Круги на воде (СИ) - "Lone Molerat"
Не то чтобы Ленни был таким уж аккуратистом, хотя жизнь с мистером Бёрком, безусловно, повысила его стандарты. Он понимал, почему ему так невыносимо видеть этот беспорядок — слишком много в этой комнате было от хозяйки. От обоих хозяев. Слишком легко было представить, как девка валяется на матрасе в этой вот ночной рубашке, что сейчас висит на спинке кресла, — и, сосредоточенно нахмурившись, выводит буквы на листе бумаги. Вокруг настольной лампы вьются ночные мотыльки, а в комнате душно, несмотря на распахнутое окно, и на плечах девчонки поблёскивают бисеринки пота… А этот приходит, когда она уже засыпает, так и не успев закончить очередную строчку. Вытаскивает шариковую ручку из разжавшихся пальцев, аккуратно складывает исписанные листы в стопку на краю стола, гасит свет — а потом подхватывает девчонку на руки и относит в спальню, а она сквозь сон бормочет его имя…
Ленни сердито затряс головой, отгоняя непрошеные видения. Ещё чего не хватало. Ну, раз уж в этой комнатушке так много бумажек, так может, найдётся и ещё одна?
Нашлась. В самом верхнем ящике письменного стола.
Ленни торопливо запихал контракт под куртку. Метнулся в ванную за аптечкой, на всякий случай спустил воду в унитазе — чтобы было чем объяснить долгую отлучку. И сбежал обратно на первый этаж.
Девчонка возлежала на диване с мокрым полотенцем на лбу. С пушкой своей она не расставалась даже в полуживом состоянии: «Кольт» валялся на журнальном столике, на расстоянии вытянутой руки.
— И что ты забыл наверху, братец? — сквозь зубы спросила Эмили , как никогда похожая на злобную суку, которая может укусить в любой момент. Хотя следовало признать: то, что девица стала такой — это его, Ленни, личная заслуга. Он стал соавтором истории юной мисс Данфорд. Не сведи он её тогда с Хароном, не вынуди, пусть и косвенно, уйти из Подземелья — где-то она была бы теперь?
— Эми, милая, это я его попросила, — склонилась над девчонкой Тюльпан. — Не переживай.
Ленни молча положил аптечку на журнальный столик и отправился убираться на кухне, попутно додумывая мысль: а может, и тихоня из Убежища дописала пару строк в его книгу жизни? Ведь ему действительно стало легче, когда он извинился перед Тюльпан. Просто гора с плеч. И сейчас этот чёртов контракт лежал за пазухой — вот как хорошо да гладко всё прошло, сам мистер Бёрк не справился бы лучше — а на душе у Ленни было так погано, хоть вешайся.
Вскоре Тюльпан засобиралась домой, хотя девчонка и предлагала ей остаться на ночь. Ленни подозревал, что причин тут несколько: во-первых, Тюльпан, похоже, слегка побаивалась Харона (ну, не она одна), а во-вторых, ушлой тётке приспичило воспользоваться услугами бесплатного гида и полюбоваться на обновлённую набережную: анакостийцы, к их чести, прилично расчистили участок от станции Вильхельма до Арлингтонской библиотеки. Так что пришлось Ленни весь остаток дня таскаться по берегу Потомака, сходя с ума от девяностоградусной жары — неудивительно, что девчонка в обморок грохнулась.
Вот в Содружестве, думал Ленни, топая по набережной, такого пекла не бывает. Воздух даже летом чистый и свежий. И деревья повсюду — настоящие деревья, а не палки эти обгорелые…
Скажи ему кто год назад, что он будет скучать по Содружеству — да Ленни бы этого болвана на смех поднял. И всё-таки он скучал. По пляжам Бостона — скрипучим деревянным сходням, ярким вывескам бесчисленных пабов и кофеен, леденцовому хрусту ракушечника под ногами. По извилистым улочкам исторического центра, живописным, нарядным зданиям — у каждого своя душа, своя история… Да как можно всё это в здравом уме променять на ту груду радиоактивных обломков, что осталась от столицы?
… А неплохо было бы обжить какой-нибудь коттедж на Севере, в Конкорде или там в Лексингтоне, рассеянно думал Ленни, пока мистер Бёрк жадно читал контракт, поднеся к самому лицу — будто выцветшие буквы нашёптывали ему на ухо что-то очень соблазнительное. Обставить домик на свой вкус, подновить веранду, чтобы можно было сидеть вечерами в кресле-качалке и любоваться янтарными закатами. Мистер Бёрк, конечно, удивительный человек, и за год в Вашингтоне Ленни повидал столько интересного, что на несколько жизней хватит. Но вот сейчас, глядя на радостную и — самую малость — пугающую улыбку работодателя, он понял: пора. Пора домой. Но сначала надо закончить все дела на Столичной Пустоши.
