Наследник пепла. Книга X (СИ) - Дубов Дмитрий

— Это я как раз хорошо понимаю, — ответил я, — и чувствую этот разный принцип распределения энергии. Но вопрос в другом: почему я себя сейчас так чувствую? Почему я до сих пор внутри чувствую силы? Задам вопрос проще: почему я вообще выжил во всём этом бою?

— А вот это, наверное, самое главное, — улыбнулась Саламандра. — Когда ты прощался со своей роднёй, она тебя не отпустила. Твой род не смирился с тем, что ты умираешь где-то там, на чужбине, в одиночестве. И они встали все единым строем и сделали единственное, что могли в данной ситуации: пошли и попросили помощи у своего мира, у энергии вашего мира. И призвали на помощь силы всего рода от его начала. И скорее всего, если бы ты там дрался за какую-нибудь мелочь, чтобы завоевать чьи-нибудь земли, просто набить кому-нибудь морду или уничтожить чей-нибудь род, у них бы ничего не вышло.

Богиня покачала головой и показала мне знаком, чтобы я поднимался на ноги.

— Но лишь потому, что ты стоял до конца за то, чтобы спасти людей, уничтожить Бельзияра и вычистить его безумие из обоих миров, а также спасти сразу несколько видов существ, мир откликнулся на их просьбу. И весь род, как по матери, так и по отцу, поделился своей силой и помог тебе. Поэтому уничтожил ты Бельзияра по сути даже не столько силой собственного мира, сколько силой собственных родов, и даже не одного, а целых двух. Они помогли тебе, встали справа и слева и дали возможность получить силу сквозь разломы.

Гранд и Аза тоже с огромным интересом слушали Саламандру.

— Ты знаешь, почему она так тяжело к тебе приходила? Потому что нужно было протащить её сквозь те самые разломы из одного мира в другой. Ты же находился не в человеческом мире на момент битвы, ты был в разломе, ты находился в моём мире, в демоническом. И представь: какой объём силы должен был пройти сквозь все эти энергетические разломы между мирами, какой процент силы должен был потеряться? И какую колоссальную энергию тебе дали оба рода и весь твой мир в целом для того, чтобы ты уничтожил Бельзияра?

Богиня покачала головой.

— Если бы не это, не помощь рода, ничего бы этого не случилось. Да, возможно, откликнулось бы несколько капищ, с которыми ты непосредственно лично знаком, скажем так. Но род подтянул всё, что у него было. И память Рароговых и фон Аденов встала за тобой горой. Я такого никогда не видела. У нас совершенно другие принципы. Но я видела, кто шёл к тебе, кто дарил тебе силу. И это был не только мир, это были люди.

— Это потому я видел разные души, когда мы падали в бездну? Душу прадеда Рарогова, души Зоричей. Это клан, который когда-то сотрудничал с Арахной, и пал в Сербии, их под ноль уничтожили демоны. Кажется, видел последнего Тохарского императора. Видел ещё многих и многих. И высших демонов, которых, видимо, в своё время пленил Бельзияр в своих ловушках.

— Да, — кивнула Саламандра, — именно поэтому ты видел всё это. С тобой поделились силой. Ты видел многих и многих, кого освободил, убив Бельзияра. Именно поэтому ты не потерял в силе, ты приобрёл. Человек в вашем мире силён не только собственной силой, но и своим родом. А раз он стоит за тебя горой, как и ты за него, значит, ваши силы приумножаются. Они ответили тебе сторицей: ты стоял за них насмерть, и они стояли и бились за тебя до конца.

Я некоторое время поразмыслил над её словами и понял: она права. Но это были ещё не все вопросы. Мы уже встали, все вчетвером смотрели на пар, вздымающийся над озером. Тогда я задал ещё один вопрос, который не давал мне покоя:

— А как насчёт ловушки Бельзияра? — спросил я, потому что вспомнил, что меня это смущало. — Когда я лежал тем обожжённым куском мяса под хохотом безумного бога, он мне сказал, что это всего лишь одна из вариаций реальности, которую он создал, играясь со мной. Это правда? То есть у богов есть возможность создавать вариации собственных реальностей?

Саламандра смотрела на меня и лишь слабо кивнула.

— И где-то в одной из реальностей я погиб и погиб весь мой род? И там Бельзияр реально захватил власть над двумя мирами?

