Как я строил магическую империю 13 (СИ) - Зубов Константин

— Дмитрий Николаевич, — раскинул он руки, будто хотел меня обнять. — Наконец-то я застал вас в одиночестве…

— Какой ненаблюдательный, — заметил Гензо. — Ты две трети вечера в одиночестве.

— … И могу с вами познакомиться! — Толстой протянул мне ладонь.

Рукопожатие оказалось таким, как я и ждал, никаким. Вообще, если снять с князя очень дорогой чёрный костюм и одеть во что-нибудь обычное, я никогда не признал бы в нём аристократа. Продавец машин или даже, скорее, слабомагической гомеопатии. Вот что больше подходило его облику.

— Я тоже очень рад с вами познакомиться, Матвей Григорьевич, — улыбнулся и я, при этом краем глаза замечая, что вроде как основная масса гостей отошла от нас подальше, зато Рысев и ещё несколько человек, беседующих о какой-то ерунде, наоборот, встали поближе.

Причём на пальцах этих господ не было никаких колец. Скорее всего, собеседниками Михаила Ильича были специально приглашённые, чтобы проконтролировать меня, маги контроля. Император явно не хотел, чтобы я залезал в голову его приближенным.

— Что же вы скрывали свою красавицу сестру, Дмитрий Николаевич? — укоризненно покачав пальцем перед моим носом, жизнерадостно произнёс Толстой. — Если бы знал, какой она выросла, я бы к вам каждую неделю в гости ездил. Вы ведь знаете, что у меня есть два сына, восемнадцати и двадцати двух лет? Оба холосты и оба красавцы и умницы. Не чета мне.

— Да она у меня домашняя совсем, — развёл руками я, — но уверен, будет рада познакомиться с вашими сыновьями.

— Обязательно их надо познакомить! Тем более что я действительно собираюсь к вам ездить очень часто. — Толстой, не обращая внимания на то, что мы с ним разговариваем в первый раз в жизни, взял меня под руку и повёл в сторону. — Я поручил своим людям составить список того, что мы можем вам предложить для торговли. А о том, что у вас есть очень много интересного, я и так знаю. Князья должны поддерживать друг друга во славу Нижегородской империи, вы согласны с этим?

— Конечно, согласен, — кивнул я.

— Вот и славно! Только сообща мы сможем противостоять внешнему врагу. — Толстой понизил голос. — Ну, с османами, Дмитрий Николаевич, вы, конечно, дали! Грандиозная победа! Думаю, в ближайший год они к нам не сунутся. Да и пермяки теперь сто раз подумают.

Я, конечно, не лез в его голову, но и поверхностного анализа хватало для того, чтобы предположить две вещи. Он или действительно дурачок, или настолько сильный маг-контроля, что, возможно, превосходит даже меня. Но в последнее просто-таки не верилось.

Причём за всем этим радостным бормотанием я чувствовал его неприязнь ко мне. Но это была какая-то не такая неприязнь, не глубокая и не искренняя. Совсем не та, что я ощущал при разговоре с князем Астаховым. Это, скорее, была привнесённая неприязнь. Как если компания болеет за одну команду, а в эту компанию приходит новичок, и он тоже начинает болеть за эту команду против какой-то другой, только не совсем понимает почему.

Чёрт! С каким удовольствием я бы сейчас приволок его в Савино и вломился в его голову, чтобы точно снять все вопросы. Но никто мне этого сделать не даст, поэтому надо использовать другой метод.

— Слушайте, Матвей Григорьевич, а на ваши караваны случайно в последнее время никто не нападал?

— На караваны? — остановившись, удивлённо посмотрел на меня князь.

— Да вот где-то месяц с небольшим назад мой караван, ехавший из Нижнего Новгорода в Савино, кто-то угнал в дикие земли.

— Какой кошмар! — всплеснул руками Толстой. — Почему я об этом ничего не знаю? Что, прям посреди белого дня на территории Нижегородской империи?

Нет, точно дурачок. Ну невозможно так сыграть удивление — он реально не в курсе того, о чём я говорю.

— Да там в караване на самом деле всего три машины было, да и водители дураки, по самой окраине ехали, — махнул рукой я. — Просто вы начали говорить про торговлю, вот я и вспомнил.

— Вы даже не думайте об этом, Дмитрий Николаевич! — Князь гордо вскинул подбородок. — Мои караваны точно никто не тронет! Более надёжного партнёра, чем я, вы в империи не найдёте!

