Разлом. Том 2 (СИ) - Островская Алина

— Откуда он у тебя? — глухо спросил советник, увеличивая нажим меча.

— Что, Собислав плохо платит? Решил подзаработать грабежами?

— Не вынуждай меня, — предупредил он, покручивая мечом. Ещё небольшое усилие и он точно проковыряет дыру в моей шее. Я должен бы испугаться. Но такое отношение и манера вести переговоры раздражали меня, выпуская на волю чувство собственного достоинства и эго. Ещё не отчитывался я перед каким-то сопляком.

— Развяжи мне руки и я засуну тебе этот меч по самую рукоять…

— Ты украл его или уже купил краденный, — он сложил медальон в ладонь и спрятал в карман, — так или иначе, тебе он больше не принадлежит. Я верну его хозяйке. За воровство у нас в Роттэре отрубают обе кисти и выжигают на лбу позорное клеймо… Но если ты скажешь у кого купил его, то я смилуюсь… Обойдусь только клеймом.

Не знаю что меня повергло в шок больше. Новость о знакомстве Эли с этими типом или о его принадлежности к Ратарри. Оба заявления хороши и могут быть номинированы на звание лучшего откровения этого дня.

Я взглянул на него другими глазами. Все-таки репутация Ратарри предполагала определённый контингент людей. Он, в общем-то, подходил. Высокомерный, самоуверенный, властный. Только с везением у него беда. Не на того напал.

— Вот и вали в свой Роттэр и там вылавливай преступников. А здесь ты не можешь нихрена, — я сплюнул на пол и расслабленно облокотился на спинку стула, стойко выдерживая освежевание взглядом. — Ты, наверное, задницей слушал. Мое имя — Рюрик Бесстрашный и я правитель Рэйна. Эту вещицу я получил на своей территории и ее судьба в моей юрисдикции. Так что закатай губу, малыш. Тебе ее не видать.

— А ты, по всему, слепой, раз не видишь, что сейчас ты в моей юрисдикции, — он убрал меч и развёл руками, мол, оглянись: ты в подземелье, связан и безоружен. Пока он красноречиво размахивал конечностями, рукав на его камзоле высоко приподнялся, оголяя какую-то татуировку. Я всмотрелся повнимательнее и заметил пирамиду из клинков, внутрь которой вписался щит с открытым глазом. Тут меня мозг подводить не стал. Точно такое же клеймо я видел на руке пацана. Того торговца сахарными палочками. Он же и отвёл Эли на чёрный рынок… Все это казалось мне странным, но связать воедино картинку не получалось. Не доставало пазлов.

— Кто ты такой? — спросил я в лоб, отмечая как быстро тот спустил рукав ниже.

— Вопросы здесь задаю я, — отмахнулся он.

— Откуда знаешь Эли? Почему твои люди ненавидят Собислава, но ты считаешься его советником? Что тебя связывает с чёрным рынком?

С каждым вопросом его глаза все больше округлялись, а лицо теряло то скучающее выражение и благородную ленцу. Он снова вынул медальон и коснулся им меня. Самоцвет вспыхнул ярким светом, обжигая кожу на груди. Советник сдвинул брови и, сжимая в кулаке мой подарок, вышел вон.

Возможно ему надо освежиться. Не все готовы слету отвечать на большое количество вопросов. Тем более, что на вопросы здесь, вроде как, должен отвечать я.

Где-то через четверть часа дверь снова скрипнула. Затем шорох стула, волочившегося по каменному полу в мою сторону. Советник уселся напротив меня, сложив руки на неудобной деревянной спинке стула. Волосы у кромки лба мокрые, то ли от пота, то ли от попытки освежиться водой.

— Твой друг подтвердил факт вашего знакомства с Алариэль. Это она подарила тебе этот амулет?

Вот, чем он был занят. Сопоставлял показания. Для этого нас с Аголоном и разделили. Хитро. Умно. Для средневековья.

— Сперва я получу ответы на свои вопросы и лишь потом отвечу на твои.

— Не в твоём положении ставить условия, Рюрик, — прорычал советник.

— На все вопросы ты уже получил ответы от Аголона. А я — нет. Значит, будет справедливо, если и я наконец пойму, какого черта меня связали и заперли в подвале?!

Советник нахмурил брови. Внимательный взгляд застыл на мне, словно это помогло бы ему прочитать мои мысли. Выяснить намерения.

— Ты теперь вассал Собислава. Что скажет об этом Алариэль?

Гм?

— Почему ее должно это беспокоить?

