Я один вижу подсказки 14 (СИ) - "Son"

Хм… Значит, в мире мёртвых время текло для нас по-другому?

По моим ощущениям, я отсутствовал часа два, может, три. Здесь же, судя по накалу битвы, прошло от силы минуты две-три.

В ментальном чате царила паника:

— Что с героем?

— Не знаю… Он будто перестал мыслить!

— Как это возможно?

Удивительно. Моя душа покинула тело, а они остались здесь, продолжая сражаться.

Словно у каждого из них была не только собственная голова на плечах, но и собственная душа.

Эта мысль показалась мне поразительной, но я лишь на мгновение задержался на ней. Нужно было быстро «включиться» в происходящее.

— Всё хорошо, я тут!

Ближайший клон резко обернулся, в его глазах читалось облегчение.

— ТЫ ЧТО МОЛЧИШЬ?

Я криво усмехнулся:

— Да так… умирал ненадолго.

— Что ты делал?

— Ну… звучит, конечно, не очень, но потом сами всё посмотрите, — ответил я, имея в виду, что позже поделюсь с ними своими воспоминаниями.

Сейчас было не до этого. Одним усилием воли я вновь взял весь рой под полный контроль, и наши действия стали более слаженными.

По правде говоря, меня мало интересовала сама битва. И даже жуткая двухголовая крыса на алтаре тоже не интересовала.

Было ясно, что её власть не распространяется за пределы алтаря. Всё моё внимание было приковано к трону и к тому, что на нём происходило.

На железном престоле груда костей, которые ещё мгновение назад казались просто мусором, вдруг начала «оживать».

Плохое слово, конечно, «оживать», скорее — шевелиться. Кости со стуком сдвигались, соединялись во что-то осмысленное, в подобие человеческого скелета.

Это были не просто голые кости — на них висели обрывки мышц и кожи. Половина черепа, лишённая плоти, была видна отчётливо.

Особенно впечатляла зловещая энергия, появившаяся вокруг трона. Энергия самой смерти.

Я наблюдал за всем процессом, затаив дыхание. Вот труп полностью собрался и выпрямился. Он медленно пошевелил костяшками пальцев, осматривая себя.

На том, что можно было назвать его лицом, появилась «улыбка». По крайней мере, я интерпретировал это именно так.

Скелет запрокинул голову, и из его грудной клетки вырвался громкий смех:

— АХАХА! Я НАКОНЕЦ-ТО ВЕРНУЛСЯ К ЖИЗНИ!

Моё лицо скривилось от отвращения. И это ты называешь жизнью?

Если он так отчаянно цеплялся за «жизнь», ему следовало отправиться на перерождение, а не заниматься вот этим.

Мне было мерзко, но реакция падших была совершенно иной. Они увидели, что их господин вернулся, что ритуал сработал.

Их боевой дух взлетел до небес. Даже продолжая отбиваться от клонов, они выкрикивали:

— ГОСПОДИН ВЕРНУЛСЯ!

— МЫ ТАК ДОЛГО ВАС ЖДАЛИ!

— ОН ВЕЛИЧАЙШИЙ!

Кто-то из них, казалось, вот-вот расплачется от счастья; другой инстинктивно потянулся к трону, будто ища благословения.

Единственное, что мешало им устроить пышную встречу, — это я. Мои клоны, не сбавляя темпа, продолжали атаковать, атаковать и атаковать. Сейчас цель была проста — убить как можно больше, чтобы потом стало легче.

Только тут произошло нечто неожиданное. Аларик просто отмахнулся от своих последователей, словно от назойливых мух. Его пустые глазницы уставились прямо на меня.

— Так ты тоже вернулся?

— …

— Что молчишь?

— Как ты узнал меня?

На его черепе снова появилась жуткая ухмылка.

— Я вижу твою душу!

От этих слов мне стало не по себе. Этот мешок с костями видел меня насквозь. Аларик, кажется, наслаждался.

— Зря ты вернулся.

— Это ещё почему?

— Потому что ты всё равно умрёшь.

Тогда настала моя очередь смеяться.

— И кто же меня убьёт? Ты?

Он уже пытался это сделать, и у него не получилось. Аларик понял мой намёк совершенно правильно.

