Осколок Демиурга. Пробуждение (СИ) - "Ал Эш"

Звездный ключ нагрелся в моей ладони, почти обжигая, соединяя наши сознания глубже, чем когда-либо прежде. Я видел родословную Эрина, растянувшуюся на века — линию хранителей, передающих легенды, фрагменты ритуалов, полустертые воспоминания о величии прошлого.

"Я был якорем, Азар. Поколения моей семьи готовились, сами того не осознавая, сохранить эту связь — отголосок прошлого, который мог привести тебя обратно. Мы — хранители памяти, зов, который мог достичь тебя даже через барьеры времени и пространства".

Эта информация поразила меня подобно удару молнии. Не случайность, не совпадение, не просто удачное стечение обстоятельств — а намеренная связь, протянутая через тысячелетия. Хранители маяка для возвращения Демиурга. Тонкая нить, проложенная сквозь хаос и забвение.

"Поэтому ты нашел медальон. Поэтому твоё тело приняло меня, не разрушившись под воздействием демиургической сущности."

"Да. Я искал тебя, не всегда осознавая это. Что-то всегда влекло меня к древним легендам, к запретным знаниям. Когда я нашел медальон и произнес слова активации, я знал, что это изменит всё. Это было... предназначение. Что-то, к чему готовились десятки поколений моих предков".

Звездный ключ внезапно вспыхнул между моими пальцами, заставив меня зажмуриться от неожиданности. Когда я открыл глаза, его грани задрожали, отражая не пламя костра и не звезды над головой, а нечто совершенно иное — лицо. В кристаллических гранях, как в волшебном зеркале, мелькнул образ Лирианы, её глаза, светящиеся в отблесках Хранителя Памяти, её волосы, окутанные голубоватым сиянием.

Мое сердце пропустило удар. Образ был настолько ярким, настолько реальным, что казалось, протяни руку — и сможешь коснуться её. Я непроизвольно сжал кристалл крепче, и в моем сознании расцвело воспоминание — наш прощальный поцелуй в дрожащих стенах Академии.

Тепло её губ, мягкость кожи под моими пальцами, аромат трав и пергамента в её волосах — все это нахлынуло на меня с такой силой, что перехватило дыхание. Я почувствовал, как моё сердце ускоряет ритм, словно она была рядом сейчас, словно я снова ощущал её дыхание на своём лице, её пальцы, сжимающие мои плечи в отчаянном жесте прощания.

Звездный ключ пульсировал в такт сердцебиению, синхронизируясь с моими эмоциями, и образ становился всё ярче, детальнее — изгиб её шеи, когда она наклоняла голову, блеск в глазах, когда она смотрела на меня с той смесью нежности и решимости, которая казалась только её особенностью, лёгкое прикосновение её ладони к моей щеке в момент, когда слова были уже не нужны.

Мои пальцы невольно погладили грань кристалла, словно лаская её призрачный образ, стремясь преодолеть расстояние, разделяющее нас.

"Бабочки в животе, великий Демиург?" — в голосе Эрина слышалась улыбка, но без злой насмешки — скорее с теплым пониманием.

"Я хочу вернуться к ней," — неожиданно даже для себя ответил я с честностью, которой не ожидал. — "И это пугает меня больше Бездны."

"Потому что ты никогда не чувствовал ничего подобного? Даже за тысячи лет существования? Даже когда создавал звезды и формировал миры?"

"Демиурги не... мы не так воспринимаем эмоции. В моем прежнем существовании они были более абстрактными, более дистанцированными. Я мог понимать радость создания, гармонию баланса, почти математическую красоту упорядоченного космоса. Но это — это другое. Это... физическое. Пронзительное. Всепоглощающее. Как тысяча жал и тысяча ласк одновременно. А теперь..."

"А теперь ты существуешь в человеческом теле, с человеческим сердцем," — закончил Эрин. — "И испытываешь всё с человеческой интенсивностью. Боль, страх, радость, желание — всё это часть человеческого опыта, которого Демиурги лишены. Или, может быть, от которого они себя отгородили".

