Я создаю чудовищ (СИ) - Елисеенко Сергей Александрович "Сергей Елис"

Понял, принял, обработал, мысленно согласился я и тоже приготовил потрёпанную книжицу с какими-то непонятными мне печатями и подписями. Фотография внутри отсутствовала, так что мне было не совсем понятно, как это поможет определить, что я это я. В любом случае, постараюсь побольше молчать, а если понадобится, то и вовсе разыграю слабоумного. Не зря же Василий тоже стал изображать бедного, больного старца, который и ходить-то с трудом может. А я, вроде бы, отыгрывал его внука или кого-то из родственников, кто сопровождал дряхлого дедулю в пути.

Подойдя ближе мы уже настолько вжились в свои роли, что Степаныч стал опираться на меня по-настоящему, а я только что слюни изо рта не пускал, одновременно что-то бессвязно мыча и тараща глаза в пустоту.

Встретили нас двое настороженных солдат и, видимо, офицер, стоящий за их спинами. Он окинул нас ленивым взглядом и, потеряв интерес, отвернулся.

– Кто такие, откуда будете? – спросил, стоявший ближе всех к нам, боец.

– Заводские мы. Я – Василий, а это вот Яшка, – покашливая и покряхтывая, ответил Степаныч.

– Документы!

Старик молча протянул наши книжицы.

– Вроде, и правда, с Заводской. Чего шатаетесь тут? Али не знаете, что краснопузых в городе бьём? – нахмурился, вглядываясь в нас, он.

– Знаем, знаем. Отчего же не знать. Но идти-то больше некуда. Вот и хотим туда, где потише. Родные у нас там.

– И поэтому вы через полгорода решили пешком прогуляться…

– Ну, так выбора и нет особого. Ты пропусти нас сынок, а я за тебя свечку в церкви поставлю. И за царя-батюшку. И за …

– Хватит уже, дед, языком молоть. Забирай своего внука юродивого, да идите дальше, – прервав старика, бросил солдат.

Выдохнув про себя, я, придерживая Степаныча, пошёл дальше. Вот только на полпути и аккурат посреди заставы нас окликнул офицер. Да, тот самый, что до этого мазнул скучающим взглядом и отвернулся. Теперь он подобрался и, словно хищник, почуявший добычу, пружинистым шагом направлялся в нашу сторону.

– Извольте, уважаемый, а откуда у вас такой шрам на лице? Никак воевали? – поинтересовался он, подходя ближе.

Глазастый какой попался. А ведь в начале будто даже внимания не обратил.

Я замер, ожидая ответа Степаныча. И он ответил. Да, так, что я аж подпрыгнул на месте от удивления.

Глава 7. Друзья или знакомые?

– Так точно, ваше благородие! Пятигорский 151 пехотный, – неожиданно гаркнул Василий Степаныч, вытягиваясь во фрунт.

– Значит, под началом моего батюшки служили. На Кавказе много нашей крови пролито было.

– Аполлинарий Фомич! Уважаемый человек, слуга царю, отец солдатам!

– Это точно. Царство ему Небесное, – согласился офицер, – ну что ж, не смею больше задерживать. Документы у вас в порядке, можете идти.

Я уже было выдохнул, но тут мужчина продолжил.

– А в армию вернуться не хотите? Нам бы сейчас не помешали такие вот бравые и опытные солдаты старой закалки, – вдруг предложил он.

– Рад бы, ваше благородие, да только здоровье уже не то. Хромаю, сердце пошаливает, да и силушка уже не та, – скорбно опустив глаза, ответил старик.

– Понимаю. Но, если вдруг захотите передать свои знания новобранцам, то милости просим. Где меня найти теперь знаете, – кивнул офицер и теперь уже точно отвернулся, теряя к нам интерес.

Отойдя на полсотни метров и завернув за угол, я увидел, как беззвучно шевелятся губы Степаныча, а лицо багровеет, будто он сдерживает рвущиеся наружу ругательства. Видно, не такие уж хорошие у него были воспоминаний о службе в царской армии. Представляю, каково ему сейчас пришлось, когда нужно отыгрывать вот такого отставного солдата с воодушевлённой физиономией, а в душе чёрт-те что творится.

С Андреичем мы действительно встретились, где и договаривались. Подождали минут двадцать-тридцать, вот и он ковыляет, придерживая наши винтовки и рвущегося на волю Вултуса.