— Потому что она подарила тебе свой амулет…

Прозвучали его слова несколько обреченно, расстроенно. Он звучно выдохнул и пригладил подвитые от влаги волосы.

— Послушай, ты отнимаешь у меня слишком много времени. Сколько я был в отключке?

Я предпринял безуспешную попытку вырвать руки из тугого узла верёвки. Праведный гнев вскипал в глубине души. Драгоценные часы уходят на болтовню с этим блюстителем закона, а мотивы его действий так и не ясны.

— Торопишься собрать побольше рабов для Собислава? — прозвучало довольно-таки иронично. И моя уверенность в его двойной игре с правителем Эдихарда окончательно закрепилась.

— Глуповат ты и непроницателен для плетения придворных интриг.

Вместо ожидаемой реакции, советник широко улыбнулся. Кажется, Аголон уже рассказал ему о моем обмане, тогда к чему здесь весь этот спектакль? Он продолжал медлить, чем выводил меня из себя.

— Хорошо. Мне ничего не остаётся, кроме как применить дедукцию. Итак. Твои люди схватили меня из-за присяги Собиславу, значит вы против его политики. Против Аваллона. Ты из Роттэра, значит ли это, что двойная игра ведётся не только с младшим из братьев? — советник плотнее сжал челюсть и заметно выпрямился. — Очевидно, так и есть. Когда-то мне показалось, что Алариэль слишком хорошо знает Кацпера. Возможно, она какое-то время жила в Роттэре? Там вы и познакомились? — он вздёрнул подбородок вверх, но продолжал молчать. — Что ж, нерешенным остаётся лишь вопрос с символом на твоей руке. Увидеть его у одного человека — случайность, а у двоих — уже закономерность. Однорукий торговец сахарными палочками и доверенное лицо двух монарших негодяев. Что вас может связывать? Ничего… кроме ненависти к правящей элите.

Спустят несколько секунд тишины, по подземелью разлилось размеренное эхо аплодисментов.

— Браво. Ты прав почти во всем. Кроме того, что Алариэль не просто жила в Роттэре, а была придворным магом Кацпера.

Тут глаза на лоб полезли у меня. А женщина-то с изюминкой. Сколько там ещё скелетов в ее шкафу? Пора доставать все.

— Вижу, удивить тебя у меня получилось. Я польщен. Весьма.

— Не настолько, чтобы лишить меня желания отходить тебя по слащавой физиономии. Развяжи! Некогда мне лясы точить. Надо свой народ спасать!

— Свой народ? Что же, до остальных тебе дела нет? — возмутился советник и вынул кинжал из-за пояса. Ловким движением он перерезал толстые верёвки на руках и ногах. Пока я сбрасывал с себя путы и разминал затёкшие конечности, он вынул амулет и протянул его мне.

— Если Алариэль решила, что тебе он нужнее, чем ей, значит так тому и быть.

Я без лишних реверансов выхватил медальон из его руки и надел на шею.

— Сразу бы так. А то моду взяли — честных людей грабить.

Камень привычной тяжестью лёг на грудь, успокаивая. Свыкся я с ним и расставаться никак не хотел.

— Выпьем? Нам нужно кое-что обсудить, — вдруг примирительно заговорил советник. — Моя имя — Олмэн, — представился он и протянул руку.

Крепкое мужское рукопожатие и твёрдый взгляд глаза в глаза. Обидам между нами места не было.

В мире, где враг в разы сильнее тебя, глупо разбрасываться союзниками. Тем более теми, кто слышит и видит замыслы противника. Я медлил с принятием приглашения, прикидывая размер проблем, в которые может вылиться кружка эля. Олмэн, уловив мои сомнениям, поспешил успокоить:

— Ты был в отключке всего пару часов. Ещё час картину не испортит.

Что ж, его слова казались разумными. К тому же, меня однозначно интриговала эта недосказанность. Я вроде бы и понял что к чему, но хотелось деталей, подробностей. Чтобы все разложить по полочкам и понять как это может помочь мне в грядущей заднице.

— Идёт. Один бокал.

Подземелье, в котором меня держали, оказалось подвальным складом таверны. Можно было бы и догадаться по бочкам с элем и мешкам с мукой. Дверь из подвала вела на кухню, на которой хлопотали женщины. Аромат готовящегося мяса витал в воздухе, вынуждая желудок подать жадобный стон. Да, Собислав к столу нас не пригласил, а в дороге мы ели то, что удалось подстрелить. Подкрепиться бы точно не помешало.