Стажер Ли Су Джин 2 (СИ) - Таймири Роман

В гостиной дома Ли было тихо. Но совсем не оттого, что в комнате было мало людей. Напротив, здесь присутствовала вся их семья.

Дед, сидя в своём кресле, как всегда, хмурился, и только изредка, пожевав губу, он бросал многозначительные взгляды сомнения на свою жену и на детей, стоящих посреди комнаты.

Ему этот ежемесячный «ритуал», ставший уже семейной традицией, вот совсем не нравился. Всё-таки он никогда не слышал, чтобы в кругу семей основателей такое было нормой, скорее наоборот. И пусть он и не считал это совсем уж крохоборством жены, но внутренне оценивал, как «уже где-то рядом…»

Другое дело, что вслух он свои мысли никогда не озвучит. В конце концов, кто он такой, чтобы спорить? Жену он любил и уважал, а то, что она занималась каждый месяц дисциплинированнее младшего поколения в гостиной их дома, полностью её право.

Она была хозяйкой их дома.

Он — главой их семьи в целом.

Его, такое положение дел, совершенно точно устраивало.

И если стоит выбор между удовлетворением прихоти его жены, соблюдение которого обеспечит ему спокойную жизнь и уют по вечерам, и небольшой жертвой одного великовозрастного ребёнка и двух обычных… То ответ очевиден.

Мужчина ещё раз поджал нижнюю губу, а затем просто выбросил все лишние мысли и откинулся на спинку мягкого кресла.

Пока что, он просто понаблюдает.

Со Дам, единолично заняв место на большом диване, перед выстроившимися тремя детьми, совсем не спешила. Женщина аккуратно сложила платок, который до этого был обёрнут вокруг её шеи, достала из сумки очки, а затем и три тонкие папки, которые со стуком приземлились на кофейный столик.

Женщина всем своим видом излучала непоколебимость и суровую дотошность в каждом действии.

Я оглядывался по сторонам и абсолютно не понимал, что происходит.

Смотреть на бабушку было откровенно страшно. Сейчас она выглядела точь-в-точь как инквизитор на допросе, или прокурор и судья в одном лице. Так что свой взгляд я увёл влево, там вид был не таким пугающим и даже где-то смешным.

Забавней всего было наблюдать за Со Ён.

Стоя слева от меня рядом с дочерью, она всё больше походила на её старшую сестру, а не мать. В пользу этого работала не только её молодая внешность, а двум девушкам можно было дать разницу лет, ну максимум в пять, но ещё и нервное переступание с ноги на ногу, которое они повторяли поочерёдно. Да и в целом, похожее взволнованное выражение лица у обоих.

Словно две кошки, которые сами знают, что в чём-то виновны, но ещё не в курсе о чём конкретно узнали.

Наконец, спустя несколько минут, звенящая и нагнетающая тишина прерывается строгим голосом бабушки.

— Надеюсь, вы не забыли, какой сегодня день, — прогремели её слова.

«О да-а…» — мысленно покивал я.

День сегодня грандиозный во всех смыслах. Мне об этом вообще все сообщили. Теперь, наверное, пришла очередь и бабушки.

— Сегодня мы подобьём итоги ваших трат за месяц, — начинает она свой судебный процесс. А я, услышав её слова, с растерянностью осмотрелся.

«А вот об этом мне никто не говорил…»

Первые деньги: на проезд, обеды в школе, да и в целом на мелкие расходы, я получил вместе с карточкой от семьи, которой пользовался не больше недели. Да и то, кроме проездов и завтраков в школе, я взял оттуда только на идиотское «алиби» в виде целой стопки разговорников по девяти языкам.

Потом Джан Ди выдала мне корпоративный счёт на моё имя для стажёров. Этой карточкой я и пользовался теперь постоянно. На неё мне приходила каждую неделю зарплата, чтобы еженедельно можно было оплачивать аренду с правом выкупа на синтезатор. Туда же поступили деньги с рекламы для журнала.

А вскоре я буду ещё и получать зарплату от Ха Рин.

По итогу этого месяца, за вычетом аренды, у меня оставалось достаточно, чтобы закинуть на первую немного денег и тратить по мелочи в течение дня.

