— Леди Виола, простите меня.
— Ладно. За что? — бормочу сонно.
— Я забыла вам сказать одну важную вещь.
— Какую? — спрашиваю, едва ворочая языком.
Только сейчас адреналин ушел, заставляя отяжелеть все мышцы. Веки свинцовые, а уж язык и вовсе стал чугунным.
— Просто… — продолжает белка. — Я тут вспомнила, что ерпы живут и охотятся стаями. То есть, возможно… Совсем скоро к нам пожалует его стая.
Глава 11
Сон моментально улетучивается, а тело исполняется бодрости. Пока слежу за танцем языков пламени в очаге и тяну к ним озябшие пальцы, усиленно размышляю.
Если за ерпом из колодца пожалует стая, будет плохо. Тогда мы не сможем пользоваться колодцем. А кухня без воды — это неудобно, что ни говори.
Нет, я, конечно, не растаю. Смогу носить воду из болота, к которому, надеюсь, здесь есть доступ. Но что помешает стае ерпов выпрыгнуть на меня из болота? На их территории я буду еще более уязвимой. Здесь, за толстыми стенами замка чувствую какую-никакую защиту.
Может, получится с ним как-то договориться?
— Ерпы умеют общаться с людьми? — спрашиваю Танию, виновато прижимающую к голове свои ушки.
В глазках грустинка. Видимо, переживает, что не предупредила меня заранее о возможной опасности.
— Ну-у… — тянет она. — Я знаю с нечистью только один способ общения.
— Какой? — с интересом на нее смотрю.
— Бежать так быстро, чтобы только пятки сверкали.
— Бейся или беги… — усмехаюсь. — Мне бы пригодилась другая альтернатива!
Подхожу к медной бадейке, в которой шевелится ерп. Оттуда доносится плеск и какое-то обиженное сопение. Мне вдруг становится его жалко.
Вот так пошел колобок на разведку.
Попал в плен. Прошел пытку обезвоживанием, но выжил. Наверно, теперь ему голодно и жутко одиноко. Со вздохом говорю:
— Ну что… Начнем с простого. Хочешь кушать?
— Он не умеет разговаривать — робко встревает белка. — Это же нечисть.
— Если бы это была нечисть, он бы как раз охотно общался с людьми. А, если это животное, хищник, выделяющий токсины, то будет тяжело с ним договориться, не зная его повадок… — пожав плечами, снова поворачиваюсь к бадейке. — Ну так что, колобок? Ты голодный?
В ответ сопение становится еще громче.
— Похоже, голодный. Тебя бы покормить… Пойду-ка в кладовку. Вдруг найду тебе что-нибудь вкусненькое вместо лягух?
Он снова сопит. Только уже по-другому. Недоверчиво что ли? На этой мысли себя одергиваю. Разве может быть сопение обиженным или недоверчивым? Почему я вообще думаю об этом хищнике в эмоциональном свете? Наверно, он свои токсины в воздух выпускает и у меня адекватность восприятия падает.
Пока в кладовке хожу и рассматриваю при свете свечи баночки, подытоживаю:
— Это все-таки животное, Тания. Вот бы узнать, что оно любит и чего боится…
— Любят? Никого ерпы не любят. Я слышала разговоры матушки и ее подруг о болотной нечисти. Как-то раз один ерп попался цапле, что сумела его клювом оглушить и унести к своему гнезду возле деревни. Сородичи пойманного ерпа проделали длиннющий путь, чтобы его освободить. Вот только это не любовь была, а инстинкт выживания. Их ведь, чем больше в стае, тем стая сильней. А боятся… — белка замолкает. — Да никого они не боятся.
Пока слушаю Танию, заново осматриваю кладовку и нахожу связку сушеной рыбы, висящую за полочками. Отрываю одну рыбеху, похожую на плотву, выхожу из хранилища и заталкиваю находку в щель под крышкой.
Через пол минуты к сопению добавляется чавканье. Надеюсь, ерпу мое угощение пришлось по вкусу!
Вода тем временем закипает. Из котелка вовсю валит пар, разнося по кухне приятные запахи риса и чернослива в то время, как за окошками начинает темнеть. Я хотела ночью наловить лягушек для своего питомца, но, похоже, отлов отменяется.
На болоте меня поджидают ловушки.
Пока я охочусь на лягушек, стая ерпов будет охотиться на меня. Я не смогу выкормить питомца в такой ситуации. Слишком опасно.
Получается, у меня есть два выхода.
