Мрачный дебют (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator"

– Да знаю я всё! – воскликнул я, глянув на зеркало заднего вида. – Ввести самые надёжные батальоны Стар̀ой гвар̀дии в гор̀од, приказать безжалостно истр̀ебить всю нежить, посмевшую покуситься на спокойствие добр̀опор̀ядочных гор̀ожан!

Меня это достало!

Развязываю узел маски и срываю её с себя.

Темнеет в глазах, после чего исчезает обмундирование и оружие. Я вновь в театральном образе Наполеона Бонапарта, со сломанной бутафорией в тонких деревянных ножнах.

Да, теперь я уже не так крут, как был секунду назад, зато сознание моё чисто и нет навязчивых мыслей о необходимости дорваться до власти хоть над чем-нибудь.

– Клара у Карла украла кораллы, – произнёс я вслух. – Ха-ха!

Исчез этот мерзкий французский акцент, который уже начинал меня подбешивать!

Так, теперь надо ехать домой, но, по пути, переодеться в нормальную одежду и прикупить запасов.

Тойота летела по полупустым улицам Васильевского острова, замершего в неопределённости.

Какого лешего я вообще попёрся спасать Зинаиду Сергеевну?!

Персонаж Наполеона – это да, он представлен в постановке как романтический герой, властолюбивый, но честный, а я-то вообще не герой ни на грамм! Я у мамы такой один, вообще-то!

Ох, мама…

Хватаю телефон и набираю номер мамы.

Гудки вызова.

– Алло? – спросил мужской голос. – Вы – сын Лидии Верещагиной?

– Это кто? – спросил я, а в душе у меня рос кусок льда.

– Старший сержант полиции Арыстанов, – представился полицейский. – С кем разговариваю?

– Дмитрий, сын Лидии Верещагиной и Ибрагима Верещагина, – представился я. – С ними всё в порядке?

Полицейский не отвечал секунд двадцать.

– Алло?

– Вынужден сообщить вам, что ваша мать и отец погибли, – произнёс полицейский. – Дорожно-транспортное происшествие. Если это хоть как-то может облегчить горечь утраты – смерть была мгновенной.

– Что именно случилось? – спросил я внешне спокойно, но внутри будто падая в пропасть.

Сердце словно остановилось. Я смотрел на дорогу, но не видел ничего.

– В управляемый вашим отцом автомобиль врезался грузовик, – сообщил мне полицейский. – За рулём грузовика находился, кхм…

Старший сержант Арыстанов замялся, будто не решаясь продолжать.

– Кто находился за рулём? – спросил я.

– У вас ведь происходит то же самое, да? – спросил он вместо ответа.

– Вы о зомби? – уточнил я.

– Да, – ответил полицейский и перешёл на не столь официальный тон. – Ты где находишься сейчас, Дмитрий?

– В Петербурге, – ответил я.

– Ох… – полицейский замолк, в его голосе было искреннее сочувствие. – Мы тела в морг доставим, но не думаю, что тебе сейчас надо лететь к нам. У нас тут с ночи бардак, брат, люди кидаются друг на друга, армию в столицу ввели, сейчас пытаемся что-то делать. Есть кто-то из родственников в Астане?

– Я сейчас продиктую номер. – открыл я контакты телефона.

Я продиктовал номер. Пал Дмитрич – хороший друг родителей. Надо связаться с ним, чтобы он обо всём позаботился. Проклятье…

– Мы позвоним ему, – заверил меня полицейский. – Держись, Дмитрий. Выражаю тебе свои соболезнования.

Завершаю вызов. Сосущая пустота в груди. Куда я еду? Зачем?

Ох, чёрт!

Снова чуть не задавил человека! Только это не человек, а зомби.

Объезжаю вяло плетущуюся по проезжей части тварь и даю по газам, параллельно набирая Павла Дмитриевича.

– Да? – раздался утробный бас из динамика. – Дима, ты как? Всё нормально? Ох, ты же в Петербурге… Ты с родителями связался?

– Здравствуйте, Пал Дмитрич, – заговорил я. – Я в безопасности, но родители…

Ком в горле. Хочется умереть или убить.

– Я дал ваш номер полиции, – стукнув кулаком по приборной панели, продолжил я. – На карту вам перекину триста тысяч рублей, на организацию похорон. Пожалуйста, сделайте всё как полагается…

– Дим… – заговорил Пал Дмитрич.

Завершаю вызов. Не хочу говорить ни с кем и ни о чём.