— Зря смеёшься… здесь моя сила совсем иная. Сейчас ты поймёшь, почему меня называют Верховным Личем.

Он начал показывать свою силу. Должен признать, тут он меня действительно поразил. Тем колоссальным объёмом энергии смерти, которым он мог управлять. Все те падшие, что погибли в этой битве от рук моих клонов, послужили ему топливом.

— УАААА!

— Рррр…

Мёртвые начали вставать. И я говорю не о тех телах, что уже лежали на полу. Нет, он не просто воскрешал зомби, поднимая павших.

Он именно призывал мёртвых, и между этими двумя понятиями была огромная разница. Из-под земли, из самих стен пирамиды полезли чудовища всех мастей.

Костяные воины, призраки и зомби — это были ещё самые нормальные и понятные из них.

За ними следовали рыцари смерти в покрытых ржавчиной доспехах, бесформенные твари, сшитые из плоти. И, что самое неприятное, целые легионы нежити-арахнидов.

В общем чате роя — паника:

— А что делаем?

— Сражаемся!

— А как? Они же неубиваемые!

Клоны действительно пробовали. Они пронзали скелетов копьями — и те с треском рассыпались на части, чтобы через секунду собраться вновь.

Они рубили зомби, но те продолжали ползти вперёд даже без рук и ног. Призраки же и вовсе проходили сквозь клинки.

В чём же была причина? Всё просто.

Чтобы эффективно сражаться с нежитью, нужны божественные навыки, которыми обладают священники, жрецы и экзорцисты. Но никак не фермер.

Да, я благословлён богом, но мои способности заточены под выращивание овощей, а не под изгнание нечисти.

Я бы мог попытаться нарисовать пару защитных печатей, которые знал, но это было бы несерьёзно.

Они хорошо работали против одиночных целей, но пытаться остановить ими целую армию?

Полный бред!

Поэтому эта борьба наносила нам больше вреда, чем пользы.

Клонов начали зажимать. Нежити было слишком много: на каждого воина приходилось по десять, а то и по пятнадцать тварей.

Это было слишком сложно, и многим клонам приходилось экстренно отступать, чтобы не быть разорванными на части.

Тогда настало время ответить на главный вопрос: нужно ли отступать сейчас?

В общий чат я дал команду:

— Отступаем!

— Есть!

Клоны, отбиваясь от орд нежити, начали один за другим отходить, растворяясь в воздухе и перемещаясь обратно на ферму.

Вскоре я остался «один», если не считать десятка клонов, которые прикрывали.

Аларик громко расхохотался:

— Интересная у тебя способность.

— …

— Что, уже уходишь?

Я окинул его последним взглядом.

— Не переживай. В один прекрасный день я вернусь, и ты пожалеешь, что вообще возродился.

Аларик снова засмеялся:

— Беги, трус. Слишком много раз я слышал подобные слова…

Он хотел сказать что-то ещё, но я не стал дослушивать. Нас уже окружали так плотно, что ещё мгновение — и мы бы не смогли выбраться.

Последний рывок, и вот я уже на своей ферме. Светило солнце, синее небо над головой, я в безопасности. Только тогда я позволил себе выдохнуть:

— Фух… живой… Чёрт, этот Аларик — реально монстр!

Тем временем высоко в небесах неслась летающая лодка с Ярославой и её командой.

Внутри царила спокойная атмосфера. Никто из них, кроме одного, не имел ни малейшего понятия о той бойне, что только что закончилась в пирамиде.

Единственным, кто всё знал, был Первый. Самое паршивое заключалось в том, что ему приходилось торчать здесь, в этой лодке, в то время как там, внизу, разворачивались такие события.

Он — Первый, и по праву считал себя вторым после оригинала. Не участвовать в такой заварушке для него было позором.

Это было всё равно что если бы вся компания друзей решила отпраздновать чей-то день рождения, а его одного не пригласили.

Первый даже задавался вопросом:

«За какие грехи я это заслужил?»

Поведение Первого менялось. Сначала, во время битвы, он нервно сидел, правой ногой постукивая по полу. Но когда всё кончилось и «специальная миссия» завершилась отступлением, он просто сел в угол и загрустил.

Ярослава, которая до этого старалась его не трогать, заметила эту перемену.