Я посмотрел на звезды сквозь расщелину скал. Они казались здесь ярче, ближе, но всё равно недосягаемыми — как моя прежняя сущность. Часть меня скучала по этой отстраненности, по возможности наблюдать без боли потерь, без терзаний сомнений. Но другая часть, растущая с каждым днем, ценила именно эту человеческую уязвимость, которую я разделял с Эрином.

"Но я не хочу возвращаться к тому, кем был," — признался я, наконец. — "Даже если бы мог. Эта уязвимость... она делает каждую победу значимее. Каждую связь — глубже. Каждый момент — ценнее."

Эрин молчал, но я чувствовал его согласие, растворенное в нашем общем сознании, ставшем чем-то большим, чем просто сумма двух разумов. Звездный ключ медленно остывал в моей руке, образ Лирианы постепенно растворялся, но ощущение её близости оставалось — как обещание, как цель, к которой стоит вернуться.

Над нами, в ночном небе, словно в ответ на мои мысли, Трещина Небосвода на мгновение изменила форму, выпуская тончайший луч пурпурного света, устремившийся к горизонту.

***

Рассвет окрасил вершины Кристальных гор в розовый и золотой, заставляя их сиять, словно короны древних королей. Мы начали подъем еще до первых лучей солнца, двигаясь по узкой тропе, которая, казалось, была высечена в скале тысячелетия назад. С каждым шагом я ощущал всё более сильную пульсацию Звездного ключа, спрятанного во внутреннем кармане. Он отзывался на близость чего-то родственного его природе — еще один фрагмент древнего наследия, ждущий пробуждения.

Воздух становился прохладнее и разреженнее по мере подъема, но Томас, шедший впереди, не показывал признаков усталости. За ночь он словно повзрослел на несколько лет, его движения стали более уверенными, взгляд — внимательнее. В нем проступало что-то от древних воинов, которых я помнил из своего первоначального существования. Неужели близость к хранилищу пробуждала в нем какие-то дремлющие качества?

— Здесь были люди, и недавно, — Томас внезапно остановился, указывая на характерные следы на пыльной тропе. Отпечатки ботинок, свежий скол на камне, сломанная ветка редкого высокогорного кустарника. — Не меньше трех-четырех человек. Двигались быстро, но осторожно.

Селена опустилась на колено, осматривая участок обугленного камня неподалеку от тропы. Ее пальцы аккуратно пробежали по остаткам рунического круга, почти полностью стертого временем и погодой, но с явными следами недавней активации.

— Боевое заклинание, — сказала она, поднимаясь и отряхивая руки. — И не из стандартного арсенала Академии. Что-то древнее, с элементами северной традиции. Я видела подобные формации в старых текстах, но это... модифицировано. Искажено.

Я подошел ближе, ощущая остаточную энергию. Едва заметное покалывание на коже, привкус металла на языке — признаки недавнего применения мощной магии, но с примесью чего-то чуждого, не принадлежащего этому миру.

— Бездна, — прошептал я, ощущая знакомое отвращение. — Кто-то смешал традиционную магию с энергией Бездны. Это... опасно.

Мы продолжили подъем, всё ближе к тёмному провалу входа в пещеру, который уже был виден на склоне горы. Звездный ключ в моем кармане уже не просто пульсировал — он вибрировал с такой силой, что мне пришлось переложить его в заплечный мешок, чтобы не отвлекаться от подъема.

Последний участок тропы был самым крутым — почти вертикальная стена с узкими выступами для опоры. Каждый шаг требовал концентрации, и к моменту, когда мы достигли площадки перед входом в пещеру, все трое тяжело дышали, а наши ладони были исцарапаны твердым камнем.

— Я проверю вход, — неожиданно предложил Томас, когда мы ненадолго остановились перевести дух. Он снял перчатки и размял пальцы. — У меня хорошее зрение в темноте. Кроме того, если там ловушка, лучше, чтобы попался я, а не ты.

Этот намек на мою важность для миссии был произнесен просто, без лишнего пафоса, и от этого стал только значимее. За короткое время рядом со мной этот юноша научился многому. Но рисковать им я не собирался.

— Это может быть ловушка, и не только магическая, — предупредила Селена, разматывая веревку, которую она несла через плечо. — Если Малфориан узнал о хранилище раньше нас, он мог оставить здесь своих последователей, или что похуже — Измененных, подобных тем, что мы видели в подземных туннелях.