Рыцарь из ниоткуда. Сборник (СИ) - Бушков Александр Александрович

М-да, уютно устроился наш Удавчик, любит ценить прекрасное со вкусом и комфортом. Всю площадь мансарды занимает одна большая комната. У стены — широченная кровать, застланная розовым атласным покрывалом, в изголовье низкий столик, уставленный бутылками и закусками. Легко опознанный телевизор, нечто вроде музыкального центра, а это, скорее всего, цветомузыка… Стены покрыты зелеными обоями в красивый белый цветочек. Хозяин определенно не чужд и высокому искусству: на стенах целых пять картин, на всех — обнаженная натура. Не дешевая мазня, впрочем, работал не такой уж плохой мастер, это чувствуется.

— Уставились. Уставились… — насмешливо сказала Яна ему с Брагертом. — Прихватите на память, если хотите. Кто нам запретит хоть весь дом вынести?

Брагерт сверкнул белозубой улыбкой:

— Что ж, если разрешаете, ваше величество, я вот эту рыжую обязательно прихвачу. Я человек холостой, попрекать меня некому, к тому же волосы у нее — в точности, как у меня…

— Милорд, это ведь вульгарная кража… — улыбалась Яна.

— Вовсе нет, ваше величество, — серьезно сказал Брагерт. — Это спасение культурных ценностей — в том случае, если мы действительно в прошлом. — Он вдруг стал вовсе уж серьезным. — Ваше величество, милорды… Мне пришло в голову… Если это и в самом деле прошлое, что-то надо обязательно спасти: книги и картины из музеев…

— Не получится, — сказал Сварог. — И эту картину забрать не получится. Вы запамятовали, Брагерт: балкон не пропускает к нам ничего материального, принадлежащего этому миру…

— Да, я и забыл… — сконфуженно сказал Брагерт. — Вот интересно, а людей отсюда он пропустит? Что-то мне подсказывает, вы с превеликой охотой спасли бы ту же Тарину Тареми. Если это прошлое, она либо погибнет, либо будет скитаться среди развалин в толпе таких же оборванных и голодных…

— Вы мне подали дельную мысль, — без улыбки сказал Сварог. — В самом деле, если это прошлое, так и случится…

Яна посмотрела на него пытливо и внимательно. Сварог так и не смог понять, что означает ее взгляд. Брагерт, подойдя к столику и присмотревшись к этикеткам на бутылках разнообразной формы, прозрачных и темного стекла, предложил:

— А не выпить ли нам по бокальчику в ожидании хозяина? Он все равно не обидится, не успеет. Дешевки я тут не вижу…

Знает толк, прохвост.

— По бокальчику, пожалуй, можно, — согласилась Яна. — Как вы смотрите, лорд Калвер?

— Не откажусь.

— Только потребуется еще два бокала, тут всего два… — она извлекла из воздуха два бокала, точные копии стоявших на столике, только не из прозрачного хрусталя, а из синего. Пояснила: — Другой цвет — чтобы отличить потом, какие именно уничтожить. Не годится оставлять материальных следов. Сама не знаю почему, но у меня стойкое убеждение, что — не годится. Откупорьте вон ту бутылку, Брагерт. Очень уж солидно выглядит, — она присмотрелась. — И вряд ли надпись на этикетке врет насчет двадцатилетней выдержки…

— Наверняка не врет, — сказал Брагерт, смыкая на горлышке бутылки клещи большого позолоченного штопора. — Я уже пробовал. Обходится, как мне объяснил Элкон, примерно в месячное жалованье городского чиновника ранга нашего советника — а оно не маленькое…

Он с большой сноровкой ввинчивал штопор. Хлопнула выдернутая пробка. Брагерт разлил по бокалам густоватое багровое вино. Все четверо стояли с бокалами в руках, словно на дипломатическом приеме а-ля фуршет — сесть было просто некуда, разве что на постель, тут не стояло ни единого кресла или стула, вся здешняя жизнь хозяина протекала, надо понимать, на постели.

— Присядете, ваше величество? — спросил Брагерт.

— Благодарю, постою, — отрезала Яна. — На эту постель в жизни не сяду… — она подошла к высокому окну и посмотрела вниз, на ярко освещенную дорожку, аккуратные клумбы и стоявший в стороне от крыльца автомобиль. — Пожалуй, их следует накрыть сразу, как только машина заедет во двор. Он ведь явно велел водителю уезжать, оставив здесь девушку. Когда увидит, что тот торчит во дворе, непременно разозлится и кинется выяснять отношения. Лишняя суета.