Толстой, видимо, стал считать, что взял надо мной протекцию, и даже положил руку мне на плечо. Да, не буду скрывать, мне захотелось её скинуть, но даже не потому, что он позволил себе лишнего, просто у меня возникло ощущение, будто на меня запрыгнула огромная бородавчатая жаба.

Я уже открыл было рот, чтобы выдать причину, по которой вынужден удалиться, но вдруг увидел проходящего в десяти метрах от нас толстого, почти лысого мужчину лет пятидесяти — князя Шуйского.

— О, Матвей Григорьевич! — Я посмотрел на Толстого. — А вы не могли бы сделать мне одолжение и познакомить с Владимиром Аркадьевичем? Вон он как раз идёт. Давным-давно мечтаю узнать этого человека поближе.

— С Владимиром Аркадьевичем? — Князь осмотрелся и тоже увидел мою цель. — С удовольствием! Володь!

Даже с такого расстояния я видел, как Шуйский вздрогнул, и вот его эмоциональный фон однозначно указывал на абсолютную ненависть ко мне и глубочайший страх.

— Да, Матвей? — Шуйский сделал вид, что только что нас заметил.

— Володь! Иди к нам! Дмитрий Николаевич очень хочет с тобой познакомиться.

— Так я тоже давно этого хочу! — Шуйский повернулся к нам и сделал первый неуверенный шаг. Складывалось впечатление, что он видит перед собой не двух князей, а приготовленный к казни эшафот. — Только сразу хочу извиниться, я не могу уделить вам много времени, меня там ждут.

— Да я всего лишь на несколько минут, — развёл руками я, шагая навстречу очень любопытной персоне. — Мне скоро уезжать, а мы с вами так и не поговорили.

— Уезжаете, какая жалость. — На толстой шее Шуйского выступил пот. — Очень приятно познакомиться, Дмитрий Николаевич. То, что сегодня показал нам Олег Сергеевич, просто восхитительно! Я уже давно хотел заехать к вам в гости, но вы сами знаете, что со мной произошло во время войны с Пермской империей. Никак не могу восстановиться до конца.

— Да, понимаю, — кивнул я, замечая, как к нам устремился Рысев. — Но ведь это не ваша вина. Пермяки просто вас загипнотизировали.

— Да, но, если вы позволите, я не хотел бы об этом вспоминать.

— О, Владимир Аркадьевич! — вмешался в разговор Михаил Ильич. — Ярослав Евгеньевич просил меня найти вас. У него какое-то срочное дело. И вас, Матвей Григорьевич, он тоже хотел видеть.

— Уже бегу! — Шуйский «виновато» пожал плечами. — Простите, Дмитрий Николаевич, если мы больше не встретимся сегодня, то знайте, мои двери всегда открыты для вас.

— Да, извините, Дмитрий Николаевич, — кивнул мне и Толстой, после чего вся троица быстро зашагала через поляну.

Я, немного обескураженный быстрой развязкой, смотрел им вслед, а жучки подсказывали, что на меня в этот момент обращено достаточно много взоров. Я быстро просканировал самых угрюмых наблюдателей и понял, что схожую неприязнь ко мне испытывают ещё как минимум Костров и Пушкин. Хотя нет, у Шуйского она всё-таки была сильнее.

Чтобы не маячить у всех на глазах, я отошёл чуть в сторону, снова перехватил официанта и задумался.

Да, казалось бы, вот он, кандидат номер один выявлен. Но блин, он же реально был под контролем пермяков, и они не могли не вскрыть его сеть. Если главный злодей Шуйский, то получается, что они заодно, причём очень давно. Но тогда это вскрыл бы император Орлов, который наверняка досконально допросил одного из своих немногочисленных князей.

Нет, понятно, что к Шуйскому я обязательно наведаюсь и предвзято с ним поговорю, но что-то тут не клеится. При этом из других кандидатов остается только Астахов, но и он не произвел впечатление хладнокровного и расчетливого человека способного организовать такую теневую сеть…

— Начальник, тревога! — прервал мои размышления Гензо. — Срочная шифровка от Кристины.

«Диктуй!» — мгновенно переключившись, потребовал я.

Хранитель быстро продиктовал малосвязанный набор слов.

По первой части сообщения я понял, что речь идёт о месте примерно в пятистах километрах юго-восточней Савино и юго-западней Пензы, на ближайшем к нам берегу Дона, между Старым Ростовом-на-Дону и Волгоградом.