Чёрный пёс (СИ) - Бубела Олег Николаевич

Отпустив невредимого Кричера, я достал волшебную палочку и почистил брюки от грязи. Антонин последовал моему примеру, после чего уверенно повел нас по старой проселочной дороге, заросшей травой и кустами, куда-то к вершине холма. Далеко топать не пришлось. Спустя метров триста я разглядел впереди обветшалое строение, скрывавшееся за деревьями. Это был даже не дом, а жалкая избушка, до самых окон заросшая мхом. В обращенной к нам стене между подгнившими досками зияли черные дыры, от черепицы на крыше практически ничего не осталось, а покосившуюся дверь украшала мертвая змея, давно высохшая и наполовину кем-то обглоданная.

- Мы на месте, - коротко объявил Долохов.

Развернув палатку, я вытащил из нее бутылку и сундук. Вручив зелье волшебнику, я открыл крышку артефакта. Изнутри явственно пахнуло общественным сортиром, следом за запахом полетели гневные выкрики. Некоторые особенно глупые пленники, вскочив на ноги и потрясая кулаками, приказывали мне немедленно выпустить их, грозя всеми мыслимыми и немыслимыми карами, которые непременно обрушатся на наши головы. На крикунов я внимания не обратил, а вот одного аврора из числа тех, кто молча сидел у стенки и с ненавистью пялился на меня, подхватил заклинанием и вытащил из сундука на свет божий.

Едва покинув артефакт, источавший аромат городской канализации мужик хотел кинуться на меня, но получил в спину «империо» от Долохова и застыл с остекленевшим взглядом. Не забыв про чары поиска, я незамедлительно надел на пленника скрывающий ауру амулет, чтобы нас точно не побеспокоили его коллеги, и закрыл сундук, отсекая лишние звуки. Затем трансфигурировал поднятый с земли листок в стакан, плеснул туда воды с помощью «агуаменти», добавил зелье Кровавой Марионетки и приказал аврору выпить. Приказ был выполнен, после чего мы принялись ждать, пока подействует творение Мальсибера.

Я подозревал, что амулет сокрытия может негативно повлиять на работу зелья, однако мои опасения не подтвердились. Спустя пару минут я почувствовал нечто странное - как будто мое сознание стало куда-то уплывать. Это было очень похоже на ощущение легкого опьянения, вот только никакого веселья в голове не появилось. Наоборот – на меня навалилась сонливость, а в разум заволокло какой-то мутной пеленой, мешающей связно мыслить.

Сообразив, что начал слышать чувства заимперенного аврора, я осторожно коснулся пальцами ладони пленника и влил в его тело немного своей магии. Мое сознание сразу же раздвоилось. Зрение, осязание, слух – всего этого внезапно стало два комплекта, что сильно сбивало с толку. Я увидел перед собой две разные картинки, которые странным образом наслаивались друг на друга, ошеломляя и препятствуя нормальной работе вестибулярного аппарата. Пошатнувшись, я ощутил, как одно мое тело подхватывают крепкие руки, а другое тем временем падает навзничь и больно бьется затылком.

- Брат, ты как? – услышал я вопрос обеспокоенного Антонина.

- Странно, - честно ответил я магу и лишь спустя несколько секунд понял, что сделал это в теле валявшегося на земле аврора.

Кое-как сосредоточившись, мне удалось вычленить один из информационных потоков – тот, что шел от моей собственной тушки. Сфокусировавшись на нем, я почувствовал, как вернулся контроль. Продолжая ощущать поддержку Пожирателя, я осторожно уселся в позу лотоса, спиной опираясь на сундук, положил руки на колени и закрыл глаза. После этого перебросить фокус сознания на поток данных, продолжающий поступать от тела пленника, оказалось достаточно легко. Рывком поднявшись, я помахал руками, понагибался из стороны в сторону, привыкая к ощущениям и подошел к Антонину, не сводящего с меня своей волшебной палочки.

- Все прошло удачно, - заявил я непривычно высоким тенорком. – Сейчас я полезу в дом за крестражем. Где именно ты заметил магические тайники?

- Первый расположен в дальнем левом углу на уровне пола, - сказал расслабившийся Пожиратель, наконец-то перестав тыкать в меня своей указкой. – Второй прямо над входом, на уровне крыши.

- Ладно, давай поглядим, - сказал я, наклоняясь и забирая палочку у своего основного тела, после чего выдал последние инструкции: – Брат, что бы ни случилось, к дому не приближайся! Кричер, проследи за обстановкой! Если нагрянут гости, бери нас и аппарируй на Гриммо. Понял?