– Ты бы свою страхолюдину манерам каким хоть научил. Только на крышу залез, да переправу наладил, как начала верещать, да в прутья биться. Чуть не сверзился оттуда. Кинул ей крысу дохлую пожрать, только тогда успокоилась, – гневно начал он, когда подошёл ближе.

Сначала я не нашёлся, что ответить. Ну, не должна была химера себя так вести. Я передал ей чёткие указания быть тише воды, ниже земли. Значит, взбудоражило что-то, спровоцировало. А еда была лишь прикрытием. Надо будет потом память посмотреть, может, пойму лучше. Обычно мозаичные организмы возбуждаются, когда рядом присутствует другое, схожее с ним существо. Либо очень сильный химеролог. Вот только, по-моему, в этой реальности никто толком и не знал, что такое метапрактика и, уж тем более, химерология. Хотя, возможно, я ещё не знаю всех особенностей нового мира и поэтому не могу здраво его оценивать. Всё-таки три дня маловато для вдумчивого осмысления присутствующих здесь технологий. Так что, оставим этот момент на будущее.

– Может, и вправду голодная была, а, может, и…, – пожал плечами я.

Хамство Андреича уже начинало откровенно напрягать. Везде он прав, и все должны его слушать. Вернее, только я, конечно. Но играть роль покорного новичка мне надоело. Жизнью то я наравне с ним рискую. Да, и помощь отряду тоже оказываю не малую. Так что пора показать ему, что не он тут самый главный. И начнём с капельки юмора.

– Ну? – угрожающе протянул он, хмуро на меня поглядывая.

– Принюхался, вот и испугался.

– А крысой, значит, решил перебить “аромат” носильщика, – неожиданно подхватил мою шутку Степаныч, усмехаясь.

– Малец, ты берега-то не путай. А то так и по рогам получить недолго, – набычившись, произнёс Андреич, приближаясь ко мне.

Драки я не боялся. Вот только не факт, что сейчас для неё подходящее место и время. Но и спускать зародившийся конфликт на тормозах было бы не комильфо.

– Не путаю. У нас одна задача. И старший среди нас Василий Степаныч, а не ты. Как минимум, по возрасту. Так что оставь свои придирки, где подальше, – сжимая кулаки и делая ему шаг навстречу, говорю я.

– Да у тебя молоко на губах не обсохло, чтобы со мной так балакать. Я тебе сейчас быстро покажу, где раки зимуют!

– А ну-ка замерли, петухи боевые. Я рассусоливать не буду, обоим по голове настучу, – становясь между нами, заявил старик, – Яшка прав, у нас есть задача и нужно её выполнить. А подраться и после успеете, коли нужда ещё будет.

Андреич только сверкнул глазами и что-то неразборчиво пробурчал, отворачиваясь. Я лишь кивнул, соглашаясь с мнением Степаныча. Главное, чтобы кое-кто злобу не затаил и не выпустил её в самый неподходящий момент. Со спины, например. Поэтому теперь я буду гораздо внимательней.

– Болтовню отставить. Выполнение приказа продолжить, – отчеканил бравый старикан, расправляя грудь.

Теперь ему не нужно было играть роль увечного деда, и он снова вернулся в родную ипостась. Как по мне, этот вариант ему подходил больше всего. Возможно, потому что он и не играл его вовсе.

Следующие улицы мы пересекали без особых проблем. Редкие прохожие старались обходить нас по широкой дуге, завидев винтовки за нашими спинами. А заставы белых, мы проходили таким же способом, как и первую. Так что к обеду, мы почти дошли до нужной точки. И тут Степаныч предложил заскочить к его родным, перекусить, отдохнуть и заодно дождаться вечера. По его словам, одним днём мы бы всё равно не успели обернуться. А так в темноте меньше шансов будет, что нас заметят. Переночуем у его семьи и на рассвете обратно двинем.

Андреич побурчал, побурчал, но согласился. Сам понимал, что по темноте ходить в городе, объятым пламенем гражданской войны, занятие так себе. Да, и шушера всякая по ночам вылезать начинает. Отбиться-то, может, и сможем, но шуму наделаем изрядно. А у нас задание скрытное, лишнего внимания не требующее. Поэтому мы, сделав небольшой крюк, вошли в Александровскую слободу и направились к дому, где жили родные Василий Степаныча.