Ненужная жена. Хозяйка постоялого двора (СИ) - Князева Алиса

Выходим во внутренний двор. Снег валит крупными хлопьями, заметая следы почти мгновенно. В другое время я бы залюбовалась этой сказочной картиной – мягким белым покрывалом на крышах построек, причудливыми сугробами вдоль стен, серебристым мерцанием снежинок в свете единственного фонаря... Но сейчас каждая тень кажется угрожающей, каждый порыв ветра заставляет вздрагивать.

Двор представляет собой правильный квадрат, окружённый хозяйственными постройками. Справа – длинный сарай для телег и саней, слева – поленница под навесом и какие-то бочки. Прямо перед нами темнеет приземистое здание конюшни. Запах сена и лошадей становится сильнее, когда мы приближаемся к широким воротам.

Внутри конюшни теплее, чем снаружи. В полумраке поблёскивают лошадиные глаза, слышится мерное похрапывание и шорох соломы. Рильда зажигает маленький фонарь, и тени начинают плясать по стенам.

— Ты хоть верхом ездить умеешь? — шёпотом спрашивает она, вглядываясь в моё лицо.

Отрицательно мотаю головой. Даже если и умела раньше — сейчас не помню. Да и с малышом я это проверять не хочу.

— Проклятье! — Рильда злится, но держит себя в руках. — На лошади было бы быстрее...

— Простите, — я готова расплакаться от собственной беспомощности.

— Ладно, придётся запрягать сани. Время потеряем, но что поделать… — она торопливо идёт вдоль стойл, что-то бормоча себе под нос.

Выбирает гнедую кобылу, которая приветственно всхрапывает, узнав хозяйку. Пока Рильда выводит лошадь и начинает запрягать её в сани, я стою, прижавшись к стене, и пытаюсь успокоить проснувшегося малыша. Он, словно чувствуя напряжение, начинает хныкать.

— Тише, маленький, тише, — шепчу, покачивая его на руках. — Всё хорошо, всё будет нормально..."

Должно быть, это моя нервозность его разбудила. Рильда работает быстро и тихо, но даже мне заметно, как нервно подрагивают её руки. Она то и дело поглядывает на двери конюшни, словно ожидая, что там вот-вот появится кто-то нежеланный. Или будто боится не успеть куда-то...

— Что-то случилось? — решаюсь спросить я. — Вы как словно спешите...

— Когда за тобой гонится лариан, иначе не получится – отрезает она, затягивая последний ремень. — Нам надо поторопиться. На рассвете он станет драконом и полетит осматривать территорию. К тому моменту мы должны быть уже далеко.

Дракон? Неужели то чудовище…

— Пошевеливайся, — рычит на меня Рильда. — Долго мечтать будешь? Садись уже!

— Куда мы поедем? — спрашиваю я, забираясь на сани.

— К границе, охотно объясняет Рильда. — Сегодня точно будет окно, и мы сможем покинуть это место. То, что тебе и нужно, не так ли?

Глава 9

Сани скользят по снегу почти бесшумно. Только поскрипывают полозья да фыркает иногда лошадь, разрезая грудью снежную пелену. Я то и дело оборачиваюсь назад, высматривая признаки погони. Каждый раз сердце замирает, когда ветер доносит какой-нибудь звук, но пока это всего лишь скрип деревьев или шорох падающего снега.

Лес вокруг похож на застывшую сказку. Высокие ели, укутанные в белые шубы, тянут к небу заснеженные лапы. В просветах между стволами клубится серебристый туман. Время от времени порыв ветра стряхивает снег с ветвей и тогда кажется, будто в воздухе кружатся мириады звёзд. В другой ситуации я бы не могла оторвать взгляд от этой волшебной картины, но сейчас красота зимнего леса только усиливает тревогу – за каждым прекрасным сугробом может таиться опасность.

— Перестань оглядываться, — ворчит Рильда, ловко управляя санями. — Если он проснётся раньше времени, то первым делом проверит конюшню. А там пустое стойло моей Звёздочки всё объяснит. Погонится не за нами, а по большаку – в город.

— Но метка… — начинаю я, машинально потирая запястье.

— Да-да, я помню. Но ты же добралась как-то до моего двора, несмотря на неё? Значит, не всё так просто с этой магией.

