Система Порядка. Книга вторая (СИ) - Найденов Дмитрий

Как раз через 5 минут после активации она медленно осела на пол, а я, сделав вид, что мне плохо, закатил глаза и изобразил, что тоже отрубился. Если бы не наручники, можно было бы попробовать вырваться, хотя с такими мордоворотами это как минимум опасно.

— Что с Борисовой? — спросил генерал, и на время образовалась пауза, но открывать глаза и смотреть, что происходит, я не стал, слишком многое стояло на кону.

Сам я занимался счётом, отсчитывая ещё 300 секунд, через которые должны вырубиться остальные. Жестоко ли я с ними поступаю? Да вполне адекватно, как и они со мной, поэтому угрызения совести меня сейчас не мучили.

— В реанимацию её немедленно, — услышал голос военного врача, который слышал раньше, и раздавшееся пыхтение сообщило, что тело девушки вытащили в коридор и, уложив на каталку, куда-то потащили.

— А с этим что делать, — спросил грубый мужской голос, вероятно, принадлежащий охраннику.

— Пусть вначале Борисовой займутся, а уже потом им, у нас ещё три десятка человек таких, для наших целей и пяти хватит, — ответил голос генерала.

— Что-то здесь не так, можно я его сам посмотрю? — попросил гипнотизёр.

— Да, смотри, в чём вопрос, он прикован, а мы пошли, попробуем договориться со следующим подопытным, — ответил генерал, и удаляющиеся шаги сообщили мне о том, что как минимум часть людей вышла из палаты.

Моей шеи коснулись холодные пальцы, явно пытаясь нащупать пульс. Это был шанс, который я хотел использовать и на который даже не мог рассчитывать. Мгновенно открыв глаза, я, извернувшись, укусил его за палец, мысленно проговорив: — Подчинись!

Рука замерла у меня во рту, а я смотрел на замершего гипнотизёра. Навык Укус полностью подчинил гипнотизёра, но это временное явление, продлится всего час.

— Освободи меня от браслетов, — тихо проговорил я, отпустив ладонь.

Осмотрев меня осмысленным взглядом, гипнотизёр кивнул и вышел в коридор, а я остался ждать, прикрыв глаза и надеясь, что это не розыгрыш с его стороны.

— Снимите с него наручники, мне нужен доступ к телу, и оставьте меня одного, — произнёс голос гипнотизёра, и когда кто-то снял их и вышел, я открыл глаза и осмотрелся. В палате мы были одни, а гипнотизёр стоял рядом, постепенно бледнея, здесь вспомнил, что у меня ещё активирован навык Вампиризм, поэтому сразу произнёс:

— Отключить Вампиризм.

Долго думать, что дальше делать я не стал, так как давно набросал несколько планов на вот такой вот случай.

— Генерала можешь позвать сюда одного, без охраны? — спросил я.

— Нет, он один никогда не ходит, и предложи я такое, это его сразу насторожит, — развёрнуто ответил мне гипнотизёр.

— А его охрану сможешь загипнотизировать? — спросил я.

— Нет, единственное, могу его парализовать на время, а внушению они очень трудно поддаются, я специально их тренировал противостоять гипнозу.

— Тогда вызывай сюда его охранников по одному, попробуем их завербовать, — приказал я, ложась обратно на кровать и накрывшись простынёй так, чтобы было не видно отсутствие наручников.

Первую жертву он привёл через пять минут, вторую ещё через пять, пока я внушал, что делать новоукушенному мной человеку. Всего пять человек, на что ушло полчаса, остальных было не позвать, они везде сопровождали генерала, но мне не нравилась сама ситуация, поэтому решил прибегнуть к радикальным мерам.

— Вы подойдёте к генералу и убьёте его и его охрану, после чего покончите с собой, это касается всех, — приказал я, понимая, что времени осталось мало.

