Я один вижу подсказки 14 (СИ) - "Son"

В любом случае, не всё же должно зависеть от меня. Я решил, что дальше древо должно расти естественным путём.

Как только я перестал подавать энергию, Фиора начала «просыпаться». Можно было подумать, что от неё в этом процессе вообще ничего не требовалось, но это было не так.

Она, можно сказать, «рулила» ростом изнутри, поэтому процесс поглощения энергии был более плавным и контролируемым, чем с другими растениями особого ранга.

Как только появились первые признаки того, что Фиора вот-вот очнётся, клоны принесли её человеческое тело и аккуратно положили у ствола дуба.

— Вот!

Прислонили так, будто она просто присела отдохнуть и заснула в его тени.

Раньше я думал, что навык за 5-й уровень — довольно «проходной». Он просто лечит, снимает негативные эффекты, помогает с отравлениями.

Что-то вроде усиленного эффекта от мухомора, только куда более универсальный, и его можно использовать на других.

Поэтому я даже немного расстроился, когда за пятый уровень мне пришлось выбрать именно [Лечение].

Я сделал это лишь для того, чтобы в конце получить навык — [Сердце Праматери]. И сейчас, глядя на здоровое тело Фиоры, я понимал, что сделал абсолютно правильный выбор.

Примерно через десять минут Фиора открыла глаза. Она несколько раз моргнула, переводя взгляд с дуба на чистое небо, потом на меня.

Казалось, она не верит своим глазам. А затем Фиора резко вскочила на ноги и без предисловий начала тараторить:

— Лёша, я такое видела!

Дальше она принялась взахлёб пересказывать свои «сны». Я бы назвал это не снами, а скорее знаниями, которые приходят не в процессе обучения, а по мере роста и взросления.

Все её видения были неразрывно связаны с природой, причём именно с природой растений. Она говорила о каком-то вселенском порядке, о самопроизвольном движении, о единстве всего живого и многом другом.

Меня это даже немного смутило. Она говорила о каких-то абстрактных, философских вещах, при этом считая их чем-то совершенно очевидным и невероятно важным. Я не выдержал и вытянул руку, останавливая её словесный поток.

— Погодь.

Она тут же замолчала.

— Хватит мне тут про «Дао» рассказывать…

Фиора тут же разозлилась.

— Почему это я не могу говорить⁈ Если я хочу говорить, то я буду говорить!

Её характер не то чтобы кардинально поменялся, но она определённо стала более уверенной в себе.

— Я считаю это важным!

— Просто понимаешь… — я попытался вернуть её на землю. — Дениз сейчас, наверное, с ума там сходит.

— Кто?

— Твой дед!

— А-а-а… — до неё наконец дошло. — Меня же не было так долго!

Фиора, очевидно, полностью потеряла счёт времени. В своём «сне» она провела многие и многие годы (200 лет), поэтому с тревогой в голосе спросила:

— Сколько времени прошло?

— Три дня.

— Фух…

Я вытянул руку, мол, давай, покончим с этим. Этот жест говорил: «Берись за меня, и мы переместимся обратно в большой мир».

У Фиоры было своё мнение на этот счёт. Она не спешила брать меня за руку. Вместо этого она с беспокойством посмотрела на свой дуб.

— А что будет с моим деревом?

— Ничего не будет. Оно будет расти здесь.

— Ты ведь… ты не будешь ему вредить?

— Фиора, — я вздохнул. — Я понимаю твоё беспокойство, но я не просил тебя превращаться в семя у меня на ферме.

Она промолчала, виновато опустив глаза.

— Не пойми меня неправильно, — смягчился я. — Я не против тебя. Так вышло, что дерево теперь здесь. Но тебе не нужно беспокоиться. Раз уж мы теперь так связаны, то я не против, если ты будешь здесь «жить».

Мы ещё немного поговорили об «условиях». Конечно, я не то чтобы сильно шёл на уступки, но Фиора хотела иметь постоянный доступ к своему дереву.

На что я ей ответил, что она может приходить сюда в любое время. Конечно, при одном условии: она будет вести себя «порядочно».

Гениальность этой формулировки заключалась в том, что под словом «порядочно» можно было подразумевать всё что угодно. Но Фиора, кажется, этого не заметила. Она согласилась.

