Как я строил магическую империю 13 (СИ) - Зубов Константин

— Конечно. — Император ткнул пальцем в карту. — Он втянул нас в войну.

— Он утверждает, что первая стычка с османами была раньше. Это, кстати, правда?

— Не с османами, а с тбилисцами, — буркнул император.

— То есть с вассалами осман и по их наводке.

— Да, — нехотя проговорил император.

— Ну, тогда Акулов прав, и только на него это вешать нельзя. Также он прав в том, что за это время сумел подтолкнуть нашу экономику. Мои технари просто счастливы видеть такую цену на жемчужины.

— А ещё он отстроил город за четыре месяца, — произнёс монарх.

— Ярослав Евгеньевич, — наклонил голову Лазарев. — Я не очень понимаю суть вашего вопроса. Ваш подданный за свои деньги отстроил город, поднял производство, создал армию, которая на самом деле и в одиночку разгромила бы осман. При этом он активно участвовал в войне с Пермской империей. В чём суть претензий к нему?

— Ты правда не понимаешь? — прищурился император.

— Я могу лишь предположить, что речь идёт о ваших опасениях, что он метит на ваше место.

— И ты считаешь такие опасения беспочвенными?

— Ну почему же? — Лазарев глубоко вздохнул и посмотрел на карту. — Ему это вполне по силам. Если не сейчас, то в ближайшем будущем.

— Вот про это я и говорю. — Император бухнул кулаком по столу так, что один из пустых стаканов упал. — Он использует непонятные технологии и магию, а вчера, после того как вы у него были, полетел в Липецк и Усмань и загипнотизировал там больше семи тысяч человек. Я говорил со своим специалистом. Он сказал, что, если в ближайшую неделю кто-нибудь хоть заикнётся о том, что Акулов плохой, эти люди его просто на вилы поднимут, а точнее, расстреляют.

— Что, правда? — Лазарев рассмеялся. — Ну, прозрачнее намёка трудно представить!

— Ты считаешь, что это смешно?

— Разрешите на ты, ваше императорское величество?

Услышав эту фразу, император вздрогнул, а у него в груди неожиданно потеплело. Когда-то, когда они с Олегом Сергеевичем встречались чуть ли не каждый день, этот вопрос означал то, что весь официоз остаётся за бортом, и они превращаются в настоящих друзей.

— Конечно, Олег, но только после того, как ты выпьешь.

— Да чтоб тебя. — Лазарев схватил графин и наполнил две рюмки.

— Олег, я реально хочу знать то, что ты об этом думаешь, — изменившимся тоном произнёс император и выпил.

— Что ж, — князь тоже опрокинул рюмку и закусил солёным огурцом. — Надеюсь, эти козлы не промыли тебе мозги настолько, чтобы ты совсем перестал слышать доводы здравого смысла.

Император шумно выдохнул, но промолчал.

— Так вот, Яр, этот вчерашний сеанс гипноза просто его крик «не лезьте ко мне!», и я отлично понимаю, почему он это сделал. Также я убеждён, что Акулов не будет нападать, даже если его силы вырастут втрое. Я имею в виду нападать на тебя. А теперь представь, что нас со всех сторон окружают враги. Пермяки и османы уже есть, к ним присоединяются китайцы, европейцы, и с севера лезут драконы. И у тебя есть два пути. Или умереть, утянув с собой всех жителей империи. Или отдать управление тому, кто сможет их всех победить. Что ты сделаешь? Можешь не отвечать, это риторический вопрос и тема тебе для рассуждения за бутылочкой. Что же касательно Акулова, то он не сделал ничего плохого, он просто считает себя лучшим из всех князей Нижегородской империи. И считает абсолютно заслуженно.

— Даже лучше тебя? — хмыкнул император.

— И лучше меня, и лучше Нарышкина. А уж лучше этих трёх козлов и подавно. Они вредители. И даже если их заменить на моего дворецкого Захара, империя станет развиваться намного быстрее.

— Ты уж не преувеличивай.