Сам, выглянув в коридор, осмотрелся. Напротив была комната, с надписью «Ординаторская», внутри которой никого не оказалось, но зато нашлась одежда почти моего размера, в которую я тут же переоделся. Все кабинеты были оборудованы электронными замками, поэтому при отсутствии электричества были открыты. В коридоре довольно темно, поэтому есть шансы проскочить незаметно, если нигде не задерживаться. Уже идя по коридору, услышал вдалеке крики и стук металла о металл. Похоже, мои марионетки добрались до генерала и сейчас самое время сбежать. За своих друзей и соклановцев я не переживал, никто из них не даст Системную клятву, а с остальным я смогу разобраться позже, когда появится полноценный интерфейс. То, что семьи взяли в заложники, не очень вписывалось в картину, которую я себе представлял, если это не инициатива отдельно взятых людей, того же генерала или того, кто за ним стоит. В первую очередь мне нужно вернуть мои способности и интерфейс, тогда я смогу точечно воздействовать своими навыками на группу людей, а не на всех окружающих.

Пока быстро шёл по коридору, взглянул на план эвакуации при пожаре и запомнил его, выяснив, что нахожусь на пятом этаже, а значит, мне предстоит спуститься вниз, где точно должен быть пропускной пункт и где меня уже не пропустят. Поэтому решаю, что нужно попробовать выйти на втором этаже и там, через окно, а если повезёт, то и по водосточке, спуститься вниз. Вот только на лестнице встретился с раненым генералом, выскочившим с нижнего этажа на лестницу, которого сопровождал раненый охранник. Не задумываясь, пинаю того ногой с лестницы, и тот не успевает сориентироваться, падает прямо лицом на ступени. Хотя было видно, что он пытался сгруппироваться, но кровоточащие раны в плече и ноге не дали это сделать.

— Что ты дела… — попытался возмутиться генерал, держащийся за окровавленный бок, как в его глазах мелькнуло узнавание.

Делаю шаг вперёд и впечатываю колено тему между ног, не отрывая взгляда. Тот до последнего не ожидал от меня такого, поэтому согнулся, а я, воспользовавшись моментом, кусаю его за ладонь, выкрутив перед этим руку, которую он пытался прижать к паху. Дедку лет семьдесят, но даже такой удар перенёс стойко, а после подчинения даже выпрямился.

— Нам нужно поговорить наедине, — приказал я.

— Идём, здесь есть место, — произнёс генерал и, развернувшись, зашагал вниз мимо поднимающегося охранника.

Оставлять свидетелей я не собирался, поэтому поднял валявшийся на лестнице меч и плашмя ударил им по затылку, в последний момент решив не убивать.

— Здесь можно говорить, — произнёс генерал, заведя меня в небольшой кабинет кого-то из врачей.

— Где моя семья и семьи других игроков, содержащихся здесь? — задал я самый важный для меня вопрос.

— В Калининграде, Балтийск, на базе военно-морского флота.

— Какого лешего они там делают? Там же поляки могут напасть? — возмутился я.

— Последнее распоряжение из Москвы, я сам был против, собирался разместить их в Подмосковье, но меня обошли. Планировалось привлечь игроков для защиты Калининграда и окрестностей, — ответил генерал.

— Для чего мы вам понадобились? — спросил я.

— Планировал организовать группу сильных игроков и подчинить себе регион, сейчас власть не удержит никто, и лучше я сам возглавлю регион, чем кто-то из бандитов, как это произошло в Париже, да и других крупных городах Европы. С Москвой есть договорённость, что меня поддержат, если потребуется, когда всё немного устаканится.

— Неужели вот так они готовы отдать свою власть? — спросил я.

— Там сидят не дураки, при такой резкой децентрализации они понимают, что власть не удержат. На местах хватает людей, облечённых властью, кто готов действовать очень жёстко, на них и сделана ставка. Когда всё устаканится и появятся нормальные средства связи, всё вернут под контроль. Конечно, часть южных регионов может отколоться, но это временно и входит в разработанную стратегию. Конечно, местные чиновники не знают о грядущем перевороте, но им это и ни к чему, кто сможет удержаться у власти, тот заслужит уважение и поддержку центра, а остальных как мусор смоет цунами перемен, — ответил генерал.

— Мне нужна карта запасов продовольствия, информация, как получить над ними контроль и кто ещё обладает такой информацией. Если успеете, напишите, кто ещё планирует взять город под контроль. Пишите очень быстро, но разборчиво, — приказал я, и генерал, взяв тетрадь, стал в неё записывать, а я отслеживал, сколько времени нам осталось общаться. После всего сказанного оставлять генерала в живых я не собирался, а подействует ли мой укус повторно, проверять не собирался, уж очень большие риски получаются. Мне ещё нужно как-то выбраться отсюда, да и продуктами запастись не помешает хотя бы на первое время.