Открываю банковское приложение, которое продолжает работать, после чего перевожу триста тысяч на карту Пал Дмитрича.

Всё, хватит. Достаточно!

Беру маску и надеваю её на лицо.

Глава 4. Бабушкин чай

/1 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, Васильевский остров/

– Спас? – спросила бабушка из-за двери.

– Пр̀иехала жандар̀мер̀ия и всё испор̀тила, – ответил я ей. – Откр̀ывай двер̀ь.

– Как я могу удостовериться, что ты не укушен? – задала очень интересный вопрос бабуля.

– По телевизор̀у р̀азве не пер̀едавали, что человек обр̀ащается в зомби минут за пятнадцать? – поинтересовался я у неё. – Если бы я был укушен…

– Тогда стой там двадцать минут, – заявила моя гр̀он-мэр̀.

– Издеваешься? – возмутился я. – Я убил тут восемь зомби, тут воняет кр̀овью!

«Наркоманы» в подъезде, упомянутые бабушкой, оказались немёртвыми соседями. Кого-то укусили на улице и он не дошёл до собственной квартиры, оставшись в подъезде, а кто-то наоборот, стал зомби в квартире, но не сумел убить и сожрать всех близких, которые сбежали через подъезд.

И да, я тут немного почитал один канал в «телеге», более или менее адекватный, где уже установили, что зомби-эпидемия началась не с какого-то там «нулевого пациента», а сразу массово, во всём мире разом. Какое-то количество людей сразу стали зомби, после чего начали грызть всех, кто был поблизости.

Грешат на распыление каких-то химикатов или эксперименты теневого правительства – это неважно. Важно то, что это везде. В России, в Казахстане, в Европе, в Америке, в Японии, в Китае…

– Вытащи трупы на улицу, чтобы не стоять зря, – предложила мне бабушка.

Я уже говорил, что Агата Петровна – это сложный человек?

– Ох, ладно, – вздохнул я и оценил фронт предстоящей работы.

Действительно, если какие-то службы будут заниматься уборкой трупов, то я здорово облегчу им работу, если вытащу тела к подъезду. С другой стороны, если будут выходить люди…

– Мон Дью, я замар̀аю мундир! – нашёл я контраргумент.

– Обойди дом, я скину тебе какую-нибудь фуфайку и перчатки, – нашлась бабуля.

– Не сломаешься, бабуль? – с усмешкой спросил я.

– Рот закрой, недоносок, – донеслось до меня из-за двери.

Я начал спускаться по лестнице.

– П-с-ст, сосед… – окликнули меня.

Разворачиваюсь и вижу выглядывающего из-за двери соседа, Михаила. Живёт в «98» квартире, жена, двое детей.

Михаил – упитанный дядя лет сорока, среднего роста, кареглазый и с шикарной чёрной шевелюрой, предметом моей зависти – он ничего не делает для этого, насколько я знаю, но она у него, несмотря на совершенно неправильный образ жизни, здоровая и блестящая. Генетика, как я полагаю.

– Да? – спросил я, повернувшись к соседу.

Михаил удивлённо уставился на мои маску и бикорн.

– А где «эти»? – поняв, что так пялиться неприлично, сосед отвёл взгляд и оглядел подъезд.

– Они не пр̀идут, – понял я, о ком он. – Чего хотел?

– Да я так… – сосед крутанул кистью, словно изображая это самое «так». – Ты полицию не видел?

– Не видел, но уже несколько р̀аз слышал, – ответил я, припомнив рёв сирен пролетающих по параллельным улицам экипажей жандармерии. – У них навалом р̀аботы. А что, тебе нужна помощь полиции?

– Нет-нет, просто, все эти люди в подъезде, по телевизору показывают какую-то дичь… – произнёс Михаил. – Ты что-нибудь знаешь о том, что происходит?

– Не сильно больше твоего, – слегка слукавил я. – Главное – слушай, что говор̀ят власти. Скажут, что на улицу нельзя или будем стр̀елять… Думаю, они будут стр̀елять.

– Это всё всерьёз? – спросил Михаил.

– Думаешь, это какая-то пер̀воапр̀ельская шутка? – вздохнул я. – Нет, это не шутка. Всё всер̀ьёз, поэтому лучше бы тебе воор̀ужиться тем, что может пр̀оламывать чер̀епа.

– Я лучше вернусь домой, – настороженно отодвинулся Михаил назад.

Моя откровенность явно напугала его, поэтому он предпочёл смыться от странного соседа.