Академия небытия. Учись или умри до конца - Дубинина Мария Александровна

Рэнди повторил мои слова с поправкой на гулей, собрал свою стопку, и мы пошли искать читальный зал или любое другое подходящее для работы место. Было немного странно от того, что нам до сих пор никто не встретился, тишина, конечно, должна быть в библиотеке, но тут прям кладбище какое-то. Рэнди вырвался чуть вперед и позвал меня, указывая на массивный стол за поворотом. Он стоял в тупике между стеллажами, освещенный настенной лампой в виде факела. Стулья тоже имелись, больше похожие на музейные кресла – такие, с красной бархатной обивкой, резьбой и гнутыми ножками в виде львиных голов. Обстановке в целом соответствовало, но, пристраивая зад, я подсознательно ждала, когда кто-нибудь гаркнет, что садиться нельзя.

– Ну что ж, – я решила начать с чего попроще и подвинула к себе книжку по греческой мифологии, – приступим?

Глава 31

«Три сестры, Эвриала, Сфено и младшая, Медуза, охраняли Пуп земли. Были они такими красавицами, что все боги древнего мира падали к их ногам. Однако сестры возгордились, и из-за своего тщеславия были превращены в чудовищ, похожих на птиц с металлическими крыльями и устрашающим ликом, звериными ушами, длинными клыками и стальными кулаками. Но даже этого оказалось мало. Вместо волос на голове у них начали расти ядовитые змеи. Выглядели горгоны до того страшно, что при взгляде на них человек мгновенно превращался в камень. От трех сестер и пошел род горгон, в настоящее время являющийся редким и пополнившим список реликтовых рас».

– Мама родная! – ахнула я и перелистнула страницу. – У меня что, еще и крылья должны быть?

«Руки у горгон медные, с длинными изогнутыми когтями. Крылья у них с золотым оперением, сияющим ослепительным светом. Но тех, кто польстится на драгоценный блеск, горгоны разрывают на куски и выпивают еще горячую кровь».

А я еще в детстве думала, женщине ни за что голову отрубили. Видимо, моя версия мифа была отцензуренной, специально для любознательных детишек. И чем больше я узнавала, тем сильнее чесалась спина. Такое бывает, листаешь медицинский справочник и сразу на себе все болячки ощущаешь. Я буквально чувствовала зуд под лопатками – то ли уксус со щелочью не весь отмылся, то ли и вправду крылья проклевываются.

– Ладно, крылья, – горестно вздохнул Рэнди. – Я вообще женского пола!

И ткнул в строчку своей книги, где черным по белому была дана цитата какого-то известного, наверное, товарища со смешным именем Абу Мурра, который утверждал, что все гули женского пола, а мужские особи называются иначе. Вроде бы забавная ситуация, но, глядя на пригорюнившегося друга, шутить расхотелось.

– Не бери в голову. Готова поспорить, этот Абу живых гулей в глаза не видел.

– А еще тут пишут, что гули слабее джиннов и пустынных демонов. И противно пахнут. И торсы у них собачьи. И кожа как резина. И…

– Рэнди! Ты что, все на свой счет принимаешь? Тогда представь себе, о каких ужасах про кракенов в своем докладе напишет Морис.

– Он… Он хотя бы не женщина.

– Вот уж не проверяла.

Незамысловатая шутейка Рэнди приободрила, он слабо улыбнулся, и я похлопала его по плечу.

– У всех свои недостатки, друг мой. Пойду еще что-нибудь попрошу, я такая редкая, что дельной информации Куросаки наплакал.

На самом деле у меня просто спина устала, захотелось прогуляться и отвлечься от учебы. Отвыкла я от такого. Главное, далеко не забредать, а то обратную дорогу вовек не найду.

В идеале еще бы и про Светлый факультет узнать, раз я здесь.

– Мне нужна информация про Светлый факультет Академии Небытия!

Шквала книг не последовало, сверху не свалилось даже худенькой брошюрки – вообще ничего. Может, я плохо сформулировала или говорила недостаточно громко и четко?

– Мне нужна информация про Светлый факультет Академии Небытия!

И тишина. Подозрительно это все, как будто сведения о другом факультете хотят скрыть от обычных студентов, но ведь это же не государственная тайна. Наверное.