— Не переживай, я буду вести себя очень порядочно.

После этого она с неохотой взялась за протянутую руку, и в следующий миг мы переместились обратно в большой мир.

Точка возврата была той же, откуда мы и ушли — оранжерея цитадели. И там нас уже ждали.

Дедушка Дениз стоял посреди зала, скрестив руки на груди. Его лицо было мрачнее тучи. Когда мы появились из ниоткуда, его сердитый взгляд метнулся сначала на меня, потом на Фиору.

Брови Главы цитадели поползли на лоб, а глаза округлились от шока. Он открыл рот и воскликнул:

— Фиора! Что с тобой случилось?

Глава 18

Новый магазин

Фиора хотела что-то ответить деду. Вот только что?

У дриад имелся врождённый инстинкт — молчать о своём древе. Эта информация была тайной.

По-хорошему, никто не должен был о ней знать, даже самые близкие. Поэтому Фиора выдала самое банальное, что только могла придумать:

— Ничего не случилось…

Только Дедушка Дениз не был глупцом. Быть может, сама внешность его внучки никак не изменилась, но он видел энергию, исходящую от неё.

В его зрении он видел колоссальную зелёную ауру, окутывающую её с ног до головы.

Растения в оранжерее тоже её чувствовали. Они трепетали. Если бы у них был позвоночник, они бы, без сомнения, упали ниц в самом низком поклоне.

Такая скрытность очень сильно обидела дедушку. Он ждал здесь, не находя себе места от волнения, перебирая в голове все самые ужасные сценарии, которые могли случиться.

Теперь же, является внучка, держась за ручку с этим парнем. Парень молчал, но его спокойный, почти безразличный взгляд сильно нервировал.

Казалось, будто Фиора перестала доверять ему, своему родному деду, и была «околдована», заговорена другим человеком.

— Ты меня обманываешь?

— …

— Говори, что всё же случилось?

Дедушка Дениз, видимо, до последнего надеялся, что внучка всё же расскажет ему правду, но Фиора лишь повторила:

— Ничего такого…

Для дедушки это было важно. В итоге эмоции взяли над ним верх. Он начал отчитывать Фиору.

Претензий было несколько. Во-первых, то, что она раскрыла постороннему какую-то тайну. Какую именно, Дедушка Дениз, конечно же, не уточнил — у Фиоры их было много. Речь же шла о самой способности перемещаться на чужие фермы.

Вторая претензия была уже лично к Алексею: где это видано, чтобы фермер не мог выйти со своей фермы аж четыре дня?

Он то ли ругал его за это, то ли восхищался, было не совсем понятно. Фиора попыталась что-то возразить:

— Да выслушай же меня, деда!

Она попыталась говорить с ним уверенным голосом, но получила прямо противоположную реакцию. Дед Дениз вскипел ещё сильнее.

— Теперь ты мне ещё и дерзишь⁈ От него нахваталась⁈

Чем сильнее Фиора пыталась защититься, тем сильнее она усугубляла ситуацию. В ход пошли классические фразы: «Ты мне не указ!», «Я уже взрослая!» и прочий абсурд.

Что делал я?

Я просто отошёл на пару метров в сторону, чтобы как бы оставить их наедине. Я не люблю ругаться и, честно говоря, не очень-то и умею. Но я прекрасно знал, к чему всё это приведёт. Что, собственно, и произошло.

Дедушка Дениз вскрикнул:

— Я хорошо относился к вашим «отношениям» до сих пор, но с меня хватит! Вам больше нельзя общаться!

Мне от этих слов было, честно говоря, ни жарко ни холодно. А вот Фиора вытаращила глаза. Они тут же покраснели, и она, чуть ли не плача, закричала:

— Что значит «нельзя общаться»⁈ Но… почему⁈

Со стороны могло показаться, что девушка по уши влюбилась, и теперь её сердце не переживёт этого жестокого запрета.

На самом деле, дедушка Дениз только что разъединил не меня с Фиорой, а Фиору с её деревом. Именно поэтому она так горько плакала. Дедушка, конечно же, понял всё по-своему. Потому в этом вопросе был непреклонен. Он резко обернулся ко мне и бросил: