О бедном мажоре замолвите слово 3 (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

— По конечностям! — напомнил я окриком, одновременно с тем, как разум отсчитал пятую секунду.

И сразу же начал стрелять. Нога. Предплечье. Нога. Пули впивались в плоть, не встречая никакого сопротивления — поставить щиты боевики так и не успели. Но сами тела даже не дергались, судя по всему удары охранника вышибли из них сознание. А то и жизнь.

Но, как говориться, лучше перебдеть, чем недобдеть и потом расстраиваться. Избыточно, зато надежно. Выпустив четыре пули, я принял у Игоря тело Турова, и тут же приложил пальцы к его шее. Жив, чертяка! Без сознания, но жив! Значит, все не зря!

— Один выжил! — крикнул телохранитель, сразу же после передачи груза, вернувшийся к боевикам, и проверив их. — Второй мертв.

Ну, неплохой расклад, я считаю. Есть кого допросить…

— Ах тыж! — в сердцах воскликнул Воин.

И прежде, чем я успел голову поднять, рванул куда-то в сторону. Почти сразу же подземное помещение вздрогнуло и потолок обрушился мне на голову.

Несколько секунд понадобилось, чтобы понять — нет, именно этого не произошло. Просто взрыв гранаты в замкнутом пространстве оглушил и слегка контузил. Хотя в моем случае, несколько больше чем слегка — последствия сотрясения тоже сказались. От этого я и подумал, что мне на голову потолок упал.

— Аника! — проорал я. — Игорь! Живы?

В уши словно ваты натолкали — сплошной белый шум. Но вот в лицо мне ударил свет, за которым скорее угадывалось, чем виделось лицо Ворониной. Она зачем-то тыкала мне в лицо раскрытой ладонью. А-а! Спрашивает, сколько я вижу пальцев! Надо же, нифига не слышу.

— Нормально все! — отозвался я. — Не слышу ниче! Где Игорь?

Странное это ощущение: говорить и не слышать собственного голоса. Подозреваю, из-за этого я орал во всю глотку. Однако, судя по тому, что Воронина смотрела на меня вопросительно, она даже так меня не слышала.

Телохранитель появился в поле зрения спустя, наверное, минуту. Весь помятый, присыпанный пылью, со всклокоченными волосами, но целый и невредимый. Принялся что то говорить, эмоционально размахивая руками — подозреваю, рассказывал, какие боевики сволочи, не пожалели себя и гранату подорвали, чтобы в плен не попасть. Это по контексту было понятно, хотя я по прежнему не слышал нифига.

Кивнул ему на всякий случай, и показал большой палец, молодец, мол. А сам еще раз тронул бьющуюся на шее Турова жилку и начал, как дурак, смеяться. Справились! Мы все-таки справились!

Глава 5

Интерлюдия — Соболь

Сообщение на телефон о том, что активирован переговорный канал членов организации, Соболь получил когда вышел из лифта. Чертыхнулся едва слышно, но сохраняя на лице расслабленную и уверенную улыбку человека, который всей душой верит, будто мир принадлежит ему целиком, добрался пустующего коридора, и лишь тогда достал панель дорогой модели.

— Что там у вас? — пробормотал он.

Приложение чата открывалось с раздражающей неторопливостью, полностью игнорируя вычислительные мощности аппарата, способного моделировать биржевые схемы и просчитывать баллистические траектории. Все они уходили на безопасность: бесконечную цепочку ретрансляций через подпольные серверы по всему миру, где каждый сеанс — с новыми цифровыми отпечатками и сквозным скремблированием трафика. Все это было правильно — плата за конфиденциальность была не такой уж высокой — но раздражало неимоверно. Будто возвращало в те времена, когда соединение осуществлялось через древнюю сеть на ламповом терминале.

За это время мужчина успел вдоволь насмотреться на пустующую площадь, расположенную внутри стен Кремля и собственное отражение в стекле. Даже немного поправил прическу — одна из черных, как смоль, прядей, выбилась из общей гармонии. В его положении следить за своей внешностью было почти также важно, как уметь просчитывать собеседников.

