Контракт на эльфа (СИ) - "Ellari Rey"

— Что не так на этот раз? — рассмеялась Эрика, снова запрыгивая в седло.— Повязка жмет?

Всадник бросил на нее убийственный взгляд своего единственного зеленого глаза и хотел было что-то сказать, но кусты белой сирени вдоль берега разверзлись с треском, и из них выскочила огромная лохматая собака, мокрая, зеленоватая от тины, ряски и ила.

И отряхнулась.

Брызги зеленой затхлой воды из прибрежной заводи полетели во все стороны, вызвав дружную брань обоих путников.

— Ард, ну как ты мог, — с чувством сказала Эрика, оттирая грязь с лица. — Совсем на старости лет совести лишился.

Но огромная собака, чью черную шерсть уже кое-где проредила седина, вовсе не чувствовала себя виноватой. Она весело гавкнула и потрусила по дороге в сторону Боклера.

Виноградники тянулись нескончаемой чередой. Чудные домики, такие уютные под оранжевой черепицей, утопали в зелени и благоухали сиренью. Толстые кошки грелись на невысоких оградах из желтого камня, сторожевые псы спали у ворот, лениво отгоняя хвостами мух.

— Корво Бьянко, — Эрика прочитала вывеску вслух. — Нам сюда.

Дорога, вымощенная желтым камнем, привела к двум высоким аркам. Желтая штукатурка потрескалась от времени, но это лишь добавляло очарования всей здешней архитектуре. Вдоль ограды росли стройные кипарисы и пушистые сиреневые кустики с мелкими душистыми цветочками.

— Решено, — проговорила Эрика, глядя на диковинный кустарник. — Покупаем соседнее поместье. Смотри, как красиво. Это же значительно лучше, чем та приглянувшаяся тебе полянка в Элландере, где нас чуть живьем не сожрали комары, разве нет?

Всадник издал нечто среднее между горестным вздохом и саркастичной усмешкой, и спешился, взяв коня под уздцы. Знакомая белая рубашка с кожаной перевязью и собранные в хвост седые волосы промелькнули за кипарисами, а следом послышался требовательный и властный голос Йеннифер, отдающий приказы слугам.

— Кого я вижу! — из-за арок показалась расплывшаяся в улыбке физиномия Золтана. — Чтоб меня! Это же гроза долины Понтара собственной персоной, да не один, а в компании, в прекрасной компании, раздери меня накер!

— Привет, Золтан, — Эрика наклонилась, чтобы низенький краснолюд смог ее обнять, и тут же об этом пожалела — ручищи Золтана заставили ее ребра дружно захрустеть. — Мы не опоздали к ужину, я надеюсь? Если Йорвет сейчас не съест чего-нибудь, боюсь, он примется за нас.

Эльф откинул капюшон плаща, привычным жестом поправил узел своей бессменной повязки, и, наконец, изобразил некое подобие слабой улыбки.

— Caed, sell, — он пожал мощную волосатую лапищу краснолюда, и внимание Золтана тотчас переключилось на собаку.

— Мантихор ты мой любимый, — бубнил краснолюд, почесывая за ушами довольную песью морду. — Сколько лет-то прошло, сколько зим!

— Всего ничего, — из-за кипарисов наконец-то появился ведьмак Геральт из Ривии собственной персоной. — Рад видеть вас обоих. Вместе.

Эрика и Иорвет переглянулись. Эльф снял с седла большую закрытую корзину, и лицо его сразу приобрело странно одухотворенное выражение.

Пока конюх принимал лошадей, Золтан трепал Арда по ушам, Йеннифер кричала на слуг, на ветке акации пела желтая иволга, а над головами собравшихся сновала любопытная зеленая стрекоза, ведьмак недоуменно таращился на корзину, из которой выбивался кусок кружевного белоснежного одеяльца.

— Это… — он перевел взгляд с хихикающей Эрики на смутившегося Иорвета и указал пальцем на корзину, но так и застыл, раскрыв рот.

— Это девочка, — Иорвет, немного смутившись, заглянул в корзину, из которой тотчас раздался детский писк.

Золтан не растерялся, и подбежал к корзине первым, чтобы заглянуть внутрь. На его простодушном лице отразилось сразу несколько эмоций — удивление, недоумение и умиление.

— И как вы… — ведьмак принялся пространно жестикулировать. — Как…

— Ты столько лет прожил на свете, Gwynbleidd, и просишь меня рассказать тебе, как? — усмехнулся Иорвет.

