попытался бы завязать с ней что-то серьезное.