Дело леди Евы Гор (СИ) - Леви Кира

— Простите, Ваша Светлость, графиня. Я… растеряна. Всё случилось так быстро.

— Признание своей растерянности — первый шаг к осознанию реальности, баронесса. Уверяю вас, гордыня сейчас — ваш худший враг.

Хозяйка дома судорожно кивнула, опустив глаза.

— Я здесь, чтобы обсудить вашу дальнейшую судьбу и будущее ваших дочерей. Но я не собираюсь навязывать свою помощь, если она вам не нужна.

— Нужна, — поспешно сказала она, вновь подняв взгляд. В её глазах больше не было прежнего высокомерия — только страх и тревога. — Я… не знаю, что мне делать.

— Тогда слушайте внимательно. Ваш муж обвинён в измене. И, как вы понимаете, его титул и имущество больше не принадлежат ему. Это дело нескольких часов, когда на этом пороге появятся королевские дознаватели, чтобы сопроводить вас и ваших дочерей в тюрьму и конфисковать всё имущество. Вина вашего супруга падает на всех членов его семьи. Наказание для вашего мужа — виселица. Вас и ваших дочерей ждут допросы, суд и… казнь.

Баронесса вскрикнула, прижимая ладонь ко рту, и упала на кресло, заливаясь горючими слезами, теряя остатки самообладания.

— Перестаньте! — резко сказала графиня Стерлинг, поднимаясь с места. Она схватила графин с водой и налила в стакан, шагнув к баронессе. — Пейте! Сейчас не время для слёз. Соберитесь и слушайте, что вам говорит герцогиня.

Баронесса взяла стакан дрожащими руками, сделала глоток, словно это могло утопить её страх. Когда её дыхание немного выровнялось, я продолжила:

— Король может проявить милость к женщинам, но наказание всё равно будет. На каторжные работы на рудники отправляют не за то, что вы сделали, а за то, кем вы были рядом с изменником.

Женщина стиснула стакан так сильно, что побелели костяшки пальцев. Она хотела что-то возразить, но не смогла — знала, что я права.

Я медленно выдохнула и сказала то, что могла изменить её судьбу:

— Однако у вашей младшей дочери, леди Мишель, есть шанс избежать этой участи. Лорд Габриэль Уоттон — младший брат герцога Гровенора — готов взять вашу Мишель в жёны.

Тишина, которая повисла в комнате, была оглушительной. Баронесса смотрела на меня, не моргая, словно мои слова никак не могли достичь её сознания.

— Я… я согласна! — выдохнула она с такой горячностью, будто боялась, что предложение исчезнет, если она замешкается хоть на мгновение дольше.

— Позовите леди Мишель, — велела я.

Хозяйка дома бросила взгляд на стоявшего неподалёку слугу.

— Приведи Мишель. Сейчас же!

Пока он спешил выполнять приказ, в комнате повисло напряжение. Баронесса, собираясь с духом, внезапно нарушила тишину:

— Ваша Светлость… возможно ли подобное решение и для Иоланды?

Я не сразу ответила, обдумывая свой ответ.

— Только если у вас на примете есть господин, влюблённый в неё и готовый немедленно жениться на таких условиях, — сухо ответила я.

Баронесса сжала губы и покачала головой.

— К сожалению… нет.

Глубокая трещина боли пронеслась по её лицу, но я не могла утешить её — это было бы лицемерием.

— Однако, — продолжила я, — я могу похлопотать перед королём за вас и леди Иоланду. При одном условии.

В глазах женщины вспыхнула надежда.

— Вы должны содействовать следствию против вашего мужа. Скажите всё, что знаете. Поймите, вашего супруга казнят в любом случае. Но если вы поможете следствию, я возьму вас под своё покровительство после вынесения приговора. Уверена, король проявит милость к вашей младшей дочери — она ведь совсем не причастна к делам отца. За это время мы с графиней подыщем ей супруга

Баронесса сжала губы, слёзы вновь собрались в её глазах, но она больше ни о чём не спрашивала.

Смотря на эту женщину, у меня перед глазами всплыла другая картина — день, когда я сама стояла поднималась на эшафот, обвинённая в измене королю, как дочь заговорщика. Вспомнила, как жёстко сжималась петля на шее, как кровь стучала в висках, и как… Воспоминание было слишком болезненным, до дурноты. Мне самой требовался стакан воды и свежий воздух, но я только сцепила зубы, приказывая себе собраться. Меня тогда спас Светлый Отец. Но я сомневалась, что он вмешается и в судьбу Иоланды. Она точно не была героиней легенд. Просто дочь своего отца.

