По ступеням обугленным (СИ) - "Vladarg"

— Теплый ты, — неожиданно сказала Лера. — Знаешь, столько лет все одна да одна, а тут ты…

— Откат у тебя, девонька, — юноша взял на руки взвизгнувшую от неожиданности девушку и унес в спальню. — Нанервничалась ты, к тому же умерла недавно. Тебе надо поплакать и поспать. Это нервы, это бывает. А я от тебя никуда не денусь, не волнуйся.

— Все-то ты понимаешь… — Лера тихо всхлипнула. — Или учат вас так, или ты сам по себе такой… Ты не против, если я в тебя влюблюсь?

— Влюбляйся на здоровье, — откликнулся старший лейтенант. — Больше-то все равно не в кого. Давай, закрывай глазки, а я тебе сказку расскажу.

— Ну чего ты со мной, как с маленькой? — улыбнулась девушка. — Хотя, откуда я знаю, как с маленькими-то, — ей вспомнился детский дом, спальни с множеством кроватей и суровое воспитание, а хотелось тепла и ласки. — Так что рассказывай свою сказку, я только душ приму, хорошо?

— Иди, — улыбнулся Сергей. «Ведь девчонка совсем», — подумалось ему. — «Жизнь ее закалила, но внутри она все та же девчонка, которой до зубовного скрежета не хватает просто ласки».

Когда Лера вышла из ванны, ее ждали кровать, улыбающийся чему-то своему Сергей и добрая сказка, под которую девушка и уснула, принимая простую ласку офицера, гладившего ее по волосам. Лере снилось что-то очень волшебное, отчего она улыбалась во сне, а вздохнувший старший лейтенант пошел разбираться с тем, что нагреб. Помня, что безопасность превыше всего, он активировал стационарный щит по алгоритму, показанному мастером, и только потом вернулся к прессе и прочим радостям. Как оказалось, они купили не только английскую прессу, но еще и немецкую с французской, что было очень кстати.

Немецкая пресса вела себя очень несдержанно в отношении Британии, обвиняя ту в нацизме и возрождении идей какого-то Гриндевальда, о котором Сергей не помнил. Французская пресса существование Великобритании игнорировала, что было очень серьезным симптомом, а вот британская… Сергей очень хорошо знал историю, ибо их этому учили, поэтому, прочтя то, что писали в газете, с силой пригладил волосы рукой. В Магической Британии было не просто плохо, то, что он читал, возвращало его в далекие года, когда существовали гетто и концентрационные лагеря.

В магической Британии работала комиссия «по учету магглокровных ублюдков», которых, судя по риторике, отправляли в «трудовые лагеря». Именно риторика типа «только работа превратит маггла в истинного члена общества» подняла Сережины волосы дыбом. Становилось понятно бешенство немцев, однако было совершенно неясно, что с этим делать и делать ли. А вот Альбус Дамблдор в газетах не мелькал совершенно, он как будто сделался невидимым и исчез, чего, конечно же, быть не могло.

***

— Проснулась? — поинтересовался Сергей, все еще вертя в руках странную шкатулку из банка, которая чем-то притягивала его.

— Ага, — зевнула Лера, только что вышедшая на кухню. — Спасибо, Сережа, это мне было действительно надо. Что у нас нового плохого?

— В магической части — все плохо, — с тяжелым вздохом произнес старший лейтенант. — Вон, полюбопытствуй, в газетках.

— Странно, по книгам еще год минимум был, кажется, — проронила девушка, с ужасом вчитываясь в передовицы.

— Так у них же Избранный сдох, — пояснил Сергей, все еще не понимая, как открыть эту штуковину.

— Кровью своей смажь, — посоветовала Лера, не отрываясь от газеты. — У них все на кровь завязано.

— Ага, — кивнул офицер, следуя совету, отчего шкатулка открылась в его руках. — Интересное кино… Тебе, кстати, ничего не показалось странным?

— О предводителе «светлых» — тишина, — девушка поняла, о чем спросил юноша.

Внутри шкатулки обнаружились два кольца, лист пергамента и два кулона странного вида. Отложив кольца в сторону, Сергей взялся за пергамент, с трудом продираясь сквозь выражения явно староанглийского языка. Грустно подумав о словаре, юноша попытался расшифровать письмо аналитически, что у него внезапно получилось. Еще раз попробовав в лоб, офицер понял, что только некоторые понятия остались нераспознанными. Впрочем, на смысл всего послания это вряд ли влияло.

