Ферма (СИ) - Янук Елена Федоровна

Двери вездехода распахнулись и в кабину нырнули трое оставшихся членов нашей команды. Жорж устроился на переднем сиденье рядом со мной, двое других расположились на диване позади.

Мотор заревел, машина затряслась и, громко рыча, через раскрытые ворота медленно выбралась в лес, где совсем стемнело.

— Как там говорили раньше… в добрый путь! — тихо, словно сам себе, пробормотал Санька. Но никто не отреагировал, демонстративно укладываясь спать, воины стягивали свои черные плащи, устраивая из них себе постели.

Я наоборот, завернувшись в плащ посильнее, села ровно, намереваясь смотреть за дорогой.

Итак, нас пятеро: Санька, Жорж, Резар, Лекка и я. И двум из них я не внушаю доверия. Резар и Лекка так и делали вид, что меня здесь нет.

Интересно, что у нас получится в дальнейшем?

Ехали мы долго. Санька уверено вел машину, видимо неплохо ориентируясь в этом лесу, и моя помощь до утра не понадобилась.

Жорж пытался меня разговорить, повторив глупую шутку, как верная служанка рвалась спасти хозяина, но я молча покачала головой не собираясь беседовать. На третьей попытке он махнул на меня рукой и, устроившись на свернутом плаще, как на подушке, наконец, уснул.

Санька, бодро вглядываясь в темноту, уверенно вел машину, постепенно упокоившись, я тоже уснула.

Утром мы все проснулись от того, что постоянно рычащая и трясущаяся машина вдруг остановилась.

Санька раздраженно потер пальцами центр лба, и устало добавил:

— Ну, все, умывайтесь, перекусывайте, а я спать.

Я тут же обернулась, но никого кроме меня слова Саньки не удивили. Жорж выглядел раздраженным ранней побудкой, завернувшись в свой плащ, отвернулся и продолжил спать. Резар лениво потягивался, а Лекка смотрел на свой плащ-подушку с непередаваемой тоской. Значит, Кнут или Марина собрали в команду несколько водителей. Что ж, я могла догадаться, что они заранее это продумают.

— Санька, а ты что? Есть не хочешь? Я думал ты с нами… — После сна немного хрипловатым голосом, удивленно произнес Лекка.

— Ладно, так и быть, поем и спать… — великодушно отозвался наш водитель, зачем-то подмигнув мне.

Я тут же быстро отвернулась, скрывая смущение, словно заметив мой взгляд, он застал меня с чем-то постыдным.

Наконец, рядом закопошился раздраженный Жорж и первым делом прорычал Лекке:

— Жратву доставай, чего сидишь как остолоп?

Лекка и Резар возмущенно переглянулись, явно собираясь осадить грубияна.

— Вот и доставай, чего сам сидишь? — недобро процедил Резар, окинув раздраженным взглядом Жоржа.

— Не начинайте… — с раздражением проворчал Санька и выбрался наружу, явно собираясь лично достать ящики с припасами.

Щелкнул замок, возле двери что-то грохнуло, это разгневанный Санька бросил ящик с припасами на землю.

Игнорируя друг друга, все выбрались наружу. Я вышла из вездехода последней.

С умыванием и прочими утренними делами закончила быстро. Вернувшись к машине, стала дожидаться остальных. Холод пробирал до костей, одежда не спасала, зубы невольно выбивали барабанную дробь, безумно хотелось домой, к себе в комнату.

— Жаль некогда костер развести и согреть тебе чаю, чтоб не мучилась с замерзшим завтраком, — вручая мне холодный пирог, улыбаясь, посетовал Жорж, пока остальные вскрывали пакеты с кровью. Если честно, я была благодарна ему не только за протянутый пирог, но еще и за то, что он слегка разрядил обстановку: меня напрягал завтрак среди упырей, тянувших человеческую кровь из пакетиков.

Я благодарно ему улыбнулась, при этом избегая смотреть на завтракающую команду.

— О, от такой улыбки можно ослепнуть, — смеялся надо мной Жорж. Иногда он говорил как деревенщина, а иногда его странно уводило в нечто такое, что в книгах называлось галантностью.

— Ослепнуть? Все настолько плохо? — в тон ему, распахнув глаза, усмехнулась я, откусывая у кусочка пирога самую аппетитную часть с начинкой. Даже с холодным мясом это было вкусно.