Судорожно вздохнув, я вырвалась из собственных воспоминаний.

— У вас есть выбор, баронесса. Спасти себя и свою старшую дочь или… позволить гордости утянуть вас на дно вместе с мужем.

Она дрожала, но кивнула.

— Я… я помогу следствию.

Пока этого было достаточно.

Глава 53. Мишель не Иоланда

Мишель зашла в комнату, остановившись на пороге. Совсем юная, с нежными чертами лица, шатенка с мягкими волнистыми волосами, убранными в простую причёску. Её большие, чуть настороженные карие глаза сразу нашли… не маменьку. Они задержались на Габриэле.

Мимолётный взгляд, едва заметное расширение зрачков, лёгкая дрожь ресниц — и девичьи щёки залились нежным румянцем. Она быстро опустила глаза, будто испугавшись, что выдала слишком много. Но я успела заметить эти сигналы. И этого было достаточно, чтобы понять, её сердце не осталось равнодушным к Габриэлю.

Юноша тоже не остался безучастным. Он шагнул чуть вперёд, словно хотел что-то сказать, но замер, будто не знал, как правильно начать. На его лице не было обычной уверенности — только тревога и робкая надежда. Такой Габриэль был непривычен. И куда только растерял свою смелость?!

— Леди Мишель, — произнесла я, нарушая тишину. — Нам нужно поговорить наедине.

Габриэль замер, но, встретившись со мной взглядом, кивнул и вышел, прикрыв за собой дверь. Остальные тоже не задержались. В комнате повисла напряжённая тишина.

Пригласив девушку присесть, я рассматривала будущую родственницу. Та робко опустилась в кресло напротив, аккуратно сложив руки на коленях.

Лицо её было бледным, немного испуганным, но девушка держалась с достоинством.

— Леди Мишель, я буду с вами откровенна, — начала я спокойно. — Ваш отец обвинён в измене, и последствия этого коснутся всей вашей семьи. Но есть способ избежать для вас худшего.

Она чуть сжала пальцы, но молчала. Ох, уж эта наивность! Передо мной сидела та, кто не понимал всей глубины пропасти, куда их столкнул своими деяниями собственный отец.

— Лорд Габриэль Уоттон предложил взять вас в жёны, — произнесла я, не отводя взгляда.

Глаза девушки расширились. В них смешались удивление, робость и... то самое чувство, которое невозможно подделать. Она не могла скрыть, что эти слова тронули её до глубины души.

— Лорд Уоттон? — тихо прошептала она, будто не веря своим ушам.

— Да. Он обратился ко мне с этой просьбой. Но прежде чем я приму окончательное решение, хочу понять, как вы к нему относитесь. Мне дорога дружба с лордом Габриэлем, и я не допущу, чтобы его жизнь была поломана браком без любви и уважения.

Мишель опустила взгляд, нервно теребя край рукава. Несколько мгновений — и она тихо сказала:

— Он… он добрый. С ним легко. Я чувствую себя собой, когда он рядом.

«Добрый…и добрая» — похоже эти двое не знают другой меры своих чувств.

И всё же я пыталась уловить хоть тень сомнения или неискренности девушки, но не нашла. Там было ожидание и радость.

— Вы его любите? — спросила я прямо.

Щёки Мишель вспыхнули, выдавая смущение. Она медленно подняла взгляд, и в её глазах светились от переполнявших чувств.

— Да. Люблю!

— Хорошо. Это важно.

Мишель точно не Иоланда!

Поднявшись со стула, я подошла к окну, чтобы дать ей момент собраться, а себе — обдумать всё. Глядя на её отражение в стекле, добавила:

— Любовь — это не просто красивые слова, леди Мишель. Держитесь за неё, если она настоящая. Я поговорю с вашей матерью и лордом Уоттоном. А вы… идите к себе и наденьте подходящее платье. К сожалению, большого праздника не будет.

Эти слова я произносила, видя из окна, как к дому подъезжает тюремная карета. Нам совсем чуть-чуть не хватило времени. Но я надеялась нам его выиграть.