Абсолют (СИ) - Греков Сергей

Дальше мы, совершенно не полагаясь на других людей, действовали парой. Я молча передал автомат с магазинами, а сам орудовал топором. Не договариваясь, выработали небольшую стратегию: переродившийся голый Донхён перебежал к другому окну и там, криками, а после и моим фонарём, привлекал внимание монстров, а я наносил планомерные удары в подставленные затылки. Потом, правда, к нам отважились присоединиться ещё несколько человек, так что далеко не всех монстров я мог записать на свой счёт.

Один раз нас посетило исчадие небес, но военный успел нашпиговать его свинцом. Крылатое визжащее чудовище рухнуло на дымящуюся бесснежную тропу, которую сотворил элементалист.

Мясорубка выдалась знатной, но она завершилась достаточно быстро. Я бы мог сказать, что наступила тишина, но это было бы далеко от истины. Из здания доносились мучительные вопли — кто-то словил осколки, кому-то в сутолоке потоптались по рукам, десяток человек получили ожоги.

Повезло ещё, что Хё Сим, которая не могла нам нормально помочь, занялась не менее важным делом: она, собрав команду, заливала зарождающийся пожар. Во многих квартирах имелись огнетушители — их передавали с верхних этажей.

Я собирался уходить, но меня остановили две вещи. Первая (далеко не главная) — наш информатор, когда я ещё бил монстров, снова отправил заявку в друзья. Гонор показывать не стал — сразу же принял её. После чего меня добавили в чат. Одно из закрепленных сообщений гласило, что планетарные мобы особенно опасны в темное время суток: у них обостряются реакция, чувство направления, зрение, слух… У нидерландки Эстер близилась ночь, и она рекомендовала тем, кто не прошел инициализацию, затаиться до утра.

Вторая же причина — я увидел женщину, которая металась, как умалишенная. Она несла стонущего ребёнка лет четырех. Через карту рассмотрел, что левая часть его тела была покрыта сплошным волдырем. Волосы на голове отсутствовали — вместо них виднелась растрескавшаяся почерневшая кожа. Я не сильно разбирался в степенях ожогов, но с уверенностью мог заявить, что при некрозе тканей в области черепа долго не живут.

Я переглянулся с Донхёном. Мужик сразу сообразил, что нужно делать. Он проорал: «Поможешь?» Я, не раздумывая, тут же кивнул.

Военный бросился к женщине. Она, вцепившись, не отпускала ребёнка, но силы были не равны. Донхён не стал церемониться — сейчас было не до уговоров. Через пару секунд женщина валялась на полу, а я, держа небольшое тельце, выбирался из окна. С нами был ещё один человек — неинициализированный мужчина, который помогал в борьбе с тварями и который указывал направление. Спустя минуту в системе появилось два новых игрока.

Мы кое-как поговорили с матерью. Необходимо было узнать, где её дом. Оказалось, что буквально в двух квартирах на противоположной стороне коридора. Вскоре в интерфейсе военного всплыло оповещение об уничтоженном игроке, а ребенок, живой и абсолютно здоровый, возродился рядом с женщиной.

Эта часть города теперь была свободна от планетарных мобов. Нет, одиночные твари попадались, но нам удавалось справляться с ними без особых потерь: на воскрешение люди отправлялись не более десяти раз.

Первым делом мы доставляли к лучам раненых. С ними особо не миндальничали. Так, например, я тащил мужчину, который животом словил крупный осколок от гранаты. О том, чтобы провести полноценную операцию, не могло идти и речи. После того, как в воздухе сформировался артефакт фиксации, я предложил убить его, на что получил отрицательный ответ. Спорить не было желания — я попросту оставил человека. Потом, правда, мужчина дополз до здания, а через час я же и помог ему переродиться — только зря мучился.

С младшим братом Хё Сим, достигшим раннего подросткового возраста, вышла странность. Я в этой группе выполнял роль боевого прикрытия, так что находился рядом. Малец инициализировался, а следом, завидев меня, растворился и появился в десяти метрах. Потом он рассказывал, что с ним общалось отвратительное существо, поведавшее, что дети могут чувствовать плохих людей и что в случае опасности могут перемещаться от них на небольшое расстояние. Брат был умён — он не стал паниковать, а вместо этого догадался задать несколько вопросов. Подросток узнал, что эти умения останутся с ним где-то до двенадцати лет, а потом он сможет стать полноценным игроком и выбрать характеристики с классом.

