Лед Апокалипсиса 3 (СИ) - Кулабухов Тимофей "Varvar"

Ишь ты, железный мозг освоил сарказм?

— Само собой. Ты вообще надежда нового мира. Но смотри, если угробишь этот беспилотник, другого не купим.

— Антоний, всегда есть план Б. Например, этот вездеход может проехать по руслу.

— Ты как хочешь, Саныч, — вклинился Иваныч в странное соревнование живого и искусственного интеллекта. — Предположим, что река впадает в море. Допустим, учитывая географию, в Чёрное, куда-то там. Или то, что осталось от Азовского, оттуда в Чёрное. Дальше что? Какой план?

— Дальше есть два варианта. Первый, ждать Весны и таяния. За это время построить понтоны и когда река начнёт течь на юг, уплыть туда как в бюджетном варианте туризма.

— Ковчег, значит? А давай посчитаем… Допустим, ты возьмёшь с собой двадцать человек. Тебе нужно по две тонны еды на каждого, а лучше даже три, чтобы хватило на Весну и был запас. Это шестьдесят тонн. Плюс снаряжение, одежда, личные вещи. Иного твой ковчег должен тянуть где-то сто тонн. Если подумать, любая баржа такой вес потянет. Но баржу надо ещё найти. Баржу или корабль. Доставить к реке, привести в чувство.

— Поэтому я и говорю про понтоны. Не знаю, из чего их собирать, но это более реально.

— Опять мне думать… Ладно. А второй вариант?

— Если река не впадает в море или не подходит для плавания, то её можно использовать как дорогу. Помнишь я рассказывал про то что по полям стало крайне трудно перемещаться и чем дальше, тех хуже?

— Помню и видел своими глазами. То есть ты хочешь использовать реку, как «зимник». Как на «северáх»?

— У нас всё теперь «северá». А значит применимые там и тогда методы применимы и здесь.

— Итак, дорога. Тысяча километров по дороге. Амбициозно, ничего не скажешь. То есть, даже до Катаклизма восемьдесят процентов водителей, насколько я понимаю, никогда в жизни не проезжали такое расстояние за один раз, даже по оборудованной трассе, с заправками, кондиционером и музыкой в салоне. А ты хочешь проехать в условиях апокалипсиса?

— Декабрь — время ветров. Потом похолодает, но ветра стихнут до конца февраля. Если выехать в середине февраля то, проезжая по двести километров в день, а это совсем немного, можно одолеть такой маршрут за неделю. Ну, при условии, что путь не будет прямым.

— Не будет, это точно. Тебя на эту мысль навело обилие техники от Орды?

— Не совсем. Река навела. Орда просто под руку попалась.

Мой телефон ожил и это тут же прокомментировал Климентий.

— Звонит Денис Сотников. Личность проверена.

— Кхе. Ну, вообще-то тут больше некому звонить, — я нажал на «принять».

— Мужики, — голос был спокоен, значит ничего не случилось. — Как там у вас?

— Заряжаем самолет. Обычная станция зарядила бы за полтора часа. Мы заряжаем уже три с половиной и осталось столько же.

— Будем пробовать утром отправлять его?

— Если погода позволит, то да.

— Во сколько? Мы тоже хотели бы посмотреть на взлёт.

— Ну, ориентируйтесь на половину шестого. Приходите, туда-сюда. В шесть примерно будем взлетать. Если погода даст. Клим сказал, что рассвет в половину девятого. В это время начнётся зарядка от солнца, когда просядет аккумулятор. Короче какое-то время он пролетит, посмотрим, что покажет.

— Мы придём. Сказал бы что с первыми лучами солнца, но реально придём раньше. Когда ещё такое увидишь?

— Не надо слишком сильных надежд возлагать. Клим считает, что с вероятностью в шестьдесят один процент беспилотник рухнет сразу после взлёта или вообще не сможет взлететь. Меньше рассчитываешь, меньше разочарование.

— Бывает, что хватает одного процента. Ладно, мы на боковую.

Мы с Иванычем проговорили до утра. Несколько раз настраивались на радио. Сейчас каналов было два, оба — Надежда FM, только на разных волнах. Старая станция продолжала работать в автономном режиме. Последние звуки выключенной цивилизации.

