Подбежав к Маше, я накрыл и себя и её этой тканью, и заставил опуститься на четвереньки.
— Думаешь, поможет? — с сомнением в голосе спросила она.
— Нет! — радостно ответил я, и эта радость была свидетельством того, что всё именно так и задумывалось. И если я не спятил и не решил таким образом нас угробить, чтобы оборвать мучения, значит, какой-то план всё же есть.
Я увлёк Машу за собой, и мы на четвереньках, накрытые тряпкой, приползли в то место, где находился люк. Я очень надеялся, что дым и ткань позволили нам совершенно исчезнуть из поля зрения тех, кто наверху. Пока они потушат пожар, пока будут считать нас погибшими, и пока, наконец, разберутся, что к чему, пройдёт немало времени. И это время — наша фора. Нужно воспользоваться ей по полной программе… только бы там внизу был проход, только бы был!
Это было самое большое допущение и самое слабое место моего плана. Но учитывая наш опыт знакомства с местными коммуникациями и дующий оттуда ветерок, я надеялся, что проход там быть должен.
Когда я отвернул «ковровое» покрытие и нашему взору в сумраке и дыму под тряпкой открылся люк, Маша сначала улыбнулась, но тут же взглянула на меня озадаченно. Видимо, она понимала, что исследовать этот путь я не мог физически, и весь расчёт строился на надежде, что выход там есть. Но сейчас уже других вариантов всё равно не было, и нужно было использовать этот до конца.
Я поддел крышку и отодвинул в сторону. Маша тут же запустила туда светоч, послав его в самый низ.
По стене этого колодца шли металлические скобы, как это обычно и бывает в таких местах. В самом низу, метрах в семи, было сплетение из труб с множеством вентилей.
— Давай! — скомандовал я, и Маша начала спуск. Отсюда было не видно, есть ли там выход, но мы шли ва-банк.
Я по пояс залез в люк, высунул руку из-под тряпки и притянув к себе ближайший деревянный подиум, осторожно повалил его на себя. И уже, когда он лежал на тряпке, которая накрывала нас верху, я с трудом надвинул крышку люка на своё место и спустился вниз. Не сразу они поймут, куда мы делись. Очень не сразу.
Маша ждала меня на лестнице, в месте, до которого хватало соединяющего нас поводка. Как только мы спустились вниз, Маша тут же встала на четвереньки возле узкого и невысокого лаза.
В принципе даже идти там было можно, но сильно согнувшись. И непонятно, насколько далеко.
— Ну что? — спросил я.
— Ветерок оттуда дует! — радостно обернулась ко мне Маша.
— Ну, тогда валим, валим, валим… — подтолкнул я её вперёд.
— Нет, всё-таки кто-то должен ответить за все наши мучения, — сказала Маша, устремляясь в проход.
— Не кто-то, а вполне конкретный человек, — сказал я, — и зовут его Воланд де Морт.
