Шадар. Сокровище мира (СИ) - Май Эвита

И разворачивается ко мне. Ух, кажется моя очередь под раздачу попасть!

– Что-то не припомню, чтобы я приносил этот… охотничий костюм!

– А я что-то не помню, чтобы нам какой-то дресс-код обозначили!

–Девицам хардов должно в платьях появляться! - наставительным тоном вещает Аарун.

–А я к хардам отношения не имею. Я теперь… хм… дракса, вот! - нагло заявляю опешевшему Ааруну и ловлю одобряющий и горячий взгляд дракса. - Дар, в чем у вас… Прости - у нас! - девицы ходят?

– Приветствуется свободная форма одежды, - сдержанно информирует Ааруна Дар и, скосив глаза, я вижу, как он расслабляет стиснутые до побеления пальцы.

Сбоку начинает тихо хихикать Оли. Аарун возмущенно сопит. Возникшее молчаливое противостояние разрушает появление Элька.

– Меня подождите, - вопит он откуда-то сзади и едва не врезается в нас с разбегу. - Уф, успел. Ну, все в сборе, так что можно идти!

Недовольный всем и вся Аарун размыкает тонкие губы, чтобы проскрипеть в своей уже привычной манере:

– Забыл предупредить: женщины и дети на Совет не допускаются!

Глава 98

– Дети? - от неожиданности я поперхнулась. Тут вообще спорный вопрос с детьми, поскольку Эльк де факто старше Дара. Я уже про свой возраст молчу! - И чем вам женщины не угодили? Что за гендерная дискриминация?!

– Ты словечками своими не бросайся. А то мало ли… Не положено женщинам! А детьми считаются все, кто официального совершеннолетия не достиг! К эльфу и драксу вопросов нет, а у хардов оно в сто тридцать наступает.

–А?.. - “заикается” Эльк.

– …И даже окончание обучения не идет в зачет! - отрезает Аарун и малец сдувается.

Засим красноречие харда заканчивается, он просто разворачивается и показательно устремляется вперед. За ним направляется Оли, успев подмигнуть напоследок. Дар медлит, глядя на меня напряженно и встревоженно. Все его инстинкты вопят о всевозможных опасностях, которым я могу подвергнуться в его отсутствие. Я, как могу, сохраняю внутреннее спокойствие.

– Иди, Дар, со мной все будет хорошо.

– Я присмотрю за ней! - обещает Эльк.

–Это кто еще за кем присмотрит! - хмыкаю я, не отрывая взгляд от удаляющегося дракса.

– Взаимность в этом нелегком деле приветствуется, - понимающе хихикает Эльк. - А мы с тобой другим путем до зала Совета доберемся. Заодно я тебе экскурсию проведу.

– А то, что наставник твой сказал?..

– Не обращай внимания! Аарун всеми возможными клятвами связан, он по-другому ни сказать, ни поступить не мог. Зато никто не может нам запретить подождать наших ребят в приемной!

– Допустим. А экскурсию проводить… не противозаконно?

– Ты же слышала: мы с тобой “женщины и дети”. Прав, почитай, никаких, но и ответственности тоже. И доступ почти везде открыт. В лаборатории мы с тобой, знамо дело, не попремся - туда только профильники вхожи - а так по всему Общественному дворцу пробежимся. Посмотришь, как мы тут живем. Теоретически, мы с тобой вообще первыми можем к Залу Совета явиться!

–Как это?

–А вот так! Аарун же по приказу Старейшин чужаков через Дома Славы обязан провести. Демонстрация нашего величия и непобедимости, чтобы боялись и трепетали… - цитирует Эльк и морщится. - Из нынешних достижений там нет ничего. Не дотягивают до величия современные открытия... Только и остается, что наследием предков самим гордиться, и соседей ими же стращать!

Вот так, умело забалтывая, Эльк незаметно утягивает меня на “экскурсию”. Мы проходим анфиладу комнат: светлых, с высокими потолками и стрельчатыми окнами. Она кажется бесконечной, а залы, следующие один за одним, словно нанизанные на невидимую ось - бесчисленными. Каждое из помещений имеет свою специфику: это и оборудованные классы, и спальни по типу казарм с ровными рядами коек, игровые и даже спортивные залы… Мы даже заглядываем в одну из смежных комнат, оказавшуюся огромным транс-обучательным центром, где на неправдоподобно тонких ножках располагаются капсулы обтекаемых форм и различных размеров.