В её голосе появляются какие-то особенные, почти родственные интонации. Словно мы старые знакомые.

— Я всегда знала, что этот лорд — редкостная сволочь, — продолжает она. — Поздно ты опомнилась, конечно, уже ребёнка завести успели. С ним сложнее будет скрыться, но если перейдём границу, всё возможно. Лирианы не покидают королевства.

Я молчу, не зная, как реагировать. Она точно про меня? Получается, та, другая я, планировала этот побег? Заранее договорилась с Рильдой?

— Правда, я ожидала тебя раньше, — хозяйка хмурится. — И уж точно не думала, что ты заявишься вся в снегу, едва живая, с младенцем на руках. Что за блажь взбрела тебе в голову – убегать от дракона через зимний лес?

— Я… — начинаю неуверенно, но осекаюсь.

Как объяснить, что я не та Элена, которую она знает? Что я вообще из другого мира? Поверит ли она? И главное – стоит ли рисковать её доверием именно сейчас, когда оно так необходимо?

— Я плохо помню, что случилось, — наконец говорю я.

Технически это даже не ложь.

— Неудивительно, — Рильда качает головой. — Это опасный лес.

— Волков я видела, — киваю я, чувствуя, как под тёплую одежду забирается холодок.

— Они не самые страшные из тех, кто здесь встречается. Главное, что жива осталась. Мне твои деньги очень нужны были, а если б не пришла, не знаю, решилась бы я их использовать. Не по-людски как-то.

Значит, я, то есть Элена заплатила ей… ситуация всё более странная.

Мысли путаются. Слишком много вопросов и ни одного ответа. Кто я теперь – воровка, укравшая чужое тело? Или спасительница, подхватившая чью-то прерванную жизнь? И что делать с обрывками прошлого, которые теперь стали моими?

Проходит несколько часов, как мне кажется. Небо светлеет до цвета индиго, лес редеет и внезапно обрывается. Перед нами открывается завораживающее и пугающее зрелище.

Внизу, насколько хватает глаз, простирается пелена молочно-белого тумана. Она возвышается как исполинская крепостная стена, только верхний край её колышется и клубится, словно живой. В предрассветных сумерках туман кажется почти материальным – плотным, осязаемым.

Воздух становится другим. Каждый вдох даётся с трудом, словно лёгкие наполняются ледяной крошкой. Холод пробирается под одежду, заставляя дрожать всё сильнее. Я чувствую, как немеют пальцы, даже несмотря на тёплые рукавицы. Это не обычный мороз – в нём есть что-то противоестественное, почти потустороннее.

Рильда направляет сани вниз по склону, прямо к ней. Звёздочка всхрапывает, мотает головой, пытается остановиться, но хозяйка что-то успокаивающе шепчет ей и настойчиво понукает двигаться дальше.

Страх ползёт по спине холодными щупальцами. Что будет, когда мы окажемся в этом тумане? Может ли обычный человек выжить в таком холоде? А младенец?..

Я в панике смотрю на свёрток в руках. Малыш, словно почувствовав моё состояние, открывает глаза. Его взгляд, обычно такой доверчивый и спокойный, наполняется страхом. Крошечное личико морщится, и через мгновение тишину разрывает громкий плач.

— Тише, маленький, тише, — шепчу я, прижимая его ближе и пытаясь согреть своим теплом.

Но как я могу успокоить его, если сама едва сдерживаю дрожь? Этот туман – не просто природное явление? Вдруг мы замёрзнем насмерть, пытаясь пересечь его? Образ маленького тела, скованного льдом, вспыхивает в сознании, заставляя меня содрогнуться.

— Рильда, — мой голос дрожит. — Может, стоит поискать другой путь? Этот холод... он какой-то неправильный.

Сани неумолимо приближаются к стене тумана, и каждый метр даётся всё тяжелее. Дыхание превращается в колючий пар, ресницы покрываются инеем. Малыш продолжает плакать, и в его крике мне слышится не просто испуг или недовольство – а настоящий, первобытный страх.

— Проклятье! Ты же сама настояла на этом пути! — в голосе Рильды звенит плохо скрываемый страх. — Я предупреждала тебя о тумане! Говорила, что это безумие — пытаться пройти через неё с младенцем. Но ты была так уверена! Твердила, что это единственный способ, что у тебя всё продумано...