— Хм… Тут написано, что эти артефакты предназначены для какой-то парной защиты, — проговорил Сергей. — Один набор надевается на себя, второй — на самого близкого человека, и тогда… непонятное слово, а вот дальше — самая лучшая защита от любых воздействий.

— Интересно, — улыбнулась Лера. — Учитывая, что лучше всего защищены трупы — им уже ничего не страшно…

— Ну, вряд ли предки стали бы убивать потомков, — хмыкнул офицер, рассматривая кольца и подвески. — Так что можем попробовать, тем более что здесь ближе тебя у меня никого нет.

— Слушай, военный, выражайся яснее, — потребовала улыбающаяся девушка. — А то хрупкое и нежное создание может подумать, что ты ей в любви признаешься.

— А ты против? — удивился Сергей. — Нет, ну если против, то тогда, конечно… Кого другого поищу…

— Я те поищу! — прикрикнула на него Лера. — Я тебе так поищу, что джи-пи-эс сломается.

— Это от чего он вдруг сломается? — удивился юноша.

— От сковородки, — пообещала девушка. — Проверять будешь?

— Вот так всегда, — пригорюнился Сергей. — Еще даже в ЗАГС не водил, а уже семейная жизнь…

— Прости… — вдруг растеряла свой пыл Лера, и именно это тихое «прости» очень многое сказало офицеру, гораздо больше, чем все пафосные избитые слова.

Не говоря ни слова, Сергей встал, обнял девушку и как мог нежно поцеловал. Лера пискнула и обмякла в его руках, закрыв глаза. Они целовались, наверное, несколько минут, когда юноша наконец отпустил девушку.

— Я тебе говорила, что ты божественно целуешься? — девушка выглядела несколько осоловело, она оглядывалась по сторонам, будто в поисках чего-то. — Так вот…

— Все хорошо будет, — тихо произнес офицер, поднимая не сопротивляющуюся Леру на руки и устраиваясь на стуле. — Я тебе обещаю.

— Я тебе верю, — кивнула она, закрывая глаза. — Так тепло стало, это и есть любовь?

— Не знаю, — вздохнул Сергей. — У меня такое впервые, так что будем изучать вдвоем.

— Ла-а-адно, — протянула девушка. — Согласная я. На все согласная… Теплый ты очень.

— Насчет всего — погодим пока, — хмыкнул юноша. — Не дай бог беременность, в наших условиях это приговор. А насчет согласия…

Он взял одно из колец со стола и надел его на палец девушки, второе на свой. Неяркая вспышка озарила кухню, заставив обоих молодых людей удивиться. Надетые кулоны только слегка нагрелись, не вызвав других спецэффектов. Сергей хмыкнул и пожал плечами.

— Ладно, с этим решили, — произнес он, разглядывая кольцо, которое ничуть не мешало. — Нам теперь надо решить принципиальный вопрос: мы партизанскую войну устраиваем или нет?

— Информации мало, — вздохнула не желающая покидать руки Сергея Лера. — Слишком мало у нас информации на самом деле. Так, отпусти меня, а то я в таком положении мурлыкать буду, как кошка, а надо подумать.

— Ну давай подумаем, — с сожалением Сергей выпустил приятные выпуклости из рук. — Риторика нацистская, но сообщений о «подлых бандитах» нет, значит, нет и сопротивления, так?

— Не так, — произнесла девушка, усевшись на стул. — Может быть игнорирование со стороны государства, может быть сопротивление типа французского в ту войну.

— Это «плюнул в офицера — герой»? — вспомнил Сергей. — Да, ты права. Но вопрос остается: надо ли нам это, и, если надо, зачем?

— Ну, если нам тут жить, — задумчиво проговорила Лера. — Не получается. Разве что детей жалеючи, но это можно решить и иначе… Мало информации, мало.

— Хо-ро-шо, — произнес офицер, что-то припоминая. — Можем в субботу отправиться в Хогсмид, туда отпускают учеников.

— И поговорить? — девушка заинтересованно подняла взгляд на Сергея.

— И послушать, — улыбнулся он. — Мы же трупики, не забывай, а голос так просто не изменишь.

========== Часть 8 ==========

Собирались вдумчиво, ибо, как выразился Сергей, «случаи бывают разные». Поэтому под мантией молодые люди были одеты «на выход», с оружием, палочками, артефактами щитов и даже палаткой. В вопросах безопасности Лера доверяла мнению Сережи абсолютно. Если он сказал, что так надо, значит так надо.