Наследник пепла. Книга IX (СИ) - Дубов Дмитрий

И уже выходя из резиденции, я шёл и улыбался. Нет, ну правда, надо как-то порадовать свою демоницу. А то ещё рогами своими наподдаст. Мало мне точно не покажется.

Если уж на то пошло: одно дело — миловаться, а другое — обещать, но не жениться, так сказать.

И вот примерно с такими мыслями я и направлялся в сторону озера в тот самый момент, когда меня перехватил Слободан Зорич.

— Виктор, — сказал он, сбивающимся голосом, пытаясь встать со скамейки в парке и догнать меня, так как сил у него пока ещё было очень мало, — можно вас на пару минут?

— А что? — спросил я. — Вы так быстро приняли решение?

— Нет, — покачал головой Зорич. — Я просто был несколько поражён вашей откровенностью. Но затем я поговорил с дочерью, и мы обменялись с ней теми событиями, которые происходили с нами в последнее время, пока мы были врозь.

Слободан чувствовал себя очень неловко. Он совсем не был похож на того господина, который заведовал открытием заповедника.

— И да, — продолжил он, — я хотел бы отплатить вам откровенностью за откровенность. Ну и поблагодарить за спасение моей дочери, разумеется. И в связи с этим я хотел поговорить вот о чём. Насколько я понимаю, ваш нынешний магический уровень уже весьма высок.

— Так и есть, — ответил я, ещё не совсем понимая, к чему он клонит. — Я уже перешагнул ранг Ярило. И да, ранг Гранда уже где-то начинает постепенно маячить на горизонте. А возможно — и нечто большее.

Зорич кивнул.

Сверху сыпал лёгкий снег. Снежинки задерживались у него в шевелюре, на ресницах, на плечах.

Я знал, что на мне никаких снежинок точно нет, они тут же таяли, потому что даже без каких-либо усилий моё тело растапливало их. Оно жарило, словно небольшая печка.

К тому же Зоричу приходилось запрокидывать голову вверх, что мне не очень нравилось. Поэтому я пригласил его вернуться к лавке, на которой он сидел до того. Там мы могли разговаривать с меньшим перепадом высот.

— Но всё это вопросы будущего, — продолжил я разговор. — Пока же я всего лишь в ранге Ярило, и организм лишь постепенно приноравливается к тому объёму силы, которым я смогу оперировать.

Зорич кивнул. Посмотрел на меня, а затем повернулся и стал рассматривать пар над озером.

— Виктор, — сказал он, — послушайте моего доброго совета: вам не стоит брать ранг Гранда.

— Не понял, — сказал я. — В связи с чем ещё? Это же такая мощь, которая сможет противостоять демонам и защитить империю, а вместе с ней и семью, и друзей. И вообще.

Зорич тяжело вздохнул и покачал головой.

— Поверьте, мой друг, — произнёс он печально, — в тот момент, когда вы возьмёте ранг Гранда, вам станет совершенно плевать на друзей. На семью. На империю, демонов и на всех остальных. Вы потеряете любую человечность.

— Да с чего вы взяли? — посмотрел я на собеседника с удивлением. — Как так-то? Все же к этому стремятся.

— Разрешите, — сказал Зорич, повернувшись ко мне. Он говорил осторожно, как будто боялся спугнуть что-то важное. — Я вам сейчас кое-что покажу. Но я очень надеюсь, что это останется между нами. Но именно это и будет наша откровенность за откровенность. Просто считайте, что я очень высоко оценил всё то, что вы сделали для моей дочери. И даже для меня, в частности.

— Хорошо, — кивнул я. — Что вы хотите мне показать?

— Если вы согласны, дайте мне доступ к вашему сознанию. Насколько я понял, у вас есть защита определённого характера, которую практически невозможно сломать или обойти.

— Есть, — ответил я. — Но есть и некоторые лазейки.

Я дал Слободану некоторый доступ к своему разуму. Это был, скажем так, разовый доступ и только для просмотра воспоминаний самого Зорича.

Слободан показал мне нечто такое, отчего я глубоко задумался.

Он показал мне чехарду видений, наплывающих друг на друга, от имени ледяного элементаля, проживающего на острове Виктория. Вот только это был не элементаль. Это был Гранд.

