Как я строил магическую империю 13 (СИ) - Зубов Константин

— Фёдор Михайлович, — перебил я рассказчика. — А можно узнать, откуда вы настолько подробно знаете о том, что происходило в Совете?

— С вашего позволения, Дмитрий Николаевич, я расскажу вам об этом чуть позже.

— Да, конечно. — Я снова откинулся в кресле и обратился в слух.

— Деталей операции «Подмена» я не знаю, — продолжил старик. — Но смысл её простой. На предварительной фазе были заменены сразу несколько человек, в той или иной степени приближенных к императору. А потом все они должны были начать действовать одновременно и подменить кого-то ещё более близкого. Потом следующего. И так, пока не доберутся до него самого, причём, разумеется, секретность была самым главным пунктом, а некоторые агенты работали на вашей территории годы. Планировалось, что после того, как на трон Нижегородской империи сядет пермяк, он понемногу заменит и всех остальных самых близких. Когда враги подойдут ближе и информация об этом уйдёт в народ, власти объявят о союзе, а ещё спустя какое-то время об объединении в одну империю. Лже-Орлов должен был вступить в Совет, ну а дальше всем, естественно, рулили бы наши. А, забыл сказать самое главное — большая ставка делалась на то, что объединённое государство первым делом выведает у вас все секреты.

— Нисколько в этом не сомневался, — пробормотал я. — И, насколько я понимаю, план провалился?

— Именно. Вдребезги. Опять же, я не знаю подробностей, но ходят слухи, что накрыли всю сеть шпионов Пермской империи.

— Вот это да. — Я глотнул пива и задумался.

Похоже, не такие уж и простофили сидят в Нижегородской разведке. Да, изначально их полностью переиграли, но тут, скорее, дело было в элементе неожиданности.

Зато потом даже под давлением врага, имея лазутчиков практически на самом верху, они сумели извернуться и победить. И не кого-нибудь — а пермяков с их дотошностью и параноидальным вниманием к деталям.

Очень бы хотелось при случае поговорить о том, что произошло, с тем же Рысевым, но, разумеется, он мне ни хрена не расскажет. Ведь тогда он выдаст те инструменты, которые помогли им такое провернуть. Того же Морозова и подобных, кто, несомненно, сыграл в произошедшем большую роль.

— Я могу продолжать? — посмотрел на меня Фёдор Михайлович.

— Да, да, конечно, — кивнул я.

— Так вот, сразу как Совет узнал о провале, они включили план Б. То есть отправили послов османам, чтобы выразить желание присоединиться к коалиции, при этом они хотят дать понять Сулейману Первому, что готовы стать его вассалами, и, если надо, после разгрома нижегородцев помочь в войне с европейцами.

— Ха! Бей первым! — прокомментировал я.

— Именно. — Фёдор Михайлович отпил вина и продолжил: — В общем, по плану наших лидеров мы перекрываем границу, хотя к нам, конечно, и так пока никто не сунется. А в нужный момент, незадолго до прихода армии европейцев, начинаем отвлекать нижегородцев, чтобы интервенты спокойно обложили и взяли Савино.

Да уж… хреново было бы, если бы операция «Подмена» удалась, но после её провала лучше тоже не стало.

— Это что касается общих моментов, — снова заговорил Фёдор Михайлович. — А теперь я хочу вернуться к вашему вопросу о том, как я всё это узнал… Тут всё просто — один из членов Совета мой старый друг. Номер пять. Мы говорили с ним сегодня три часа.

— Пятый — значит, самый слабый? — уточнил я.

— Не совсем. В Совете у каждого своя роль, и он играет роль некоего баланса. Так сказать, купирует самые резкие решения. Как и остальных, я его знаю давно, и он из них единственный… скажем так, нормальный. Кроме всего прочего, он понимает, что мы в прошлом были одним народом, в то время как османы и европейцы наши старые враги. Он согласен, что у нас есть только один путь.

— Перебить всех гипнотизёров и освободить людей от их влияния, — твердо сказал я.

— Да.

Фёдор Михайлович вздохнул и покосился в угол, где хранители сбились в одну сплошную кучу на коленях у Эби и о чём-то шептались. Вдоволь налюбовавшись, старик вернулся к вину, но по-прежнему молчал — видимо, давал мне время подумать.

