Граф Суворов. Том 13 (СИ) - Шаман Иван

— Зато в мусульманских странах весьма и весьма уважаемо. — заметил Боженов. — Я слышал многие правители только и ждут, пока вы станете правителем и объявите ислам, чтобы прислать своих дочерей в жены, или хотя бы в наложницы.

— Боже упаси. — отмахнулся я. — Тут с тремя-то не знаешь, как справится.

Министры и генералы понимающе заулыбались, хотя с самым младшим из них у нас разница была лет в двадцать пять. К счастью, самый сложный, с политической точки зрения вопрос удалось обратить в шутку, но это никого не убедило. Из-за появления военно-религиозного ордена будущая церковная реформа назревала всё сильней, и никому из бояр и дворян не хотелось терять свои силы.

Одно дело, когда ты младший сын, дальний родственник и по сути ну почти такой же аристократ, как и император, что лишь самый первый среди равных. И совсем другое, когда он божий ставленник не с формальной, а с вполне практической точки зрения. Возрастания религиозной истерии не хотел никто кроме церкви. Но патриарх, в отличие от Петра никакого ответа мне не дал, и это сильно нервировало.

Сейчас в стране было даже не двоевластие, а многополярный раскол, где существовал суперпопулярный орден святого Александра, и при разговорах все забывали добавлять Невского. Одновременно с привычной церковной структурой, которая более никакого влияния на него не оказывала.

Всех практикующих «активную молитву» мы из церковной иерархии вывели. Капелланы принесли мне личную присягу, как магистру и командующему, а среди боярских детей стало модно быть хотя бы в роли послушника. Мы для этого постарались, рекламируя орден и его деяния во всех СМИ и лишь усугубляя эффект, на котором хотела пропиариться церковь во главе с Филаретом.

Очевидная негативная сторона в таком подходе — мы не могли рассчитывать на церковную поддержку. Очевидная позитивная — мы могли дистанцироваться от православия, не делая разницы между ним, католичеством, иудаизмом, исламом и прочими религиями нашей страны. Хотя многих это смущало.

После заседания, на котором утвердили в том числе и маршрут будущего развед-дрона я направился в бывшую лабораторию Екатерины, куда мне свезли всё необходимое, для проведения экспериментов с камнями резонанса, находящимися во всех условных агрегатных состояниях.

Добытые до появления диссонансных зон, подвергшиеся искажению, инициированные императором, активные с живыми носителями, активные без носителя.

Цель изучения, которая стояла передо мной и отобранными специалистами Екатерины — выяснить как происходит переход из одного состояния в другое, можно ли сделать это нашими силами и если да — то, как именно.

Хотя для меня главным был вопрос — могу ли я условно активные камни лишить привязки. Массово. Настроить активный камень на другого носителя, даже если инициировавший его еще был жив — без проблем. Но это как индивидуальная подгонка костюма, очень долго и дорого.

— Мнда. — пробормотал я, приведя свободный камень к структуре инициированного. — Пятнадцать минут… никуда не годится.

— Это гигантский прорыв, ваше высочество. С помощью ваших способностей можно использовать тонны алмазов, считавшихся бесполезными украшениями. — восторженно проговорила ассистентка. — А вы так качаете головой, будто это провал.

— Ну, не провал, но и радоваться тут нечему. — ответил я, переходя к следующей паре камней. В этот раз ушло десять минут, что тоже было недопустимо большим временем. Мне нужно десять тысяч камней через полгода. Даже если у меня будет всего по пять минут на каждый уходить, и забросить все остальные дела, это будет около ста восьмидесяти камней в день. А дел у меня выше крыши.

С другой стороны… если научиться делать это постоянно, не концентрируясь, одной рукой и на автомате… нет, должен быть способ проще.

— Как вы мне их предоставили? — спросил я, когда меня внезапно осенило. — Как поняли, где камни активные, где старые, а где инициированные?

— У каждого алмаза есть своя карточка, своя история. — начала перечислять девушка. — С фотографиями с разных ракурсов, датами инициации и активации.