Наконец появилось приветственное текстовое сообщение.

Комната создана. Активных участников: 5. Маски: Колибри, Лимон, Неаполь, Шут, Соболь. Собрание инициировано маской Шут.

— И на кой ляд? — ни к кому конкретно не обращаясь, вопросил Соболь, активируя вход в «переговорную комнату». Тут же сморщился — в чате уже успели накидать больше десятка сообщений.

Начиналось общение с темы Шута. Озаглавленной довольно замысловато:

«В наших рядах предатель».

— Многообещающе, — хмыкнул Соболь. И приступил к чтению.

В структуре организации он считался одним из координаторов высокого уровня. Акционером, если быть точным. Практически все операции европейской части Российской Империи должны были проходить через него, как минимум ставя в известность. А как максимум — получая его одобрение и санкцию.

Поэтому Соболь знал, что Шут сегодня должен был начать операцию по возвращению потерянной «посылки». И дал добро на это — приз был существенным и обещал значительные дивиденды после продажи его на международном рынке.

Да и репутацию «Пера» эта акция должна была немного восстановить. После того грандиозного провала, когда чертежи из секретного архива правительственного конструкторского бюро пропали во время доставки, им нужны были победы.

Иначе многие воспримут это, как проявление слабости.

Шут: Два человека из группы «Ферум» вышли на связь. Задача не выполнена. Группа фактически уничтожена.

На этом месте мужчина сбился и неверяще перечил три коротких предложения. Группа «Ферум», одна из пяти элитных отрядов организации на всю европейскую часть страны, уничтожена? Практически полностью? Да с чем они там столкнуться могли?

Также считали и другие участники собрания.

Неаполь: Что произошло? Как это вообще могло произойти?

Лимон: Вы там вообще что ли операции разучились планировать?

Колибри: Поосторожнее с обвинениями, Лимон! Шут сейчас все расскажет.

Соболь поморщился. Этих двух выскочек: Лимона и Неаполя, он переносил с трудом. Догадывался, кто скрывается за масками, и понимал, почему их пригласили в организацию. Очень уж хороший доступ открывался к прежде закрытой информации благодаря… этим чиновникам. Настолько, что им даже присвоили звание младших акционеров. Отчего они совсем берега потеряли.

Так хамить Шуту — специалисту по силовым операциям «Пера»? Такое только от незнания можно сделать! Ну, ничего. В конце концов, есть такое понятие, как расходники. После того, как Лимон с Неаполем исчерпают свою полезность, именно люди Шута придут закрывать вопрос безопасности.

Соболь слегка улыбнулся обтекаемому мысленному обороту — вот уж что привычка вращаться в высших кругах власти делает. Даже про себя размышляя, не дает ни одного способа кому-то зацепиться за слова.

И продолжил чтение.

Шут: Первый этап операции прошел штатно. Ломщик был изъят для проведения блиц-допроса о местонахождении «посылки». Однако почти сразу же за группой началась погоня. Судя по докладам командира, их вели очень профессионально, не давая оторваться или затеряться. Предполагая, что на ломщика установили маячок, бойцы тщательно обыскали его, но это не дало никаких результатов. Более того, к преследованию довольно быстро подключились все активные полицейские силы города, включая «грифонов». Тогда командир принял решение воспользоваться резервным путем отхода.

Соболь нахмурился. Плохо, очень плохо. Таких вот резервных путей было не очень много. И каждый обошелся организации в небольшое состояние. При этом, считался одноразовым, ведь при использовании практически всегда светился и больше не мог служить своим целям.

С другой стороны, использование резервного пути отхода всегда позволяло спасти отступающую группу. Что же сейчас пошло не так?

Шут: По каким-то причинам оторваться не удалось. То есть, сперва командир группы сообщил, что все прошло удачно, и они углубляются в канализационные коммуникации. Однако, примерно через час, их «маяки» погасли, что возможно только при полном прекращении жизнедеятельности. Несколько позже на связь вышли два бойца «Ферума». Командир отправил их выбираться отдельно, другими маршрутами, чтобы они не задерживали группу. И именно им удалось спастись.