И первой в списке этих дел была месть.
*
Харон вернулся вскоре после полудня. Достаточно рано. Слишком рано — а впрочем, Эмили и полугода не хватило бы, чтобы подготовиться к такому разговору.
Снаружи отцветал жаркий, душный июль, но Эмили бил озноб. Она сидела на диване в гостиной, завернувшись в шаль, и неотрывно следила за движениями Харона, привычными и размеренными.
Он разулся у порога — неторопливо и аккуратно, как обычно; это Эмили всегда сбрасывала обувь где придётся, лишь бы поскорее ощутить ступнями прикосновение прохладных половиц. Поставил ботинки у двери, пристроил дробовик на оружейную стойку. Поздоровался с Эмили — а она только и смогла, что кивнуть в ответ и вымучить жалкую дрожащую улыбку.
Харон сел рядом с Эмили — пружины дивана знакомо заскрипели под его весом.
Боливар, зачем-то вспомнилось Эмили. Так они оба называли этот чёртов капризный диван. Такая вот семейная шутка. Боливар, который, как известно, не выдержит двоих. А как насчёт троих, а?
Харон потянулся к забытому на журнальном столике стакану с водой: Эмили принесла его из кухни несколько часов назад, да так к нему и не притронулась… Затаив дыхание, Эмили смотрела, как он пьёт. Как ходит вверх-вниз кадык под полупрозрачной, испещрённой ожоговыми тяжами кожей, как медленно опускаются усталые веки. Эмили всегда любила наблюдать за ним. Любоваться чудовищной красотой жилистых рук, угрожающей грацией движений — зрелище, которое немногие могли вынести, не отводя глаз. Но она его не боялась. Никогда, даже сейчас. Она боялась за него.
Не говорить, подумала Эмили, отстранённо глядя, как бьётся в пыльное оконное стекло первый вечерний мотылёк. Не сегодня. А завтра, может, оно всё как-нибудь само…
Мотылёк описал неуверенный круг под потолком и спрятался в складках портьеры.
Эмили зажмурилась. Не говорить.
— Маленькая, что-то случилось? — хриплый голос Харона заставил её вздрогнуть. — Ты уже второй день сама не своя.
не говорить не говорить не
— Да, — она открыла глаза. — У нас будет ребёнок.
И тут же подумала: а собственно, почему — будет? Он уже есть. Жестокое чудо, о котором никто из них не просил.
Харон медленно поднял взгляд. Взгляд человека, у которого отобрали точку опоры.
— Только, пожалуйста, очень прошу, не говори мне, что это дурная шутка и не спрашивай, уверена ли я, потому что… — голос Эмили надломился. Слишком много слов. И все — лишние.
Он молчал. Молчал так, что она поняла: эта спасительная мысль ему даже в голову не приходила. Он поверил сразу. Может быть, потому, что это было достаточно ужасно, чтобы оказаться правдой.
— И когда операция? — спросил он наконец.
— Какая операция? — опешила Эмили.
— Ну, ты же не собираешься рожать? — он тяжело усмехнулся. — Господи, да о чём речь? Нет, конечно. У тебя полгода назад была операция на открытом сердце. С твоей-то наследственностью…
— По-твоему, я об этом не думала?
— А откуда мне знать, о чём ты думала? — огрызнулся он. — Ты мне что говорила?
— Все претензии — к этому тупорылому доктору из Мегатонны, — Эмили до крови прикусила губу. Ей было стыдно, мучительно стыдно. А почему, собственно? Она чувствовала себя обманщицей и предательницей — но, чёрт, виноваты-то оба!
— Господи, Эми… — он покачал головой. — И когда?
— В январе, — бесцветным голосом отозвалась она. — На Новый год.
— В январе, — повторил он, отводя взгляд. Эмили увидела, как побелели костяшки его пальцев. — Значит, ещё есть время.
— Харон, — Эмили беспомощно уставилась на него. Упасть бы в обморок, горько подумала она. Как было бы кстати. Ничего не говорить, ничего не слышать.
Похожие книги на "Круги на воде (СИ)", "Lone Molerat"
"Lone Molerat" читать все книги автора по порядку
"Lone Molerat" - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mir-knigi.info.