И подумать было о чём, а если конкретно, о системе управления Пермской империей.

Пять членов Совета во главе с Верховным. Именно он является сильнейшим гипнотизёром государства и лично берет под контроль людей на всех ключевых постах.

Следующая в иерархии так называемая «десятка избранных». Они гипнотизируют основных управленцев на местах, а также раз в три месяца в крупнейших городах проводят огромные митинги, на которых дают установку народу. Например, усерднее работать, любить родину или ненавидеть соседей.

Есть третья группа гипнотизёров — они контролируют тех, кого пермяки привели сюда насильно. Эти работают в специальных лагерях. И, собственно, наша задача очень простая — убить всех этих людей.

— Ну, допустим, чисто технически мы это сделаем, — заговорил я. — Но если очень быстро не заместить механизм контроля, сразу после этого в стране может начаться анархия.

— Конкретно в этом вопросе не всё так плохо, Дмитрий Николаевич, — медленно проговорил собеседник. — Наш строй стоит не только на гипнозе, но и на дисциплине, прививаемой с детства. Многие просто не знают и не допускают мысли, что можно идти против того, кто стоит выше, ведь так делают все. Плюс не забывайте о постоянной пропаганде. Так что, если не брать в расчёт тех, кто находится в лагерях и попал к нам недавно, если все сделать правильно, анархии не будет. Хотя лидер людям, конечно, нужен. Я думаю, что стоит как-то так провернуть, чтобы им стал Пятый, а потом он плавно передаст бразды правления в руки вам.

— Это не сработает, — покачал головой я и снова наполнил незаметно опустевшую кружку. — Было пять членов Совета, станет один, люди этого не примут. Нужно что-то большее, а точнее, кто-то. И я знаю только одного такого человека — это Древний.

Когда я произнёс это имя, старик вздрогнул и опустил глаза.

— Меня так уже давным-давно не называли.

— Это не значит, что вас не помнят, — усмехнулся я. — Пока прятался по кустам в парке развлечений, а потом сидел в таверне и по подвалам, я, без преуменьшения, не меньше тысячи раз слышал, как поминали Древнего. Им пугали детей, им проклинали, к нему посылали, а также говорили, что он все знает. Я знаю ещё одно слово, которое используют также часто в таких же ситуациях, но оно очень нецензурное.

— Древний знает, как так вышло! — рассмеялся старик.

— Во-во…Так что народ вас помнит. Кто-то уважает, кто-то боится, но все точно знают, что против Древнего идти нельзя хотя бы потому, что он заложил дефекты во все здания и механизмы…

— Я этого не делал, — напомнил Ф. М. Д., но я проигнорировал его замечание.

— Так вот, после того как люди потеряют лидеров и освободятся от влияния, они с радостью объединятся под вашим знаменем. Я, кажется, даже уже знаю, как это красиво подать.

— Но пока не расскажете? — наклонил голову Фёдор Михайлович.

— Пока нет, это так, намётки…. И вот когда мы вас грамотно презентуем и пройдём критическую точку, уже подключится пропаганда, и мы будем постепенно вводить меня.

— Что ж… — После некоторого раздумья старик пожал плечами. — Откровенно говоря, я гнал от себя эти мысли, но, разумеется, в подсознании понимал, что другого выхода нет. Я согласен. И тогда следующий вопрос — когда?

— Вообще-то, чем раньше, тем лучше. — Я побарабанил пальцами по столу. — Но сейчас точно нельзя. После вчерашних событий все на взводе и наверняка ждут всяких подстав, а также действий нижегородских лазутчиков. К тому же нам в любом случае нужно время, чтобы провести разведку. Вы же дадите воспользоваться своими туннелями под землёй?

— О чём речь? Конечно. Мне страшно представить вашу загруженность в связи с предстоящими событиями, поэтому предварительную разведку я возьму на себя. Мы с Чаиро, — старик тепло посмотрел на хранителя, — узнаем основную информацию обо всех значимых гипнотизёрах, где живут, куда ходят. И потом вам и вашим людям нужно будет просто уделить день, максимум два, на то, чтобы проехать по всем этим местам и окончательно всё спланировать.