И тут меня осенило. Надо было просить с того же места, что и материалы по учебе, тут везде узкие проходы, а там круглая пустая площадка, вполне возможно, в этом вся соль. Обрадованная, я поспешила обратно и минут через пятнадцать заподозрила неладное.

– Рэнди! – позвала я и прислушалась к ответу. – Рэнди!

Избирательной глухотой гуль не страдал, только если не вычитал об этом в книгах и, как я недавно, не начал искать у себя. Я покричала еще немного, потом пошла наугад. Чертовы шкафы, чертовы книги! Никаких указателей, все выглядит одинаковым. Я попробовала считать повороты, потом пошла обратно и все равно пришла куда-то совсем не туда. В тишине гулко раздавался стук моих лоферов по паркету. Здесь я уже была, значит, сверну направо. А тут – налево. Что это? Томик в синей обложке, который я специально выдвинула в качестве ориентира.

Эх, где те уроки ОБЖ, которые я не считала важными? У меня нет компаса, а мох тут не растет – что я еще помню? О, мой студенческий браслет. Я вытянула руку и приказала ему указать направление к выходу. На миг вспыхнула зеленая стрелка и тут же погасла.

– Черт! – Я села на пол, скрестила ноги и заставила себя медленно выдохнуть. Я потерялась в библиотеке. Что дальше? Пропаду по пути в ванную?

Остудив голову, я связалась с Рэнди по браслету и объяснила ситуацию.

– Я тебя найду, – пообещал он.

– Нет, сиди на месте. Не хватало еще тебя потерять. Если я не вернусь через полчаса, возвращайся и зови на помощь. Но, надеюсь, до этого не дойдет.

Это был мега-позор, просто позорище. Я чувствовала себя беспомощной и глупой, а еще злой. За злость я и уцепилась. Встала, отряхнулась и пошла куда глаза глядят, если придется, буду прокладывать дорогу напрямую – наказанием больше, наказанием меньше. Сердце перестало тревожно сжиматься, шаг стал менее лихорадочным, мне даже стало казаться, что я иду в правильном направлении, как за очередным стеллажом снова оказался тупик. И не просто тупик, а тупик с картиной. У нее не было рамы, и холст сиротливо стоял на полу, прислонившись к стене. И это еще не все странности – изображение тоже отсутствовало, если не считать за него разводы серой плесени.

Я опустилась рядом на корточки и провела пальцем по холсту.

Точнее, попыталась.

Палец прошел сквозь картину, и я даже удивиться не успела, как повалилась головой вперед в пустоту. Падение было коротким, я сразу ударилась лбом об пол и зашипела.

– Да за что мне все это?

Я села, потерла будущий синяк и удивленно огляделась. Место, в которое я таким нестандартным образом попала, походило на старый архив с металлическими стеллажами, заполненными многочисленными тетрадями, сшитыми белыми нитками, над головой потрескивали вполне современные лампы. После библиотеки-лабиринта смотрелось до ужаса обыденно, если не вспоминать, что я провалилась сюда через картину. Я прошлась вдоль полок, почитала указатели и остановилась у шкафа с картотекой. По всему выходило, что передо мной список всех нынешних студентов Темного факультета Академии Небытия. Я порылась в картотеке и с ее помощью нашла стеллаж, отмеченный как «Первый курс». Понятно, что информация наверняка конфиденциальная, но если одним глазком, то можно. Я не стала долго выбирать, взяла первую попавшуюся – Аркадий Возняк. С Аркадием я не знакома лично, но слышала, как его упоминали во время перекличек. Я пробежалась взглядом по первым страницам и обнаружила, что это художественно оформленная биография! Полное жизнеописание Аркадия Возняка от рождения до смерти. Я отложила эту тетрадь и взяла другую, там то же самое. Покопавшись подольше, я отыскала и отложила в сторону биографии Мориса, Рэнди, Ма, Чо и Мии – тех, с кем я общаюсь или вынуждена общаться. Осталось самое интересное.

Я.

– Так-так-так, и что же там про меня написали? – бормотала я, быстро перебирая тетради. Было их не так уж много, и когда перебирать стало нечего, я озадаченно замерла с поднятой рукой. Моей биографии тут не было. Я проверила еще раз, более тщательно, но Маргариты Кудряшовой и след простыл.