Рысюхин, что ты пил?! (СИ) - "Котус"

Самое обидное, что из майской поездки я про город не помню вообще ничего, всё стёрлось, кроме пары-тройки деталей. Помню, как выменивал копчёного судака на пиво, помню, как мы его ели. А вот где был этот обмен, где располагалась и как называлась гостиница — не помню, только интерьер номера. Даже в тех же Буйничах — помню, как обедали с паном Нутричиевским, а где мы это делали — как отрезало. Бесит неимоверно.

За размышлениями забрёл на кухню. Чаю, что ли, попить пока что? Колебания прервала одна из сотрудниц, которая пробегала мимо по каким-то своим делам, на этот раз — Света (это я шучу так).

— Юра, не перебивайте аппетит! Через пол часа на обед все пойдём.

Какие бы задачи ни стояли перед ней минуту назад, перед женским любопытством они не устояли. Светлана Васильевна решительно свернула в дверной проём, уселась напротив меня и, нарушая собственный совет, захрустела какой-то печенюшкой. И начала форменный допрос, куда там жандармам! Ей интересно было всё — и кто я, и откуда, и куда… Спасало только то, что нередко она, задав вопрос, тут же сама начинала рассказывать что-то своё, зачастую очень слабо связанное с темой вопроса. Это давало возможность подумать над ответом, а порой и увильнуть от него, если выразить заинтересованность и задать пару наводящих вопросов, или скорее — уводящих, от исходной темы.

Прервал допрос один из сотрудников, которого не было вчера во время знакомства — не то Сергей, не то Гена (да я просто титан юмора). Он заглянул на кухню и спросил:

— А что это вы тут сидите? Наши уже все собрались!

Потом он ехидно усмехнулся и добавил:

— Или это такой план был? А я не вовремя? — после чего с привычной ловкостью увернулся от брошенного женской рукой кольца для салфеток и, радостно смеясь, убежал по направлению к выходу.

— Вот свинтус! Ладно, пойдём, пока этот оболтус там не наболтал не пойми чего. — Светлана вскочила со своего места, я даже дёрнуться не успел, чтобы стул отодвинуть. А она заочно представила убежавшего: — Это был Гена «Зубы», потому что постоянно их сушит. И когда-нибудь по ним получит! Зубоскал губернского разлива…

Эксперты обедали в довольно специфичном заведении. Здесь подавали только выпечку и напитки к ней, от чая до сбитня и от молока до компота. Правда, выпечка была самая разная, помимо сладкой сдобы — пироги закрытые и открытые, большие и маленькие, смажанки и прочее в том духе. Да, ещё можно было заказать бульон в чашке, куриный или рыбный. Под жареный пирожок с луком и яйцом — вообще замечательно получилось. Но если питаться тут каждый день — или растолстеешь, или язву заработаешь.

За едой все непринуждённо общались, при этом полностью исключив все темы, связанные с работой. Ну и естественно, одной из популярных тем для обсуждения оказался я. Причём Света щедро делилась полученными от меня перед обедом сведениями, обильно разбавляя их своими фантазиями и предположениями. На мои попытки возмутиться и поправить сосед по столу придержал меня за локоть и тихонько сказал на ухо:

— Не обращай внимания, Зайка у нас большая любительница «художественной доработки» полученных сведений, никто сказанное ею всерьёз не воспринимает. Зато документы и справки составляет — можно не проверять, каждая запятая, каждая закорючка строго на своём месте, как в исходном документе, даже если стоит не по правилам.

После обеда я распрощался с коллегами и отправился гулять по городу. Магазины, расположение которых вывалили женщины, едва узнав о моих планах, меня не интересовали. Зашёл только в оружейный — приценился к макрам и убедился ещё раз, что надо закупаться у Пырейниковых при каждом удобном случае. Шутка ли — разница больше, чем в полтора раза! Если в копейках считать, то может показаться, что разница не велика, а вот в разах — сразу все заблуждения исчезают.