Люди инициализировались. При этом они имели информацию, касающуюся возрождающих минералов, потому забирали кристаллы с собой и, следуя наставлениям Хё Сим, закреплялись смертоносными для мобов тройками. Здание постепенно превращалось в Цитадель.

Лучей имелось не так много, чего нельзя было сказать о жителях дома. Только в нашей высотке на верхних этажах громоздилось порядка полутысячи человек. В какой-то момент из одного подъезда выскочил мужчина, завидевший, что по улице то и дело пробегают люди — в его строении тоже пряталось около двух сотен потенциальных игроков. Затем повстречался ещё один схожий анклав.

Полчаса назад суета прекратилась — обитатели Цитадели под предводительством Донхёна решили дождаться утра. Это случилось из-за того, что мы, отдалившись на пару кварталов, повстречали полчище исчадий бездны. Твари, утратившие цель, кучно стояли и молча раскачивались в такт неведомому ритму. Этот путь для нас был закрыт. Повезло ещё, что нас не срисовали, иначе пришлось бы сражаться с очередной ордой, а к этому моменту у нас осталось всего четырнадцать патронов и две гранаты.

Другие дороги тоже не радовали. На той, которая вела к моему дому, обнаружилось множество трупов. И ведь это не работа элементалиста — Хё Сим осмотрела тела и сказала, что на них нет никаких повреждений: ни отрубленных конечностей, ни рваных ран, ни пены изо рта — ничего. Создавалось впечатление, что из них кто-то выпил жизнь. Девушку мы, не стесняясь в выражениях, отругали, а чуть позже, сопровождая очередную группу, и сами прибыли на это место, но подходить вплотную и не подумали. Донхён уже раздобыл бинокль. Военный разглядел, что досталось не только людям, но и мобам. А у меня же возникло неприятное чувство, что сюда ни в коем случае соваться нельзя — интуиции следовало доверять.

С кратчайшим путём до пространственной бреши тоже вышла проблема: посреди улицы образовалась широкая черная воронка, внутри которой курсировало бесплотное мерцающее существо. Близко подходить к нему, естественно, не рискнули — от греха.

Пока водил отряды, разведывал маршруты до крафтового раскола. В итоге гадать, куда идти, не приходилось — дорога была одна. Для себя решил, что отправлюсь с рассветом, о чем и предупредил Донхёна.

Перед моим отправлением Цитадель на полчаса прекратила посылать группы и занялась обустройством. Жители дома соорудили нечто вроде корабельного трапа — теперь отсутствие лестницы, растворенной кислотником, не было помехой. Заделывались окна, чтобы никто посторонний не срисовывал движение. Разбирались съестные припасы.

Про меня тоже не забыли — вместо одежды, нещадно изгвазданной в потрохах мобов, мне предоставили очень теплый костюм моего размера. Также нашлась балаклава, способная прикрыть лицо от пронизывающего ветра. Да и шапка с перчатками тоже были нелишними.

— И всё же тебе лучше остаться с нами, — в очередной раз начала увещевать Хё Сим.

Я лишь улыбнулся. Притронулся к карманам, в которых лежали нити от элементалистов и граната. Повертелся, убеждаясь, что снаряжение не мешает двигаться. Мысленно вздохнул, трогая автомат, в магазине которого осталось семь патронов.

— Пусть идёт, — сказал военный. — Но ты, Снежный Барс, если что, возвращайся. Здесь тебе всегда рады.

Я ещё раз улыбнулся, глядя на Донхёна. Час назад у нас состоялся занимательный разговор. Он спросил, из какого я подразделения. Таиться не стал и сказал, что являюсь штатным фотографом довольно известной телевизионной сети, транслирующей научно-популярные фильмы о науке, культуре и, естественно, дикой природе. Хотя у меня возникло ощущение, что он мне не поверил.