В три часа перестали заряжать, но в пять снова чуточку зарядили. Вышли и стали обрабатывать беспилотник антиобледенительным составом из канистр, которые были взяты из принадлежностей беспилотника. Называлась она «Жидкость типа III». Мы просто взяли тряпки и промазали самолёт этой штукой. Она стекала, но, я надеюсь, помогла.

Возле шатра была установлена радиостанция на базе КАМАЗ, она нужна Климентию для связи. Рядом выставлена мачта, это часть оборудования. На мачту надета тряпка и сейчас она болталась.

— Ну что, Иваныч, вроде ветра нет.

— Тогда, сейчас покурим, выкатим и будем пробовать?

Глава 16

На небесах только и разговоров, что о море

'Жизнь у моря — это самое лучшее,

слышать его шум день и ночь, вдыхать его запах,

гулять вдоль берега и смотреть за горизонт,

где скругляется земля'

Д. Мойес

— Взлетел, — обрадованно выдохнул Кипп и несколько раз чему-то кивнув, неожиданно ушёл.

Мы не стали спрашивать, куда это он, не считает ли он, что шоу на этом закончилось? Мало ли куда ему надо с утра пораньше сбегать.

Сами остались смотреть картинки на экране. Большую часть занимало изображение с фронтальной камеры, по бокам «картинка в картинке», данные с остальных камер. Впрочем, это были просто иные ракурсы и направления съёмки.

Основная камера давала представление, что беспилотник набирал высоту, кренился, выравнивался, снова поднимается вверх.

В углу был показатель высоты, скорости полёта, скорости ветра и его направления. Климентий сам выбирал как лететь и держал высоту тысяча сто метров, переключил камеру на нижнюю, обзорную и время от времени менял её направление, показывая нам пространство внизу.

В целом достаточно однообразно. Белое и белое. Небо показывало серым и однотонным, видимо камера так видит, хотя пока что ночь и рассвет только-только брезжит.

Всё под небом белое, но с полутонами, с рисунками торосов, тонкими волосками трещин, кое-где снег был темнее. Климентий наверняка видел и анализировал лучше нас, потому что в какой-то момент пометил неприметную местность квадратиками «дом обычный жилой». Как-то он их сквозь покров снега рассмотрел, соотнёс с картой.

Скорость беспилотника была что-то около восьмидесяти-девяносто километров в час и показана была, среди многочисленных показателей, в левом верхнем углу экрана.

Видео было скучноватым, но остальные смотрели, как на полёт Гагарина онлайн. Кстати, его полёт был значительно более скоротечным, а наша железная птица вообще только начинала свой полёт.

— Клим, как оно? — округло спросил я. Опыт показывал, что Климентий на многозначительные вопросы отвечает то, что его больше беспокоит или интересует.

— Постоянные корректировки из-за бокового ветра. На такой высоте и с такой скоростью расход ресурсов оптимальный.

— То есть, полёт нормальный?

— В штатном режиме.

— Ладно, тогда я спать.

Я зевнул так, что чуть не вывихнул челюсть, откинулся на сидении и стал засыпать. Всё же вокруг ещё темно, да вся ночь без сна давала о себе знать. Сквозь сон услышал, как в салон забирался Кипп.

Через минуту, ну то есть мне показалось, что прошла минута, меня плавно покачал за плечо Иваныч.

— Слушай, Саныч, я понимаю, ты в режиме «Не будить! Только в случае ядерной войны разбудить лёгким покачиванием»… Но ты должен это видеть.

Я проснулся и понял, что рефлекторно сжимаю рукоять Вальтера в нагруднике. Беспокойные привычки. Спокойно разжал пальцы, оставил в покое пистолет

В салоне было душно и воняло перегаром.

— Фу, мужики, то-то мне медведи в бане снились…

Я осёкся и потерял мысль.

На экране, в плохом качестве, рябоватое и беловатое — виднелась тонкая полоска водной глади. Незамёрзшей!

— Клим, — голос у меня сорвался, — кхе. Мгкхе. Тьфу. Скажи, что ты построил маршрут.

— Маршрут построен, — женским голосом классического навигатора ответил ехидный железный мозг.

— И это то, что мне кажется?

— Понятия не имею, что тебе кажется. Полагаю, что это море, Азовское море.