Анна (СИ) - Катани Лилиан

Мне, как волшебнице, администрация парка показала скрытое место, куда ходили только маги и магические существа. Это было небольшое озеро и пляж рядом с ним, в котором водились русалки, а самим местом заведовали оборотни, состоящие из коренного населения племени Большой Медведицы. Даниэль, сходивший пару раз на пляж вместе со мной, признал его безопасным и надёжным. Он разрешил посещать сие место без сопровождения, правда, с администраций пляжа мужчина тоже договорился о том, чтобы за мной присматривали. Дэн стал довольно известным юристом в Магической и обычной Америке, поэтому ни у кого не вызывало удивления, что маггл делает в волшебном месте.

В Магической Америке те, кого я привыкла называть оборотнями, звались детьми Луны. Местное коренное население оборачивалось медведями вне зависимости от фаз Луны и полностью контролировало свой разум. Способность была врожденная. Индейцы считали, что их род произошёл от предка-медведя. Как оказалось — у всех коренных индейцев есть такая особенность. Причём неважно, кто из родителей индеец — ребенок получался оборотнем и принадлежал племени. Местные пугали страшилками про потерявших разум оборотней, навсегда застрявших в звериной ипостаси, рассказывали о вражде племен и её последствиях. Европейцы не просто так уничтожали коренное население, вырезая целые деревни — они убивали оборотней и магов, которые могли поднять (и поднимали) восстания, использовали белых людей в ритуалах и жертвоприношениях, а также нарушали Статут, ставя под угрозу само существование магического мира. Мне это было подано под соусом «какие европейцы плохие, захватчики и варвары». Я не стала спорить, а просто промолчала. Не пристало маленькому белокурому ангелочку разбираться в политике и хитросплетениях межплеменных союзов. Зато теперь понятно, зачем я нужна Большому Отцу, племя которого оборачивалось в орлов.

Как бы я не отпиралась, но кровь не водица, и во мне она сильна. Зачатки дара малефика, умение ладить с кошачьими и легкость, с которой мне давались руны и каббалистика — всё это кусочки наследия от моих биологических родителей. По обрывкам и недомолвкам разговоров между магами и магическими разумными удалось понять, что из меня, при правильно подобранном муже, может выйти очень сильный ритуалист-малефик, а мои дети будут с магическими наследиями и, вполне возможно, станут человеко-оборотнями или метаморфами. Интересная, однако, информация, но я девочка маленькая, глупая и в восемь вечера спать ложусь. Мне все эти дети, наследия, мужья «и даром не нать, и с деньгами не нать» — я хочу просто жить и радоваться жизни, а не спрашивать у мужа позволения купить платье и не искать деньги на еду. Плавали — знаем.

За сутки до отъезда в Сан-Франциско Даниэль и Томас ушли покорять очередную канатную дорогу, а я решила наведаться на пляж — погода была солнечная. Несмотря на раннее утро, прибрежная полоса уже кишела разномастным магическим населением — гномы, оборотни в своей первой ипостаси, гоблины, кентавры, маленькие крылатые феи, несколько вампиров со своими людьми (или люди с вампирами), вейлы, лепреконы, простые волшебники. Куда ни ткнись — везде занято! Ходить на пляж с таким количеством народа я не боялась — ещё при первом посещении меня поставили в известность, что здесь соблюдается нейтралитет, нападения друг на друга запрещены, и существует ещё куча ограничений, включая запрет на использование некоторых зелий. Плюс к этому, неподалеку от меня всегда сидели птицы — орлы, нетрудно догадаться, из какого племени эти «птички». Ещё не стоило забывать о договорённостях Даниэля.

Свободный кусочек пляжа пришлось искать минут десять, старательно огибая развалившихся на песочке или полотенце отдыхающих, а также пытаясь не столкнуться со снующими лоточниками, продававшими всё, что продаётся, начиная от книг и заканчивая домашними животными. Здесь же предлагались различные магические качели-карусели для детей. Свободный уголок я нашла почти в самом конце пляжа, возле больших валунов, на которых грелись ящерицы, или это были оборотни — не знаю. Разложив полотенце и зачаровав рюкзак, моя тушка наконец-то зашла в воду, чтобы с визгом выбежать оттуда — кто-то дёргал меня за ноги.