- Да, хозяин Сириус! – с готовностью отозвался домовик.

Подойдя к дому, я взмахнул магическим концентратором, выполняя простейшие чары поиска, и совершил сразу два открытия. Первое – в чужой тушке моя палочка откликается не так хорошо, второе – аврорские заклинания слишком грубы, чтобы с их помощью можно было обнаружить сокрытые магические предметы. Лишь «гоменум ревелио» с приставкой «максима» позволило уловить мне… даже не ощущение, а слабый отголосок какой-то непонятной магии, которой тянуло от балки над входом.

Покумекав, я решил, что никто не станет прятать ценные вещи рядом с входной дверью. Возможно, это признаки какой-то хитрой ловушки, так что лучше зайти другим путем. Продравшись через густые заросли пожухлой крапивы, я достиг оконного проема с остатками рамы и, хрустя осколками стекол, забрался в дом. Там было настолько темно, что я привычно потянулся к телу грима, чтобы произвести частичный оборот. Разумеется, у меня ничего не вышло. Мысленно обозвав себя дебилом, я воспользовался «люмосом» и оглядел большую комнату, наполненную пылью, гнилью и мусором. Все мало-мальски ценное отсюда растащили мародеры, которых вряд ли могла испугать дохлая змея на двери. А то, что осталось, давным-давно сгнило либо превратилось в труху.

В стене напротив виднелись две двери, ведущие в комнатки поменьше. Выбрав левую, я пошел к ней, но спустя пару шагов прогнившие доски с громким треском надломились, и моя нога по колено ушла в подпол. С трудом освободив конечность и ухитрившись не лишиться сапога, я продолжил путь к цели, соблюдая максимальную осторожность и предварительно прощупывая те места, куда собирался наступать. К счастью, подвала в избушке не имелось, поэтому провалиться на уровень ниже я не опасался, но все равно было неприятно, когда у самого порога комнаты с виду целая доска оказалась очередным капканом, вонзившим десятки длинных заноз в конечность подконтрольного мне аврора.

На удивление, выбранная мною комната сохранилась лучше. Тут стояла кровать с остатками матраца, резной шкаф и трюмо с разбитым зеркалом, выдвижные ящики которого валялись на полу рядом с поломанной рамой какой-то картины. Все это было аналогично покрыто толстым ковром грязи, пыли и паутины. Применив неплохо показавшее себя заклинание, я сузил площадь поиска. Как и говорил Тони, отклик шел из угла. Оторвав руками пару подточенных короедами половиц, я увидел небольшую аккуратную нишу в полу, в которой лежал какой-то тряпичный сверток. Достав его, я размотал старую ветошь и обнаружил черную шкатулку - маленькую, не больше портсигара, на крышке которой был вырезан герб Гонтов.

«Ура, заработало!» - пронесся в голове крик Матроскина.

Глядя на свою добычу, я ощущал дикую радость. Все же были у меня сомнения в истинности канонных слов директора. Альбус легко мог соврать Гаррику о месте своей находки, а больше никаких данных о втором крестраже Лорда в книгах не содержалось. Впрочем, праздновать успех тоже было преждевременно. Для начала нужно убедиться, что в шкатулке именно «якорь» Тома, а не какой-то бесполезный хлам. К тому же меня изрядно тревожил тот факт, что никакого давления на свой разум я до сих пор не ощущал.

Подойдя поближе к окну, я с помощью «алохоморы» открыл маленький замочек на шкатулке, откинул крышку и увидел золотое колечко довольно грубой работы с черным угловатым камнем. А дальше мой разум отключился. Я безучастно наблюдал за тем, как левая рука коснулась украшения. Опустевшая шкатулка с легким стуком упала на пол, рядом приземлилась волшебная палочка, а кольцо было незамедлительно надето на безымянный палец правой руки.

И в мое сознание пришла боль. Сильная, невыносимая, душераздирающая, она захлестнула разум мощной волной, погружая меня в пучину страданий. Завопив что есть мочи, я попытался снять кольцо, но оно будто приросло к пальцу. А боль усиливалась. Охватив мою кисть, она постепенно поднималась все выше и выше. Складывалось такое чувство, что мою конечность опускали в раскаленный металл. В легких давно кончился воздух, сердце лихорадочно колотилось в груди, а боль все нарастала. Продолжая тянуть за украшение, я с ужасом смотрел, как чернеют мои пальцы, словно пожираемые огнем изнутри…