— А я не преувеличиваю. Захар очень много знает и умеет, в отличие от них. Так вот, повторюсь — Акулов не сделал ничего плохого. Он развивает промышленность, его люди живут как в раю и просто обожают его. Попутно он тянет экономику страны. Он неоднократно доказал, и тебе это лучше других известно, что он не ставленник ни Перми, ни осман, вообще ничей. Я не знаю, откуда он взялся, но он точно на стороне простых людей, которые, к слову сказать, сейчас находятся меж двух огней, и даже если османы в ближайшее время не нападут, вот-вот начнётся масштабная кровопролитная междоусобица, я имею в виду нас и Пермь. И именно Акулов может стать тем человеком, который остановит её. Я не имею в виду, что он станет императором. Я говорю о предложенных им посреднических услугах. Сейчас Савино стало бриллиантом, который хотят получить все. Но только бриллиантом с большими-большими пушками, и с его мнением будут считаться. И я очень советую тебе тоже подумать об этом и, вместо того чтобы идти на конфликт, попробовать договориться. И да, он очень решительный молодой человек и точно не даст сесть себе на шею. И есть еще одно…

Князь замолчал, а император долго буравил его взглядом.

— Ты моих дочерей имеешь в виду? — наконец спросил он.

— Да.

— Этот вопрос уже не актуален.

Теперь пришла пора Олегу Сергеевичу удивленно разглядывать собеседника, но вопросов задавать он не стал, так как знал, что фраза императора могла означать только одно — супруга его старого друга, наконец, беременна мальчиком.

Князь наполнил рюмки, и они молча выпили.

— Ну, ты же на моей стороне, Олег? — после очень длинной паузы тихо спросил монарх.

— Конечно, Яр, и я это обозначил Акулову с самого начала. Но очень тебя прошу, сто раз подумай, перед тем как что-то сделать. И кстати, что тебе сказали те козлы? Предложили на него напасть?

— Да. — Император откинулся в кресле. — Все трое готовы объединить армии, позвать своих друзей графов и хоть завтра выступить на Савино.

— Иногда, — тихо проговорил Лазарев, — я думаю, что строй пермяков не такой уж и плохой. Некоторым людям просто нельзя давать свободно мыслить. Ладно, что вы ещё хотели обсудить, ваше императорское величество?

Князь демонстративно отодвинул рюмку и взял стакан с яблочным соком.

Глава 3

Мила с отрядом Кости занимались зачисткой отдалённой зоны, а Влад с Кариной и вовсе были в Озёрске. Так что, пока всех ждал, я решил поговорить с Маришкой.

Как ни странно, девочку я застал не в том дворце-мастерской, про который она рассказывала, а в доме своей сестры. А развлекались они тем, что играли на кухне в карты, а конкретно, в дурака, и, судя по многочисленным полупустым тарелкам с разными сладостями, сидели здесь уже давно.

— Всем привет, — помахал рукой я.

— Привет, привет, — кивнула мне Аня.

— Здравствуйте, дяденька князь, — широко улыбнулась Маришка. — А мы тут играем! Знаете, как игра называется?

— Как?

— Дурак. Только я не пойму, как кто-то из нас может быть дураком, если мы обе девочки. Но Анна Николаевна сказала, что так правильно.

— Анна Николаевна умная. — Я посмотрел на сестру. — Слушай, мне нужно с Маришкой немножко поговорить.

— Так говори, вон стул.

Аня явно дала понять, что уходить не собирается. Ну и ладно, может, её присутствие даже поспособствует. Я пододвинул стул к столу, налил себе чай и повернулся к девочке, которая как раз взяла в руки колоду и принялась достаточно ловко её перемешивать.

— Слушай, Мариш, я хотел с тобой поговорить по поводу вчерашнего сражения.

— Да, я уже всё поняла, — не поднимая на меня взгляд и высунув язык от усердия, продолжила тасовать карты девочка. — Я вчера видела мёртвых людей и больше не хочу, чтобы кто-нибудь умирал.

— В смысле, мёртвых людей?

Я перевёл взгляд на сестру, но пояснила сама Маришка:

— Тётя Клава другим говорила, что дядя Володя, муж тёти Гали, умер, и она очень сильно расстроилась. Я попросила тётю Клаву меня отвести, и она отвела.

Да твою же мать! Я даже не нашёлся сразу, что сказать, а девочка тем временем продолжила:

— Мы пришли в больницу, а там в большой холодной комнате в подвале не только дядя Володя лежал, а ещё дядя Серёжа и другие дяди… Они были такие белые, лежали с закрытыми глазами и не разговаривали. И больше никогда не будут разговаривать, и их закопают в землю, как вы мне тогда и рассказывали. Я тоже заплакала, но тут пришла Анна Николаевна, рассказала мне, что если бы я тогда не крикнула, то умерло бы гораздо больше людей. Поэтому я и говорю, что всё поняла и, если надо, буду кричать снова.