Я ждал ответа от Саламандры. Более того, ответа ждали не только я, но и Гранд, и Аза. И все они молчали. А Саламандра, кажется, немного смутилась от моего вопроса, затем подняла взгляд абсолютно человеческих карих глаз без следа какого бы то ни было огня.

Именно это мне бросилось в глаза: в её взоре не было огня вообще. Язычки пламени не проскальзывали по телу. Я поймал себя на мысли, что Саламандра, в сравнении с нами, изменилась сильнее всего.

Но вот, когда она всё-таки собралась с мыслями и начала мне отвечать, некоторые пазлы общей картинки начали складываться на места. Да, из разрозненных частичек стала собираться общая мозаика. Я поглощал недостающие в этой части знания.

— В этом Бельзияр не соврал, — негромко ответила Саламандра. — Мы — боги, и у нас есть возможность создавать некие вариации реальности. И вот только цена за это необычайно высока. Действительно, существует одна из вариаций, где ты на самом деле умер, где погибла вся твоя семья, и Бельзияр, скорее всего, возьмёт силу над обоими мирами, и ничего не получится с ним сделать. Но я не хотела умирать в этом мире. Я не хотела терять два мира разом. Да и терять существ, которые доверились мне, тоже.

Голос её постепенно креп, и в нём появилась присущие богине горячие нотки.

— И фактически, пожертвовав собой, я создала новую вариацию реальности и поставила на кон всё, возродив тебя. Ты был самым подходящим кандидатом: у тебя была необходимая мотивация, у тебя была жажда жизни, а также решимость и готовность идти до конца, не жалея себя. Именно поэтому я поставила на тебя всё, создала новую вариацию реальности, где ценой собственной жизни возродила тебя. Пойми: это было не только рождение тебя вновь, это было рождение целого мира. Именно поэтому было необходимо, чтобы ты оживил Агноса. Потому что так или иначе моё время подошло к концу.

— Ты стала человеком? — спросил я у неё напрямую.

— И да, и нет, — расплывчато ответила Саламандра. — Я устала. Оболочка у меня осталась от человека, а мой божественный дух, по сути, истрачен полностью. Если бы ты не оживил Агноса, вы бы все потеряли эту божественную составляющую, свою магическую силу. Именно этого, чтобы ты понимал, и боится Дракон, вот почему он и просит вернуть себе своё яйцо. Поэтому да, я знала, на что иду. Да, я поставила всё на тебя. И я не ошиблась. В тебе гораздо больше чести и искренности, всего того, что необходимо было для спасения мира, чем в тех, кого я рассматривала до этого на эту роль.

— Дед Даррен говорил, что ты рассматривал его, — заметил я.

— Да, — ответила Саламандра. — Смотрела. Но он не подошёл: в нём было слишком много наносного. Но тут, знаешь ли, ещё многое зависит и от возраста. Чем моложе человек, тем он более порывист и готов к жертвам и подвигам. На самом деле то, что ты сделал, это огромное самопожертвование. И твой прадед Даррен Аден подобного, к сожалению, не сделал бы. Хотя у него и была сила, и ум, и возраст, и опыт. Но у него не было такого юношеского максимализма и готовности идти до конца. Вот этого всего у него не было, а у тебя было. И да, подобные порывы свойственны лишь юности.

— Но вот что-что, — хмыкнул я, — но узнать, что тебя сделали избранным исключительно на основании того, что ты малолетний идиот, просто замечательно.

И как-то моя фраза сразу разрядила всю обстановку. Мы все сидели и ржали.

— Ну зачем же так грубо? — сказала Саламандра, отсмеявшись. — Скорее просто человек, подходящий на роль героя.

— Зашибись, герой, а яйцо, блин, отдай, — усмехнулся я. — Ладно. Зато, в принципе, хоть два мира спас. И на том спасибо. И семья жива. И да, девиз рода действительно пора менять: «Пламя и месть» уже не годится. «Пламя и честь», вот мой новый девиз. И, знаешь, в любом случае, спасибо тебе, — сказал я Саламандре. — Спасибо, что ты рискнула, поверила в меня и дала второй шанс. Шанс, который оправдался на все сто процентов. И в этой новой реальности оба мира останутся живы. А вместе с ними вся моя семья, мои друзья и мои близкие тоже останутся живы. Это, наверное, самый главный подарок.