Ходить по улицам быстро надоело — жарко. Осторожно спустился к реке, но, вопреки опасениям, запах от неё шёл обычный, речной — не то стоки сливали ниже по течению, не то они растворялись в более полноводной реке. Немного посидел на лавочке, глядя на воду и на деловито пыхтящие буксиры. Только над некоторыми поднимался дым, выдавая топку на твёрдом топливе, интересно, на чём работают остальные? На магии, на новых двигателях на жидком топливе, или ещё на чём-то? Представилась карикатурная картинка: кораблик, на нём огромное беличье колесо с парой сотен белок внутри и два присоединённых к нему гребных колеса по бокам. Похихикал про себя и решил двигать вниз по течению, пока не надоест. К сожалению, просто идти вдоль реки не получалось: улицы норовили отвернуть от берега, к воде то и дело выходили то какие-то сараи, то чьи-то заборы.

Проголодавшись, полез в саквояж, где лежала кое-какая выпечка, что я взял на вынос. Выбор пал на беляши. Конечно, есть на ходу, в общественном месте — это такой жуткий моветон, что бабушка бы от возмущения заикаться начала. Но, во-первых, меня тут никто не знает, а самое главное — никто не видит, улицы на удивление безлюдные в это время суток. А, нет — кое-кто всё же увидел. Пришлось переводить свидетеля в разряд подельников: поделился начинкой от беляша с вылезшим из зарослей крапивы пронзительно-рыжим лохматым котёнком. Он шёл, важный, как городской глава, высоко поднимая толстые короткие лапки. Зверь не выглядел худым или очень уж грязным, значит, хозяева у него есть, просто пушистый вышел погулять.

Посидел на подвернувшейся лавочке, немного поиграл с котёнком. Тот, расправившись с угощением, потёрся о ногу с урчанием, выпрашивая добавку, но как только убедился, что больше еды не будет — тут же утратил ко мне всякий интерес и шмыгнул обратно в крапиву — явно у него там лаз во двор. Эх, хорошо всё-таки, когда никуда не торопишься, никому ничего не должен и можешь позволить себе вот так посидеть на лавочке, погреться на солнышке…

Таким образом я добрёл-догулял до речного вокзала. Надо признаться, что прогулка мне давно уже надоела, но на тех улочках, по которым шёл, не было не только прохожих, но и извозчиков тоже, что логично: им там нечего делать. В порту запахи стояли далеко не благостные, временами прилично попахивало, но зато было оживлённо. В том числе и пара наёмных пролёток нашлась.

В гостинице я забрал приведённый в порядок парадный костюм на завтра, пристрастно проверил и его, и шёлковую сорочку, но не нашёл, к чему придраться. Правда, думаю, будь на моём месте бабуля — она бы из принципа нашла, по какому поводу проявить недовольство.

Соседа по комнате привычно не было на месте. Надеюсь, он не собирается сегодня заявиться как вчера: в такое же время и в таком же состоянии? Иначе страшно представить, как он пойдёт на церемонию. От скуки почистил и заново смазал свой револьвер: пусть и не стрелял из него в последние дни, но возня с оружейным железом меня умиротворяет. Вспомнился встреченный сегодня мелкий рыжий котёнок, и сам не заметил, как начал напевать себе под нос очередную навязчивую мелодию, пока без слов, только общее настроение чувствовал, что она про кошек и людей.

Промелькнуло мимолётное сожаление, что не владею музыкальной грамотой, чтобы записать эту странную рваную мелодию. Всё моё образование в этой области ограничивалось заучиванием дюжины гитарных аккордов и рифов, правда, играть я толком так и не научился: бабуля прервала процесс, назвав это «цыганщиной» и недостойным приличного человека занятием. Мол, вот если бы научился играть на рояле… Упоминания о том, что даже офицеры не чураются на званых вечерах петь романсы под собственный аккомпанемент ни к чему не привели — похоже, у бабушки был какой-то свой пунктик против гитар. Ну, а в этой мелодии я гитару не слышал — труба, или парочка, банджо или мандолина, вроде бы барабаны…

Закончив возню с оружием, я полистал купленные в городе местные газеты. Но не нашёл в них ничего, что зацепило бы или привлекло особое внимание, разве что огромное количество объявлений о сдаче дешёвого жилья. Подумав, пришёл к выводу, что это начинается охота на студентов, которые собираются или жить вне изнанки или иметь в городе не контролируемое администрацией учебного заведения место для романтических встреч или просто посиделок.