— Ивета… да ты кокетка, — картинно «поразился» Жорж. Вот еще одно слово не подходящее для Жоржа из леса. И мне оно не нравилось.

Не донеся пирог до рта, я сухо на него посмотрела.

— Жорж, ты уж определись, комплементы ты говоришь или пытаешься задеть.

Жорж открыл рот, чтобы ответить что-то насмешливое, но его перебили:

— Этот мешок с кровью еще и умничает, — с презрением отозвался Резар. — Ешь свой пирог молчком, и не отсвечивай!

Не сдержавшись, я ответила излишне поспешно:

— Мой пирог тебя так задевает? Хочешь, поделюсь?! — насмешливо отозвалась я, но потом пожалела, надо было как-то смягчить, а не подливать масла в огонь. Вместо этого спустила свое раздражение, распалив гнев Резара еще больше. Удовлетворения на секунду, а последствий на…

Но я опоздала с раскаяньем, потому что рука Жоржа уже метнулась к гневливому упырю, и не успела я понять, что происходит, как он схватил Резара за завязки плаща и притянул к себе.

Через долю секунды они уже стояли нос к носу — Жоржу пришлось подняться на цыпочки, и теперь он яростно смотрел на наглого упыря, который к тому же был выше его ростом.

Я стояла рядом и беспомощно молчала.

— Попробуй еще хоть слово Ивете сказать в таком духе, и я…— прорычал он, — я твою тупую черную башку скручу к чертям собачьим!.. — Голос обесцвеченного упыря звучал настолько угрожающе, что даже Лекка, стоявший позади Резара, явно занервничал.

И я испугалась. Хотя уже видела как Жорж дерется, но с такой волной неприкрытого бешенства еще не сталкивалась… Но, несмотря на это, мне было приятно. Жорж за меня заступился. Вновь встал на мою защиту. Ведь мог промолчать!

Может, так и стоило сделать?!

— Жорж? — пропищала я. — Э… Жорж?

— Идем, Резар,— снова вмешался Санька, на этот раз более настойчиво, и потянул высокого упыря за рукав. — Жорж, ты тоже успокойся. Мы здесь не просто так. Это глупо...

— Прошу тебя. Пожалуйста, Жорж… — шептала я, оттаскивая бесцветного в другую сторону.

Но однорукий не расслаблялся: он все еще сжимал ткань плаща противника в кулаке и, подрагивая желваками, смотрел прямо в глаза Резару. Потом вдруг оттолкнул противника, сделал шаг назад и взял меня за руку, сообщив:

— А с чего мне успокаиваться? Вот отобью ему башку и сразу успокоюсь…

В отличие от остальных я и не сомневалась, что отобьет. Резар кинулся к Жоржу, собираясь начать драку, но вновь вспыхнувшую свару прекратил Санька:

— Так, я сейчас лягу спать и если хоть кто из вас хоть в полголоса тявкнет, сверну ваши головенки к… — сквозь зубы рычал он, от гнева у него не хватало слов. Глаза Саньки покраснели, и он уже ничем не напоминал нашего добродушного водителя. — В машину!

Уничтожая друг друга взглядами, драчуны забрались в машину.

За руль сел Лекка. Мы с Жоржем поменялись местами, теперь я села у окна, а он посередине. Дальше ехали молча.

По Лекка было заметно, что водил он редко: машина то и дело дергалась, особо сильно подпрыгивая на кочках, которые он то ли не видел, то ли не желал объезжать.

Я достала карту, изучая путь. Но из-за того что машина дергалась никак не могла сосредоточиться на маршруте и от этого нервничала еще больше.

Когда мы подъехали к развилке, в которой дорога расходилась в стороны, которые обе вели в лес, Лекка остановился и спросил:

— А теперь куда?

Жорж, который вглядывался в карту вместе со мной, тут же бодро отозвался:

— Да езжай прямо! Не ошибешься!

Помня, что он читать не умеет, значит, в карте ничего не понимает, как и Лекка, я проигнорировала выводы Жоржа, озвучив свои:

— Нам… направо. — Гневно зыркнув на расплывшегося в улыбке Жоржа, Лекка послушно повернул вправо, и, ломая небольшие кусты, криво съехал на небольшую дорогу, заросшую обледеневшими кустами.

Он вел вездеход еще часа три, и все это время я подсказывала направление. Пока это сложностей не вызывало. Здесь когда-то была большая дорога, сейчас от нее мало что осталось, но направление по карте вычислялось легко.