Проснуться однажды или всё началось с измены (СИ) - "ТиссОль"

В затемнённом уголке сидели всего пять человек. С одной стороны - две девчушки в простой одежде, естественно не по сезону, на вид лет тринадцати. Хотя, местное совершеннолетие тут наступает с шестнадцати лет, значит девчушкам уже должно быть шестнадцать. На работу их можно нанять хоть с младенчества, а вот союзовать или продавать в услужение можно только достигших возраста разума – шестнадцати лет. Рядом с ними, с этой же стороны, сидел очень худой, но, судя по широченным уже хорошо развитым рабочим плечам и ещё не совсем сошедшей пухлости щек, подросток, наверное, моего теперешнего возраста. С другой стороны находилась молодая хорошо одетая женщина с маленьким ребёнком на руках. Я пока ещё не очень разбираюсь в стоимости местной одежды, разве что кроме льняных и шерстяных обычных повседневных вещей, но это женщина была одета почти так же, как и я.

В этот раз я не приехала в рубище, как в прошлый, но не была разодета в пух и прах. На мне была хорошая, на вид не дешёвая одежда. Но в сравнении с тем, во что одевалась моя свекровушка с дочерью, мой подбитый плотным стриженым мехом непонятно какого животного тёмно-серый плащ, белая красиво связанная шапочка и такого же цвета вязаные перчатки, явно не могли конкурировать с их нарядами.

Молодая же женщина была одета в тёплый, хорошо выделанный и отделанный мехом плащ и яркую дорогую шаль на голове. Носила ли она спарры пока невозможно было увидеть, так как в шатре, как и в прошлый раз, освещение было скудным.

- Вот, гранда Карминьяр, - подошел и остановился рядом со мной вечник. – Это Ефим, а это Малаша и Милла. Они из дальнего северного удела соседнего грандства. Могут выполнять всю работу по дому и не только. Их отдаёт в услужение на полный обход Симей – родной дядя Ефима. Он хотел бы, чтобы все попали в одно место, поэтому и просит только двадцать пять золотых рюмей.

Ух! Всего-то! Даже меньше моего месячного содержания! Но зато и останется у меня только двенадцать, а это, судя по непростому одеянию женщины, ничто. А ещё и ребёнок! Её что, с ребёнком продают?

Я утвердительно качнула головой, давая понять, что беру и услышала, как кто-то шумно выдохнул. Дядька обрадовался или куэнщики расстроились?

- Ну, раз гранда уже сделала свой выбор, то тогда и мы может предложить свою цену, - раздалось со стороны заседателей.

Я сразу, как услышала голос, бросила взгляд на женщину, которая, как мне показалось, ещё больше сникла и сжалась, крепче прижимая к себе ребёнка.

Это кому так не терпится купить молодку с дитём? Судя по голосу это не куэнщица, а куэнщик. И, если я не ошибаюсь, то женщин можно забирать только в женские куэны. А куда тогда он лезет со своим «предложить свою цену»? Или он решил перекупить троих из соседнего грандства? Вряд ли. Я же уже дала знать, что забираю их, а он не может у меня перекупить. Или всё же…?

Стоящий со мной вечник поднял руку, давая понять куэнщику, чтобы он замолчал и продолжал:

- А это бранна Ярийя Савойская с дочерью Младой из Кзарийя. Её отдаёт в услужение на год бранн Сварий Савойский за двести золотых рюмей.

Вот те раз! Занавес! У меня таких денег ни с собой, ни при себе, ни без себя нет. Жаль. Как же жаль!

- Вы, если возьмёте бранну в услужение, конечно, можете взять из хронимых, но …, - продолжал тем временем вечник, помедлив для остроты момента, прямо как хороший актёр, взявший паузу в своём представлении, что я даже мысленно продолжила «А вас, Штирлиц, а попрошу остаться». – Но, - повторил он ещё раз. - У нас есть к вам предложение, - почти в унисон моим мыслям закончил он.

Глава 81

Глава 81

Из сказанного вечником я поняла только то, что молодая женщина с ребёнком – иностранка. Кзарий – это соседствующая с нашей страна с юго-востока или, как тут это называли, слева.