Эти капсулы производят на меня удручающее впечатление. Да и сам центр больше похож на какую-то… детскую реанимацию с кувезами для недоношенных младенцев.

Все попадающиеся навстречу харды - исключительно “мальчики”, смотрящие на нас с любопытством и настороженностью.

– Мы не всегда такими убогими были… Да-да, не морщись! Видел я, с какой жалостью ты на этих смотрела, - Эльк кивает на оставшуюся за нашими спинами группку великовозрастных “детей”: мелких, бледных, с непропорциональными головами. - Я только сейчас начал понимать, насколько все плохо… Все мужчины после совершеннолетия по своим лабам сидят, всякие полезные открытия пытаются сделать. Ну, или там что-нибудь усовершенствовать… Раз в год только по обязаловке семя жизни отдают и все.

– Семя жизни?.. А что это?

– Ну, это когда нового харда нужно сделать, - совершенно равнодушно отвечает Эльк.

Поняв о чем речь, я смущаюсь до алых щек и споткнувшись, едва не растягиваюсь поперек коридора.

– Но это же ужасно! - вырывается у меня и это восклицание относится не к какому-то конкретному факту в рассказе Элька, а к ситуации в целом!

– Знаешь, очень многие харды с тобой согласятся! Прерывать работу - иногда в самый ответственный момент! - чтобы заняться воспроизводством себе подобных - это жуть! Уж скорее бы придумали какой-нибудь артефакт на этот случай!

–Ты ведь шутишь? - неуверенно спрашиваю я, совсем оторопев. И даже не могу сразу сформулировать следующий вопрос. - А ваши... женщины? Что… Они как вообще?..

– А вот сейчас посмотришь. Мы как раз на женское крыло переходим.

Мы входим в следующую арку и я снова чуть не падаю. На этот раз из-за стоящей на пути мебели.

Аскеза мужской половины сменяется настоящим нагромождением вещей: вдоль стен стоят бесконечные диванчики, пуфики, кресла, столики… Стены задрапированы тканями, на имеющихся редких “проплешинах” или висят огромные картины в жутких позолоченных рамах, или привинчены полки, заставленные статуэтками, шкатулками, кубками и еще бог знает чем. На полу ковровая дорожка с ворсом по щиколотку. Это - логово злостных барахольщиков!

При нашем появлении все двери по обеим сторонам коридора неожиданно открываются и свободное пространство заполняют более полусотни женщин. Окидываю быстрым взглядом появившийся “цветник” и констатирую, что женщины и мужчины хардов - это словно два разных народа. В отличие от своих “сильных половин” дамы не выглядят сутулыми и большеголовыми заморенными тенями. Скорее наоборот.

И явно не признают в качестве одежды уже намозолившие глаза серые хламиды: от пестроты и многоцветья нарядов рябит в глазах!

–Держись, - успевает сказать Эльк, как на нас обрушивается звуковая лавина, критическая по уровню производимых децибелов!

Хардинки ( или харданки?), едва увидев нас, выражают бурю эмоций. Все, одновременно! Они всплескивают руками, закатывают глаза, что-то говоря в режиме нон-стоп и при этом не обращая внимания на своих соседок!

Это настоящее сумасшествие!

–Тихо! - раскатисто разносится по коридору и благословенная тишина спасает меня от приступа панической атаки.

К нам, искусно лавируя между тумбочек, пуфиков и застывших дам, движется женщина в пышном сиреневом платье: статная, высокая, со сложной прической на белых волосах.

–Раскудахтались, как вахры, напугали бедную человечку, - воркует она, остановившись рядом с нами. И обращается к Эльку: - Куда ты ведешь эту игрушку, дитя?

Опять “игрушку”!..

– Мы идем в Зал Советов, достопочтенная мать, - легко склоняет голову Эльк и стискивает мой локоть, явно призывая не умничать.