— Если у вас останется двести тысяч на счету, то вы сможете побаловать себя дополнительными тратами на ваши нужды в конце месяца. Но если нет, — она сделала паузу и обвела нас взглядом исподлобья, отчего я даже услышал сглатывание слюны со стороны мамы. — Всю следующую неделю вы будете обязаны беспрекословно выполнять все мои поручения.

Снова наступает тишина.

Я бросаю взгляд на маму и Ми Ён.

«Кажется, кошек поймали», — сделал я вывод по их кислым лицам.

Сестра, опустив руки перед собой, как и голову, словно провинившаяся ученица, сжимает пальцы одной ладони другой. Мама же смотрит прямо на бабушку, слегка поджимая губы.

— Омма! — наконец жалобно воскликнув, первой не выдерживает напряжения Со Ён.

— Шшш! — шикает на неё бабушка, подняв руку и опустив глаза на разложенные перед собой папки.

Тогда мама бросает свой отчаянный взгляд кошачьих глаз в сторону деда, что-то беззвучно говоря ему и лёким кивком указывая в сторону бабушки. На что Ним Сок только на мгновение дал слабину.

Но мужчина-кремень!

Недаром глава нашей семьи.

Он не поддался жалобному взгляду дочери и, неловко пожав плечами, вздыхает и хмыкает. Показывая своим молчаливым видом, что ничем помочь не сможет.

— Итак, — снова разносится по гостиной голос Со Дам, отчего две кошки, как и я за компанию, выпрямились. И направляем свои взгляды на бабушку. — Начнём с Ми Ён.

От услышанного уши сестры дернулись, да и сама она встрепенулась, но головы так и не подняла, продолжая нервно сжимать собственные пальцы.

Бабушка, взяв одну из папок и открыв её, начинает внимательно изучать содержимое. Глаза бабушки бегают по строчкам текста, а лицо всё больше кривится.

— Тц, — раздаётся в тишине комнаты, и бабушка поднимает взгляд на сестру. — Ми Ён?

Девушка, похожая на провинившуюся перед хозяином кошку — был бы хвост, точно поджала, сглатывает и тихо, едва слышно произносит:

— Да?

— Ми Ён, миллион вон, — качает она головой. — Тебе на месяц выделяют целый миллион вон. Некоторые люди в нашей стране столько за год не зарабатывают.

Снова осуждающее покачивание головой, с явной целью пристыдить.

«Как-то сомневаюсь, что в нашей стране много таких людей», — задумался я. Но насколько я понимал, в словах Со Дам здравый смысл уступил воспитательному процессу.

— Угу, — голос Ми Ён становится ещё глуше.

— Как так получается, что твои траты за месяц составили… — бабушка ещё раз опускает взгляд в сторону папки. — Миллион сто двадцать тысяч вон?

«У неё что, ещё и кредитка есть? Или на счёт сразу поступает больше стандартной суммы, и всё, что больше — это неприкосновенный запас?» — пытался я разобраться с правилами, о которых мне не потрудились объяснить.

Ми Ён прикусывает нижнюю губу и слегка поднимает голову.

Зрачки глаз сестры бегают от одного угла в другой, после чего она глубоко вдыхает и выдавливает:

— Это на учёбу.

— Учёбу? — уточняет бабушка, слегка приподняв брови, а после многозначительно кивает. — На учёбу значит, да? — её взгляд снова опускается на листики бумаг, затем она начинает громко зачитывать текст: — Две юбки Велларио, блузка Оршели… — с каждым пунктом сестра всё больше сжимает голову в плечи. — И ремешок Риан за… — в этот момент у бабушки округлились глаза, которые она подняла на сестру. — Триста пятьдесят тысяч вон⁈

«Ну с ремешком тут она, конечно, погорячилась», — мысленно признавал я.

И замечаю, что от волнения и страха у сестры даже выступил холодный пот на лбу. Мама же, глядя на свою дочь, недовольно поджимает губы, но смотрит на неё не с осуждением, скорее с неким пониманием. После чего, не выдержав, решает поддержать дочь:

— Омма! — набравшись кошечьей храбрости, Со Ён снова направляет взгляд на бабушку и говорит уже более уверенно. — Ми Ён совсем молодая девушка. Не замужем. Конечно, ей необходимо выглядеть неотразимо на лекциях. К тому же Риан выпустили новую коллекцию недавно. А если посмотреть на качество, то для такого ремешка это и вовсе смешная сумма. Моя дочь должна быть лучшей в своей группе.