— Вы чего дерётесь? — возмутилась я, выбравшись на берег.

— Мы играли, — ответили дети, стоящие по пояс в воде.

— Это не игра, а издевательство! Кто вас научил людей за ноги хватать? Я буду жаловаться вашим родителям!

— Ябеда! — крикнул мальчик и нырнул в воду, махнув хвостом. Так, не поняла, это детёныш русалки?

— Не говори никому, что мы здесь были, — захныкала девочка. — Нам нельзя на поверхность. Мама не отпускала нас.

— Ладно, не реви, не скажу, но вы мне больше не мешаете купаться! — потребовала я.

— Хорошо, только Ичара найду, — сказала маленькая русалка и, нырнув под воду, исчезла из поля зрения.

За полчаса отсутствия девочки и мальчика я успела накупаться до посинения, поесть, обсохнуть и ещё раз залезть в воду.

— Привет! — раздалось справа от меня. Старые знакомые — Ичар и его сестра. Чуть поодаль вынырнула женщина-русалка. Что странно, у неё были сухие тёмно-красные волосы, а купальник заменяла чешуя до самого горла. Она не стала подплывать к нам, а осталась в отдалении. Будь я ребёнком, то даже внимания не обратила бы — хвостатых здесь было много.

— Привет ещё раз. Вы где были?

— У мамы отпрашивались.

— Отпустила?

— Скажешь тоже! Мы уже взрослые, — ответил Ичар, гордо задрав подбородок.

— Да врёт он всё! Врёт! Мама где-то тут плавает. Она разрешила нам поиграть. Будем играть?

— Давай! А во что?

— В догонялки!

— Не-е-е, — сказала я, — я плавать не умею. Давайте в мячик!

— О, у тебя есть мячик?

— Есть. Кстати, как вас зовут?

— Я Ичар — повелитель воды!

— Дурак! Не слушай его, — перебила девочка, — он воображала!

— Сама ты воображала, — обиделся мальчишка и стал брызгаться водой. Мы с его сестрой не остались в стороне и присоединились к игре. Только через десять минут девочка представилась Индирой.

— А я Анна, но все зовут меня Энни или Энн.

Я, Ичар и Индира медленно передвигались по мелководью в сторону валунов, тёплая вода позволяла долго находиться в озере и не мёрзнуть, чем мы и пользовались. Я вышла на берег и достала из сумки пуговицу, палочку и трансфигурировала большой надувной мячик. Дети завизжали от восторга, и началась игра. Индира и Ичар перебрасывали мячик мне, друг другу, пытались его топить и просто катались на нём. Из воды я вылезла через час, потому что проголодалась. Русалки вежливо отказались от еды и продолжили играть с мячом дальше. Мне пришла в голову идея трансфигурировать не только мячик, но и другие надувные игрушки. Так появились рыбка Немо, самолетик и крокодил. Ещё несколько часов прошло в игре с новыми предметами. Я вылезала из воды только чтобы покушать. Мои новые знакомые вежливо отказывались от угощения, продолжая плескаться в воде.

— Ичар, Индира, — к нам подплыла женщина-русалка, — нам пора домой.

— Ну ма-а-а-ам, ну чу-у-уть-чу-у-уть, капельку! — начали хныкать дети.

— Подождите, — сказала я, глядя на хнычущих детей, — я сейчас!

Из безразмерного рюкзака с логотипом Салемской академии я достала красивую заколку из бисера и кожаный хайратник.

— Вот, держите, — сказала я, протягивая украшения детям, — это на память о сегодняшнем дне.

— Ва-а-у! — восторженно сказала девочка, прицепив заколку.

— Эт чо? — спросил её брат.

— Хайратник. Иди сюда, сейчас покажу! — я быстро нацепила мальчику на лоб повязку и отрегулировала длину.

— Класс! — сказал Ичар, посмотревшись в воду, как в зеркало.

Дети плюхнулись в воду, махнули мне хвостами и уплыли.

— Спасибо, мисс, — сказала подплывшая русалка, — дети будут это помнить. Вы ещё придёте?

— Уже нет. Мы сегодня уезжаем.

— Жаль, вы нам понравились.

— Может, на будущий год… А, погодите, в Хогвартсе есть Чёрное озеро, там тоже вроде как водятся русалки.