О соседних граничащих с Октрийей странах я знала не просто немного, а очень мало. Всего лишь названия этих стран и их столицы. А остальное мои учителя не сочли нужным мне рассказать, потому что ехать туда простым людям, а тем более женщинам, было несподручно.

Октрийя была самой северной страной или, как тут называли землёй. Она клином уходила на юг и сильно расширялась к северу, где заканчивалась так называемыми белыми водами – белым морем. С востока и юго-востока – слева, с ней граничил Кзарий. Граница проходила по большой реке, несущей свои воды к белому морю, сильно расширяясь ближе к устью. Эта река разделяла страны, как естественная водная граница. С запада и юго-запада – справа с Октрийей граничил Маньяр, где и совершенствовался в искусстве управления землями мой теперешний муж. Большая часть границы с Маньяром тоже проходила по реке, текущей на север и тоже впадающей в белое море или океан, только с другой стороны.

Кстати, реки тут назывались, как и у нас реками, озера малыми водами, а вот моря и океаны – большими водами. Вода в малых водоёмах считалась сладкой, а в больших горькой.

Я думаю, так тут называли солёную воду, но попробовать на вкус большую воду у меня пока не было возможности, а вот обычная речная – пресная, как и у нас.

Октрийя почти со всех сторон была окружена водами и только с Маньяром граничила небольшой сухопутной частью там, где располагалось одно большое южное грандство и несколько браннств, отвоёванных предком теперешнего тсаара несколько столетий тому назад. В одном из южных браннств и жила семья Лизабель Ристаль, которой теперь стала я, только уже Лизабель Карминьяр.

То ли из-за такого расположения Октрийи, то ли ещё почему, но всё, что рассказывали о соседних странах, только о приграничных – это названия: слева Кзарий со столицей – главным городом Зарьян, а справа Маньяр с главным городом – Рьяман. Маньяр, кстати, сухопутно граничил с Кзарийем и Типерагом – большой землёй за большой водой, скупающей у Октрийи в основном лес, из которого, как я думаю и изготавливалась продаваемая тут за золото бумага. Хотя, я могу и ошибаться, потому что уж больно она была мягко-шелковистая на ощупь. Я обозвала эту страну заморской, потому что эта земля действительно находилась за морем, гранича с Кзарийем по суше, кажется по горному хребту, совсем чуть-чуть.

Когда я узнала такую географию, то логично задала вопрос об остальной территории. Ответ был более чем исчерпывающим – «Там очень большая вода и земли больше нет».

Свежо приданьеце, конечно, но … Мне бы сейчас с тем, что здесь и сейчас разобраться, а потом … Посмотрим. Будет время, наведаюсь в вече и попрошу почитать свитки. Не верю я, что там одна вода!

Так вот, значит бранну Ярийю с дочерью привезли сюда из другой страны, чтобы продать, ну или отдать на год в услужение. Странно… Дома продать, что – «религия не позволяет», поэтому и приехали сюда? Верится с трудом, хотя нет, совсем не верится!

Мне-то, конечно, это только на руку, а то местные учителя всю информацию выдают очень дозировано и на пальцах, то есть на дощечках. А тут такой шанс! Это ж какая кладезь знаний и новой инфы эта бранна! Нет, её точно нужно забирать! Только вот где ж столько золотых монет взять? А что там вечник вещал про какой-то хранимых … хранимый … Схрон что ли? Или похоронные?

А что? Я ж не знаю, может у них тут так принято. У нас же многие годами копят, отказывая себе во всём, на такое важное мероприятие, которого они так никогда и не увидят. Может и тут, что-то подобное, чтобы всё было честь по чести. А раз уж я уже один раз не поддалась томнику, то может у меня там и процентные накопления идут для второй попытки? Ох, что-то ты, Изольда Романовна, куда-то не туда - размечталась. Процентные накопления – ага! Мечтайте и надейтесь! Ждите – карман шире держите!

- Какое предложение? – обратилась я к вечнику, оставляя мысли о бренном на потом.

- Так вы берёте в услужение бранну Ярию Савойскую с дочерью Младой из Кзарийя? – решил уточник вечник.

- Да, беру! – твёрдо сказала я.