— О чем это вы? — Йеннифер, как всегда безупречно одетая, вышла к гостям.

— Здравствуй, Йеннифер, — кивнула Эрика. — Мы вам подарок привезли.

И она, забрав корзину у Иорвета и Золтана, вручила ее ведьмаку.

— Что там? Дитя-Неожиданность? — насторожилась чародейка, впрочем, не без всегдашнего сарказма.

— Вроде того, — совершенно серьезно произнес Иорвет.

А Геральт, заглянув в корзину, издал странный звук и покачал головой.

— Шутники, блять, — добродушно ругнулся он, и вынул из вороха кружевных одеял пушистого черного щенка с рыжими подпалинами, точь-в-точь как у Арда. — Девочка, говоришь? У, тяжелая! Цири будет в восторге. Она уже приволокла в Корво Бьянко всех окрестных котят… ну да что стоять на пороге, ужин почти готов.

— Опять стряпня твоего ручного вихта, — фыркнула Йеннифер. — И почему ты отказался от повара из Боклера? Он работал у Анарьетты много лет.

— Потому что я люблю стряпню Марлены, — миролюбиво улыбнулся ведьмак. — Она прекрасно готовит, правда, Золтан?

— Чтоб мне провалиться на этом самом месте, если я ел пироги с почками вкуснее, чем печет эта старушка, — подтвердил краснолюд и довольно крякнул. — Идемте уж, в животе бурчит.

И они пошли по вымощенному желтым булыжником дворику, прямо к пахнущему свежей штукатуркой домику, увитому плющом, мимо кадок с геранью и снующих по двору белоснежных гусей.

Здесь, на полукруглой террасе, уже был накрыт длинный стол. Букеты в глиняных вазах, дымящийся жареный гусь, только что из печи, пироги, соленья и грибы, и, конечно же, вина в темных бутылках, лучшие вина в мире. Важный дворецкий в черном камзоле и сухонькая старушка в белоснежном переднике поклоном поприветствовали гостей.

Пока гости переодевались с дороги, солнце лениво заползло за синие горы, освещая слабеющими лучами благодатную землю игрушечного княжества Туссент. Где-то в ветвях затренькал соловей, затарахтели сверчки и цикады. Зажглись свечи и уличные фонари, подарив вечернему поместью еще больше очарования и романтического флера.

Ведьмак рассказывал о вампирах и прекрасных дамах, о нападении на город чудовищ и удивительной встрече со своим старинным другом Регисом, которого считал погибшим. О том, что приключение в Туссенте закончилось хорошо, и он решил осесть здесь, на пожалованной ему княгиней винодельне, отдохнуть от ведьмачьих забот. Рассказал о Лютике, которому въезд в Туссент был заказан, но бард все равно обещал навестить друзей инкогнито. И о Цири, которая отправилась на ночную охоту на виверну в окрестностях Дун Тынне, не желая сходить с ведьмачьей стези даже здесь.

Золтан так и не вернулся в Махакам, о чем он не преминул сообщить всем присутствующим. Они с Лютиком осели в Новиграде, в кабаре «Хамелеон», бывшем некогда борделем «Шалфей и Розмарин», и вели вполне беззаботную богемную жизнь.

— Ну, а вы-то, вы-то где пропадали? — не удержался краснолюд. — С тех пор, как преставился этот ушлёпок Радовид, в Редании стало спокойнее. Нильфы не притесняют нелюдей, хоть я и по-прежнему испытываю к черным некоторую неприязнь.

— Где нас только не носило, — усмехнулась Эрика. — Я бы могла сказать, что объехала весь Север, но кроме бурелома, валежника, мха и болот я мало что сумела разглядеть.

— Чем ты недовольна, женщина, — лениво откинувшись на спинку лавки, протянул Иорвет. — Я даже ни разу тебя не убил.

Золтан хрюкнул, поперхнувшись вином. А эльф вышел из-за стола и, закурив трубку, спустился в сад.

— Мы возвращали эльфов домой, — после короткой паузы сказала Эрика, настроившись на серьезный лад. — Не все поверили Маргаритке, многие продолжали скрываться в лесах… Скояʼтаэли верят только своим, таким, как Йорвет, как Киаран, как Фаоильтиарна. Кто-то соглашается вернуться в Дол Блатанну и Махакам, кто-то предпочитает Верген. Ха-ха, я не спала под крышей с самого весеннего Эквинокция, а из седла не вылезала уже больше двух лет.

— Однако же бывают чудеса в жизни, — простодушно заметил Золтан, погладив себя по бороде.