Голод Рехи (СИ) - "Сумеречный Эльф"

«Хотя как же ничего особенного? Раньше я людей только как еду воспринимал! Хотя… не так уж между нами много различий. К тому же они полуэльфы», — оправдал себя Рехи, все еще не двигаясь с места.

Впрочем, его ничто не смущало: лучше проснуться в чьих-то объятьях, чем в цепях. Еще накануне он ждал какой-нибудь очередной мерзкой подлости от пира, но ничего опасного и угрожающего не случилось.

Не считая того, что его опоили, отравили… Закружили… И не считая странного пробуждения в окружении томно свитого неразборчивого клубка рук и ног. Подружка предводителя обнимала Рехи за колени, одновременно держа в длинных пальцах ладонь мирно посапывавшей Теллы. Сам Ларт — вероятно, тоже не сильно трезвый — так вообще по-хозяйски распластался между ними, загребая к себе, словно ему принадлежали все.

Впрочем, теперь он не казался опасным. Не топил, не скидывал в гущу сражения, не отдавал на корм ящерам или соплеменникам — уже хорошо, очень хорошо. Рехи на всякий случай проверил след на шее — нет, даже кровь больше не пил. Поэтому на какое-то время воцарилось невероятное умиротворение, двигаться не хотелось, мучить свою память в поисках ответов тоже.

Кажется, Ларт разрешал слушать пульсацию жилы на шее, даже позволял облизывать кожу вокруг нее, но не кусать. И от невозможности добраться до источника удовольствия, Рехи ночью так и забылся в какой-то момент, вдыхая заветный аромат. Теперь не хотелось будить предводителя, да и тяжелая голова не велела совершать резких движений.

Рехи остался один на один с искушением напиться крови полуэльфа и тут же умереть из-за сотен ран от мечей верных стражников, которые уже протрезвели и стерегли вход в шатер.

Аромат щекотал ноздри. Ощущая неправильность происходящего, Рехи самодовольно приникал к горячей, совсем человеческой, коже, слушая ритмичные быстрые щелчки пульса. Волшебно!

«Я раб этой крови… Все эльфы — рабы крови, — думал он. — Но если полукровки так манят нас как самая желанная добыча, не значит ли это, что мы хотели бы поедать друг друга? Почему я никогда не пробовал на вкус кровь эльфов? Что-то запрещало. Да и от нее нет толку, она же не теплее крови ящеров. Но зато ее вкус…»

Телла слегка пошевелилась, Рехи бесцельно погладил ее вдоль талии, спускаясь к бедрам, затем провел по волосам, и девушка снова заснула, лишь умиротворенно вздохнула:

— Рехи… ты такой милый…

Его же продолжали мучить раздумья, внезапно они пронзили неожиданным озарением: «Я все понял! Вкус крови эльфов заглушается тем, что она холодная и вязкая. Зато у полукровок человеческая часть разгоняет ее, будит этот аромат. И в Ларте эльфийская кровь сильнее, чем в Телле и другой, как ее звать-то… Проклятье, а мы вкусные! Очень вкусные! Да о чем я вообще думаю? Проклятье к трехногим! Ларт, какая же ты гадина, солнце тебе на голову! О чем… А хотя о чем должен?»

Ларт вроде спал, негромко похрапывая, мерно вздымалась грудь, и уши не шевелились. Тогда Рехи с кривой ухмылкой легонько прокусил кожу вокруг пульсирующей жилы, но предводитель тут же схватил эльфа за ухо, отводя жадные зубы в сторону. Даже не просыпаясь, Ларт прошипел что-то угрожающее, но отпустил и в полудреме потянулся к Телле, обнимая как-то всех разом.

«Ах, ты ж хитрая тварь! Хитрая и неслабая! Ну, ничего, когда-нибудь я до тебя доберусь», — ухмыльнулся Рехи, примирительно лизнув края раны. Язык обжег вкус едва выступившей капли крови, от которой обещание стало едва ли не заветной мечтой, смешанной с изощренным планом мести.

Рехи провалился в сон еще на какое-то время, а очухался уже совершенно один.

Для начала неуверенно пошевелился: все тело охватывала приятная ломота, непривычная леность. Не приходилось вскидываться в страхе за собственную жизнь — бесценная редкость.

И ничего не болело, не считая ожога, не гнило, не мучило, только остро ощущались свежие засосы: один обнаружился над пупком, другой — чуть ниже. Кое-где проступали синяки со следами укусов от чьих-то четырех клыков, но ничто не приносило страданий.