Либо уничтожить этот удивительный образец. Либо отпустить его на волю в колодец.
Тут же себя поправляю. На самом деле, выход только один. Первый кровавый вариант мне ни капли не нравится.
В конце концов, если отпустить беднягу на волю, это может сыграть мне на руку. К примеру, в волчьей стае есть разведчики, которые оценивают степень опасности в поиске пищи. Они сигнализируют стае об опасности воем или резким визгом.
Может, у этих животных тоже есть такая опция?
Вот вернется ерп в стаю и объяснит своим сородичам, что здесь в замке опасно. Что здесь он чуть не умер. Может, тогда они от меня отстанут?
Насколько мне известно, в мире животных нет мести, вроде: «Ребят, меня там чуть не убили! Пойдем за меня мстить!»
Качаю головой.
Этот мир мне, конечно, незнаком. Здесь свои законы, и животные необычные, но… Думаю, пора его все-таки отпускать. Сердце радостно вспыхивает при этой мысли и меня охватывает приятное предвкушение. А также ощущение того, что я поступаю правильно.
Подтаскиваю бадейку к колодцу, открываю крышку и принимаюсь отматывать веревку. Через несколько секунд веревка отмотана.
Теперь надо поднять круглую, тяжелую крышку, чтобы вывалить животное из бадейки в колодец. Мне вдруг становится страшно на этом этапе. Вдруг колобок на меня кинется?
Конечно, я успею прикрыться бадейкой, как щитом, но все равно лишний стресс переживать не хочется. Надо его, наверно, с добрым словом отпускать. Не зря же говорят, доброе слово и кошке приятно. Да и цветочки лучше растут, когда им что-нибудь хорошее скажешь, так что…
— Вот что, милое создание, — нервно сжимаю под пальцами холодную медь бадьи, — знакомство с тобой было очень бурным и познавательным. Но ты, наверно, успел соскучиться по своей родне, а она по тебе. Пора нам отпустить тебя на волю. У тебя своя жизнь в болоте. У меня своя жизнь на суше. Будешь ловить своих лягушек, а я буду жить в скучных сухих стенах замка. Нам с тобой делить нечего. Поэтому расстанемся друзьями!
Поднимаю бадейку на край оголовка, склоняю одним концом вниз, поднимаю крышку и собираюсь выкатить колобка в колодец, как вдруг слышу густые эмоции в моей голове.
Именно слышу. И именно эмоции.
Симпатия.
Обожание.
Привязанность.
И дикое нежелание со мной расставаться.
Глава 12
Разве это возможно?
Меня переполняют чужие ощущения?
Замираю и настороженно вслушиваюсь в свои эмоции. Как странно. Я воспринимаю чувства этого животного?
Это же нереально. Неужели галлюцинация перешла на следующий уровень?
Хотя… если я прилетела в этот замок на драконе, с Танией в кармане, то животное, которое общается со мной эмоциями, на их фоне выглядит не так уж фантастично.
— Ты его слышишь? — шепотом спрашиваю у Тании.
— Нет, — тоже шепотом отвечает она, осторожненько ускакав от меня на другой конец комнаты. С пола она запрыгивает на стол, а со стола — на балку. Оттуда она храбро командует:
— Кидайте его в колодец, госпожа! Эта тварь пытается залезть к вам в голову. Надо ее скорее уничтожить!
На секунду мне кажется, что в голосе Тании звучат ревнивые нотки. Почему кто-то посмел залезть в мою голову, когда там уже воцарилась белка? Снова закрываю крышку и затаскиваю бадейку назад, на пол.
Не могу его выкинуть.
Он же такой милый! И рыбкой пахнет так приятно!
Я уже готова скормить ему всю сухую плотву, лишь бы этот колобочек здесь задержался. Меня тут же окутывает порывом нежности. Да что же это…?
Это снова эмоции ерпа в мой адрес?
Берусь за крышку и тяну ее на себя, чтобы открыть и погладить милашку, как вдруг в голове раздаются крики Тании.
— Не-ет! Госпожа! Скорее его уничтожьте! Он вас сейчас заколдует, а потом съест! А потом меня съест, когда снова проголодается! Ему нельзя доверять!
Слушая ее крики, невольно начинаю сомневаться. Может, и правда, стоит его отправить в колодец? Ну, чисто ради безопасности. Я же не знаю, как выражается любовь у ерпов. А вдруг они, как самки богомолов поедают объекты своей любви?