— Наверняка, — сказал Сварог. — Ну, глуши их сразу, какая разница, минутой позже или раньше…

— Легок на помине, — сказала Яна. — Выключите свет… а впрочем, уже все равно, свет они наверняка видели, подъезжая…

Остальные моментально оказались рядом с ней. Длинный черный автомобиль отчаянно засигналил, на условный сигнал это не походило ничуть.

— Боюсь, он меня увидел издали, — спокойно сказала Яна. — Но он явно намерен заехать во двор, вон и холуи поспешают… Отойдите от окна, меня он уже видел, мне поздно…

— Я так подозреваю, он с ходу кинется разбираться, что происходит, — сказал Сварог. — Должен понимать: окажись тут засада соперников или конкурентов, девушка с бокалом не стояла бы у окна и не зажигала свет…

— Ну, я все равно успею раньше… — сказала Яна. — Да, ты, похоже, прав…

Едва ворота распахнулись, автомобиль рванул к крыльцу, затормозил с отчаянным визгом покрышек… Но Яна уже смотрела вниз с холодным, жестким выражением лица, пошевелила губами. Все четыре дверцы распахнулись… да так никто и не показался. Конечно же, она успела раньше.

Потом из правой задней дверцы вылез мужчина в светлом костюме и сдвинутой ухарски набок шляпе, чуточку деревянным шагом направился к крыльцу. Ну, все в порядке…

Вскоре дверь распахнулась, и вошел Удав. Остановился у порога, уставился на них совершенно пустыми глазами, лишенными и проблеска сознания. Как это частенько случается, в нем не было ровным счетом ничего демонического или хотя бы отталкивающего: крепкий мужик лет сорока, в обычном своем состоянии, пожалуй, даже обаятельный, женщинам должен нравиться. Аккуратные тонкие усики, перстень с бриллиантом отнюдь не вульгарен, не так уж и велик, торчащий из нагрудного кармана носовой платок подобран в тон галстуку — то ли сам такой тоняга, то ли держит на жалованье понимающего толк в хорошем стиле специалиста.

— Проходите — сказала Яна. — Садитесь на постель…

Он повиновался, как автомат.

Уходили они примерно через полчаса, оставив за собой полное благолепие, не способное вызвать ненужные раздумья: Сварог привел в беспорядок постель, Брагерт с Калвером тем временем откупорили еще парочку бутылок и половину вина и келимаса — явно с глубокой душевной печалью — вылили в белоснежный унитаз (ванная и туалет были тут же, за двумя дверцами). Передвинули бутылки, придали закускам такой вид, словно хозяин и «гостья» отдали им должное. Удав сейчас раздевается догола, плюхнется в постель и уснет. Утром он будет помнить, что облюбованная им красотка у него побывала и ночь прошла самым приятным образом. И накрепко запомнит, что завтра должен здесь и оставаться, пока к нему не приедет двоюродный брат… да, его двоюродный брат, с которым они сто лет не виделись, — и Удав его сделает своей правой рукой. Все будут помнить, что им надлежит: охрана — что девушку привозили и увозили. Водитель довезет их туда, где они оставили машину, заберет своих корешков, смирнехонько сидящих на лавочке, и преспокойно уедет.

Выбрав какой-нибудь глухой тупичок, они беспробудным сном будут дрыхнуть в машине до утра, а потом вспомнят, что по распоряжению босса отвезли девушку в гостиницу, и будут помнить в которую. Тип-топ, как выражался герой старой кинокомедии. Операция «Шаровая молния» успешно завершена…

«Стоп, — одернул себя Сварог. — Опыт еще прежней жизни учил: операцию можно считать завершенной не раньше, чем группа вернется в точку выхода. Никогда нельзя расслабляться на обратном пути, мы еще только выехали за ворота. Не видно никакой угрозы, но будем уже соблюдать традиции, потому что кое-кто из тех, кто опрометчиво позволил себе расслабиться на обратном пути…»

Он вскинулся, услышав легонький вскрик Яны:

— Что, Вита?

Яна повернулась к нему с переднего сиденья. Глаза стали на пол-лица:

— Оно… То, что меня вынюхивало в прошлый раз. Только теперь оно где-то совсем близко, а я так и не пойму, что это такое… Оно ищет… и, кажется, на сей раз нашло…