Он не стал лакомством на пиру, даже сам полакомился. И повеселился на всю оставшуюся жизнь, даже если унылый Страж в голове твердил, что кто-то там сбился с пути. Как можно сбиться с дороги, если ее нет? Да и линии мира… Черные, значит, черные. Не съели, удалось утолить свой голод, весь свой голод — вот и все, все предельно просто.

Словом, Рехи ни о чем не жалел, если бы еще голова не налилась непривычной тяжестью. Потолок шатра плыл неровными узорами и распадался на мозаику разноцветных точек, в ушах звенело.

— Этот слабак все никак не проснется, — хохотнул кто-то из проходивших мимо стражников. — Мы его часом не уморили?

«А нечего спаивать было! Думали, я убегу? Да сбежишь от вас!» — обиженно подумал Рехи, но взял за правило не болтать лишнего в стане врагов. Впрочем, врагов ли… Нет, друзьями не удавалось назвать никого из полукровок. Помогал ему только Ларт, но как слуге, развлечению. Шуту!

Да, в старину так называли кривляющихся уродцев. Наверное, для полукровок эльф выглядел именно смешным уродцем, которого интересно приручить, превратить в забаву. Вспомнилось, как он крутил сальто в центре шатра. Нелепо, конечно. Его выставили на посмешище, и от этого вновь взметнулась ненависть.

Сладкое облачко дурмана постепенно рассеивалось, и из него гранитными скалами выплывали прежние чувства: омерзение от обычаев поедания умерших, несогласие с пленом.

«Ничего, я еще напьюсь твоей крови!» — со злостью подумал Рехи, и ярость позволила вскочить на ноги. Пол вроде уже не плясал, потолок не сплющивался, разве только горизонт немного кренился.

— О, ты проснулся!

В шатер вошла Телла. При свете красных сумерек она выглядела все такой же привлекательной, как и накануне. Рехи порадовался, что в общем хаосе чутье его не подвело. Даже на трезвую голову девушка показалась симпатичной. Он привлек ее к себе, поцеловав в макушку, но тут же сам схватился за виски, встряхиваясь, как дикий зверь.

— Голова болит? — тут же понимающе кивнула Телла. — Выпей, полегчает.

— Мы не пьем воду.

— А это не вода, — ответила она и потупилась. — Это моя кровь. Немного.

Рехи растерянно принял небольшой глиняный стакан, попробовал — человеческая, просто человеческая кровь, привычная, хотя от этого не менее желанная. Но некая доля разочарования все равно осталась: Ларт своей не поделился бы, словно нарочно изводя. Существовала ли какая-то конечная цель его изощренной игры?

«Ты все еще что-то скрываешь. И я узнаю, что именно. Да, Ларт, я узнаю все твои тайны!» — пообещал Рехи, выхода следом за Теллой из шатра.

========== Вера предводителя ==========

Рехи не понимал, почему неяркий свет красных сумерек непривычно режет глаза. Наверное, все еще действие выпитого накануне зелья не прошло.

— Что за мерзость вы хлещете на этих оргиях?

— Настойку пещерных грибов и водорослей, — объяснила Телла, пока они куда-то шли по деревне, но скоро она обратилась к Рехи: — Я пойду, ладно? У меня есть дела. А ты у Ларта спроси, нужен ты ему или нет. Он вон там.

Телла указала на загадочное строение с трубой, из которой валил серый дым. Полукровки, как и эльфы, не нуждались в тепле, поэтому не жгли костров, а от странной хибары тянуло неприятным жаром. Да еще доносились звуки, будто били по металлу. Рехи нащупывал что-то из своей памяти, что-то из снов, но не вспомнил верного названия.

В этот момент Рехи окружило несколько стражников, которые до этого вполне мирно прохаживались на посту у забора.

— Кто тут у нас? Новый герой Ларта? Как же, «герой»! Герой голова с дырой — на разные голоса загоготали они. Рехи ощерился, как ящер, готовящийся к прыжку.

— Думаешь, Ларт за боевые заслуги тебя так выделил? Жди больше, беловолосая тварь! Все за кровь твою. Интересно, будет ли печалиться Ларт, если мы выпьем ее?

Кто-то схватил Рехи за плечо, кто-то попытался толкнуть на землю. Удалось увернуться, изогнувшись скользкой водорослью. Он все гадал: а Телла знала, что на него нападут? Вот так непринужденно исчезла, нашла себе какие-то дела. Впрочем, девушка выглядела честно и наивно. Если ее подослал Ларт во время пира, то только ради одной цели. Казалось, что она не способна на злобные планы.