Авалон. Апокалипсис. Книга 4 (СИ) - Скиба Николай

Поджал губы, стараясь не показать, как мои руки дрожат от усталости. Чёртово семя! Чёртовые штрафы!

Кровь стекала по разорванному плечу, а каждый вдох отдавался болью в рёбрах после того мощного удара Исполина по щиту.

Мы были на пределе.

Все мы!

Из нашей группы остались жалкие крохи — горстка измотанных героев, чьи лица покрывала пыль, смешанная с кровью и потом. Не больше сотни.

Катя, несмотря на усталость, стояла так же ровно, как и я. Её глаза горели холодной решимостью, хотя я заметил, как мечется её взгляд после слов таурена о провале миссии.

Дэвид, которого только что вытащили из лап смерти, выглядел хуже всех. Его кожа, обожжённая багровым взрывом монолита, всё ещё была покрыта волдырями, хотя зверолюдка с кошачьими ушами исцелила самые тяжёлые раны. Он стоял, чуть покачиваясь, его лицо искажала гримаса боли, смешанной с яростью. Глаза, обычно полные высокомерия, теперь пылали злостью — то ли на демонов, то ли на самого себя. Он молчал, но его сжатые кулаки говорили громче слов.

Макс, рыжий, не выдержал. Его лицо покраснело от гнева, глаза засверкали, как у загнанного зверя. Он шагнул вперёд, к таурену, чья массивная фигура возвышалась над нами, как скала.

— Какого хрена значит «миссия провалена»⁈ — заорал Макс, его голос сорвался в рычание. — Мы убили этот чёртов побочный монолит! УБИЛИ! Мы дрались, как проклятые!!! Что на хрен значит провалена⁈

Таурен даже не повернулся к нему. Его рога слегка качнулись, а глаза, глубокие и спокойные, остались прикованными к горизонту.

Но Таргх не стал терпеть. Он шагнул к Максу и одним движением дал ему такой подзатыльник, что рыжий рухнул лицом в землю, подняв облако пыли.

— Молчи и слушай старших, — прорычал Таргх, его татуировки запылали.

Рыжий, кашляя, поднялся, его щека была испачкана землёй, а глаза горели несогласием, но он промолчал.

Я взглянул на Костю. Тот стоял, скрестив руки, и почему-то тоже смотрел на меня. Смотрел с лёгкой усмешкой на губах — ему явно понравилось то, что произошло.

Таурен медленно перевёл взгляд на Таргха, затем на Заринну, которую лекари всё ещё пытались привести в чувство. Её серебристые волосы, слипшиеся от крови, лежали на земле, а лицо было бледным, почти прозрачным.

Он снова посмотрел на Ксавира, который вдруг кивнул, выхватил клинок и сел рядом с эльфийкой.

— Прости, малышка, но для тебя так будет лучше.

Лезвие проткнуло её грудь, но Заринна даже не шелохнулась — словно пепельный генерал проткнул труп.

Я мысленно кивнул сам себе. Её только что избавили от страданий.

— Я двигался к вам так быстро, как мог, — сказал таурен, его голос был глубоким и тяжёлым, как камни, падающие в пропасть. — Но по пути пришлось зачистить двух Исполинов, которых вы бы непременно встретили.

Ксавир усмехнулся. Его глаза сверкнули холодной иронией.

— Мы ещё легко отделались, — сказал он хрипло.

Таурен серьёзно кивнул, его массивные плечи чуть шевельнулись.

— Что конкретно случилось? — Таргх шагнул ближе, его татуировки слабо мерцали, а глаза сузились.

— Группа из четырёх тысяч героев Авалона полностью уничтожена, — ответил таурен. — Они в двух тысячах километров отсюда. Не справились. Побочный монолит перекачал в основной слишком много энергии. На этом всё.

Лиандра, стоявшая неподалёку, тихо вздохнула, её оранжевые глаза расширились от ужаса.

— Неужели призыв? — сказала она тихо, почти шёпотом.