— Ладно, допустим. А если я их перемешаю? — спросил я, и тут же осуществил это сгребая в одну кучку камни. — Теперь как вы определите где какой?

— По фотографиям. — несколько растерявшись ответила женщина. — Они же все разные, для профессионала это легко определить.

— Жаль, что нет надежного способа подтвердить, что камень инициирован, но не активен. — вздохнул я.

— Как же нет? А, я поняла, вам нужен тестер! Он стоит в устройствах для инициации, которые предоставляет общество Теслы. — радостно ответила девушка. — Такая защита от дурака. Хотите я вам покажу?

Несколько секунд мне казалось, что я эту ду… девушку испепелю взглядом на месте, но нет, сдержался и улыбнувшись лишь кивнул. А через пять минут убедился в том, что это и в самом деле защита от дурака. Кладешь камень в специальный футляр, на футляре загорается лампочка. Зеленая или красная.

— Увы, для исследования они бесполезны. — вздохнула ассистентка. — Разобрать машину мы не можем, а как она работает — непонятно.

— Для исследования, может быть. А вот мне вполне подойдет. — усмехнувшись ответил я, и ещё через три минуты рядом с устройством-инициатором Теслы стоял ящик с камнями. Теперь мне нужно было не заставить камень полностью соответствовать неинициированному, а просто пройти проверку, чтобы загорелась лампочка.

Осталась малость — взять да сделать.

Глава 4

Когда работаешь с утра до вечера, выполняя одни и те же, а иногда лишь немногим отличающиеся действия, дни могут превратиться в одну сплошную серую муть, в которой невозможно выделить один момент. Именно на этом я поймал себя, когда спустя неделю заставил себя остановиться и посмотреть на кучу заново инициированных камней.

При этом куча — не фигура речи и не субъективный образ, а реально небольшая горка, в которой при проверке насчитали чуть больше пяти тысяч алмазов. Надо ли говорить, что к концу недели я всё же понял, как нужно менять активные кристаллы для того, чтобы вновь сделать их инициированными?

Взять в руки, раскрыть энергетический контур, высвободить верхние и нижние решетки для потоков праны, сформировать дополнительный внутренний контур который будет разрушен при сведении основного… следующий. Одна проблема — массово я делать так и не научился, хоть делать из активных камней инициированные теперь мог даже не глядя, одной рукой и на автомате. Но когда решили провести тестовую партию нервничал как мальчишка перед первым свиданием.

— Долбанет. — проговорил я, глядя на то, как в аппарат для инициации сел парень доброволец, из простых.

— Не должно. — успокоила меня Ангелина. — В крайнем случае ты его вылечишь.

— В крайнем случае лечить будет некого, и мы еще и аппарата лишимся. — возразил я, с трудом сдерживаясь чтобы не вытащить парня назад. Но вот загорелась лампочка закрытия сферы, началась процедура активации, и через пару минут дверь с тихим шипением отворилась. Я задержал дыхание, но в тот же миг из аппарата вышел здоровый и довольный парень.

— У меня получилось! — довольно сказал он, показывая чуть светящийся амулет. Мельком взглянув на добровольца, со здоровьем у него все так же было в порядке, я сконцентрировался на камне. Да, мой, без всяких сомнений. Значит вышло?

— КИ-89556. — сверившись с документами проговорила ассистент. — Ваше высочество, это настоящий прорыв! Достижение мирового уровня!

— Погодите радоваться. — оборвал я всех присутствовавших. — Пусть парень в начале освоит базовые конструкты, а потом уже будем кричать о прорыве. Всех, кто будет проходить инициацию с камнями, прошедшими восстановление — под строгий учет и в спецгруппу. Лучших учителей им, пусть освоят материал поскорее.

— Хорошо, ваше высочество, всё сделаем. — ответила воодушевленная ассистентка. Я всё равно не стал пускать процесс на самотек, и лично следил за тем, как проходят инициацию студенты Суворовского училища. В начале это было продиктовано исключительно количеством добровольцев, но ближе к середине я решил, что за всё что им пришлось вытерпеть, эти ребята заслужили получить сильные камни.