— Мастер Сорафия, я думаю, что пациент в текущем состоянии выдержит до полигона, — проговорил Иэррей. — Эти выжженные следы на окружающих полях привлекают внимание.
— Да, Сора, — поддержал я. — Выдержу.
— Ну хорошо, — через секунду колебаний проговорила моя жена. — Но если не дотянешь — сама тебя убью!
Герт уселся рядом со мной и Ясой, взял меня за руку.
— Как ты? — спросил он с тревогой.
Повозка пришла в движение.
— Бывало и лучше, — честно сказал я. — Ничего. Справлюсь. Еще несколько раз… Должно сработать.
— Давай, держись! — он сжал мою ладонь. — Я не представляю, как мы будем с мастером Сорой, если ты помрешь!
— Никак! — воскликнула Яса. — Она всех нас изведет!
— Я все слышу, — мрачно произнесла Сора. — И подтверждаю. Так что да, дорогой, ты уж постарайся. Если тебе дороги жизни твоего брата и всяких невинных.
Опять у меня темнело перед глазами! Будто и не лечился магией!
Все-таки до полигона пришлось остановиться еще раз и зажечь Черное Солнце снова — животворного воздействия магии надолго не хватило. Теперь Кромку пробивала Рида, действуя кулаком.
Но повторное вливание магии, по моим ощущениям, помогло едва ли лучше, чем первое. Может быть, даже хуже.
— Надо пересилить действие яда, — бормотала Сора, будто заклинание. — Ты ускоряешь метаболизм… Организм справится.
Мне, конечно, начало сильно хотеться пить, прошибло потом. Сора и Яса поили меня по очереди, один раз Сора помогла оправиться. Я, впрочем, уже совсем плохо соображал на этой стадии. Потом мы как-то неожиданно все же оказались на полигоне — потому что я вдруг обнаружил, что сижу, полулежа, опираясь на несколько валиков, на койке в нашей импровизированной «сторожке». Мы специально построили здесь что-то вроде утепленной бытовки — полезная штука в разных обстоятельствах.
(В том числе и для того, чтобы уединиться с женой, если вдруг мы оказывались на полигоне только вдвоем.)
Я снова ощущал эйфорию — но прилива сил уже не было, только черная, давящая усталость. Магия не то чтобы не работала — почти не оказывала эффекта.
— Алёна… — позвал я.
Жена оказалась рядом со мной — должно быть, кто-то еще зажег Черное Солнце и зачищал слизней… Хотя как они справились без нее? Должно быть, слизни уже закончились в непосредственной близости от нашего участка Кромки — это же какой, четвертый, пятый раз?
— Да, милый? — она наклонилась ко мне совсем близко. Встревоженное, бледное, усталое лицо. А у меня даже сил поцеловать ее не было.
— Все… как ты хотела… — тихо сказал я. — Никакого… следующего раза…
Это милое лицо тут же исказила гримаса ярости.
— Я тебя любой ценой откачаю! Только чтобы придушить самой за такие шуточки!
— Отлично! — у меня еще осталось немного сил улыбнуться. — Этого-то я и…
Все.