И я в этот момент я переживал всё то же самое, что переживал Зорич, стоя перед этим Грандом — насквозь промороженный. Затем я просто вынырнул из всего этого, потому что понял, о чём говорит Зорич.

Но при всём том у меня создалось такое ощущение, будто меня окунули в стылую прорубь, где я стал покрываться льдом. Ведь внутри меня бушевал огонь, а мне передалась история жизни льда.

Это были абсолютно антагонистические чувства. Сама структура и стихия были противоположны моей природе.

И больше того: от подобного проявления мне даже немного поплохело.

Тут рядом появился Агнос, который начал вливать в меня силу. Я тихо выругался, постукивая зубами от внутреннего холода.

— Вы бы хоть предупреждали, что именно будете показывать. А то я там слегка продрог. Вот даже бог согреть спешит, — усмехнулся я.

— Я сделал это специально, — ответил Зорич. — Теперь я надеюсь, вы понимаете: не стоит стремиться к статусу Гранда. Потому что вы для мира сейчас ценны не только своей силой, знаниями и умениями, но и своей человечностью, заботой о семье, о друзьях. А перешагнув последний барьер, отделяющий вас от стихии, вы можете всё это потерять. Вы станете просто огнём, которому всё это неинтересно.

Я покивал в ответ на слова Зорича.

— Понимаю, — сказал я. — И я благодарен вам за то, что вы мне это показали. Но есть некоторая разница в восхождении к рангу Гранда у родовичей, и слиянии со стихией у тохаров. Это несколько разные процессы. А поскольку от тохаров во мне сейчас гораздо больше, чем от родовичей, выбора у меня по сути и не остаётся. Да, я надеюсь, что подобное пройдёт мимо меня. И мне не придётся познать полное отречение от всего человеческого.Спасибо вам, Слободан, за откровенность. Я буду стараться удержаться на этой грани, благодаря показанной вами перспективе.

— Моё дело — предупредить, — ответил тот.

— М-да, — сказал я. — Я очень ценю, что вы раскрыли подобное знакомство. И в том числе ещё больше ценю за то, что вам пришлось пережить. А с Морозовыми вам, судя по всему, лучше не встречаться.

— А вы откуда знаете? — нахмурился Зорич.

— Когда вы мне поток данных передавали, я увидел несколько ментальных образов. Видимо, они у вас настолько тесно были переплетены в моменте, что я увидел чуть больше, чем вы хотели показать. Поэтому да, с Морозовыми вам лучше не встречаться, в связи с некоторыми моментами. Но от меня этих данных никто никогда не узнает. Я вообще забуду, что с вами произошло на Виктории.

— Спасибо, — сказал Зорич, но при этом он выглядел расстроенным. — Буду знать, что моя ментальная защита после всего, что произошло, прохудилась. Её нужно восстанавливать. Я никак не ожидал, что вы увидите больше, чем я хотел бы показать.

— Теперь вы знаете, — сказал я. — Поработайте над этим вопросом.

Морозову не понравился разговор с Ликоморой.

«Сволочь, — думал он про себя. — Змеюка скользкая. Шипела на нас не хуже гадюки. А то и более того».

Всё больше и больше он убеждался, что по счастью не дал клятвы лично ей. А давал клятву не идти против Ярослава Болотова.

Потому что, говоря откровенно, у него уже чесались руки, чтобы свернуть этой твари шею, а лучше запечатать её в ледяной куб и спустить куда-нибудь в глубокую-глубокую пещеру, замуровать там к чёрту, чтобы никто и никогда не нашёл. Чтобы эта змея подколодная навеки осталась там и не вылезла наружу.

Но внешне он держал себя в руках. Старался демонстрировать исключительно ледяную отрешённость.

Однако, выходя из кабинета Ликоморы Болотовой, он ещё раз бросил взгляд на огромную карту, висящую на стене. И отметил про себя, что на этой карте булавками были отмечены какие-то точки по краям империи.

Причём они располагались в разных местах. И находились не только в европейской или азиатской части империи. Нет, они были разбросаны по всем её границам.

И он, возможно, даже не обратил бы на это внимания, если бы не заметил: есть чёрные булавки, а есть — серые. С какими-то дополнительными отметками.