— Да, рыжая. Призыв, — мрачно, но спокойно подтвердил таурен.

Я больше не мог молчать. Помня, как повёл себя Макс, я шагнул вперёд, стараясь говорить максимально сдержанно и уважительно.

— Простите, — начал я, чувствуя, как голос дрожит от усталости, но стараясь держать его ровным. — Почему мы не чувствуем зов Иггдрасиля к основному монолиту? Сейчас мы направимся туда, верно? Попытаемся остановить этот «призыв»? Мы ещё можем биться с демонами.

Таурен медленно обвёл взглядом всех выживших героев F ранга. Его глаза словно отражали мудрость, накопленную тысячами сражений.

Он покачал головой.

— Нет, парень. Теперь это не наша битва.

Лиандра молча протянула мне ладонь с маленькой пилюлей — я сразу узнал её. Такая же, как та, что она дала мне на крыше, когда мы оценивали обстановку сверху. Маленькая, с едва заметным металлическим блеском, она казалась невзрачной, но я помнил её горьковато-терпкий вкус, от которого язык слегка онемел, а зрение стало острым, как у хищника.

Милена, которую вовремя излечили от ранения в живот, молча протянула ладонь.

Офицеры E ранга, выжившие в бойне, начали раздавать такие же пилюли остальным.

Я взял свою, проглотил, и знакомая горечь обожгла горло, а затем мир вокруг стал резче, будто кто-то стёр пелену с моих глаз. Каждый обломок, каждая трещина в асфальте, каждая капля крови на земле — всё стало чётким, почти болезненно ясным.

Катя, стоявшая рядом, нахмурилась, глядя на пилюлю в своей руке.

— Зачем это? — спросила она тихо, её голос был полон подозрения.

Ксавир, опираясь на клинок, повернулся к нам.

— Сейчас начнётся то, что вы никогда в жизни не забудете, — сказал он хрипло. — И мне жаль, что я был вашим лидером в миссии, которая завершилась подобным образом.

Он усмехнулся:

— Обычно всё заканчивается иначе.

Милена, шагнула вперёд, её глаза горели нетерпением.

— Неужели мы ничего не будем делать? — спросила она. — Ничего⁈ Мы должны!

— Малышка, это бесполезно. Для события подобного масштаба ты словно пыль, — ответила Лиандра таким тоном, будто говорит что-то очевидное.

— Сейчас мы можем лишь наблюдать, — сказал таурен и замер, глядя в небо.

Мы все, как один, подняли взгляд.

Высоко в небе, в нескольких тысячах километров от нас, там, где серые тучи сливались с дымом апокалиптического мира, вспыхнул алый луч.

Он был не просто ярким — он пылал, как раскалённая кровь, толщиной с небоскрёб, пронзая атмосферу и уходя в стратосферу.

Его свет резал глаза, заставляя щуриться, а жар, исходивший от него, ощущался даже на земле.

Небо над ним начало трещать, как стекло, готовое разлететься на куски. Трещины расползались, будто кто-то когтями рвал ткань мироздания. И в центре этого хаоса зияла дыра — чёрная, бездонная, пульсирующая энергией, от которой волосы вставали дыбом.

Я смотрел в эту дыру, и моё сердце замерло.

Хаотичный бурлящий водоворот цветов и форм, где реальность растворялась, как дым.

Фиолетовые и алые вихри кружились, переплетаясь с зелёными искрами, которые вспыхивали и гасли, как звёзды.

Тени, похожие на лица, мелькали в этом месиве, их рты беззвучно кричали, а глаза горели безумным светом.

Энергия текла, то сгущаясь в плотные сгустки, то распадаясь на нити, которые извивались, как змеи.

Мы смотрели прямо в бездну, где законы мира переставали существовать, а разум цепенел от ужаса и восторга одновременно.

И вдруг…

НЕТ-НЕТ-НЕТ!

— КАКОГО ЧЁРТА⁈ — заорала Катя, хватая меня за локоть, не в силах сдержаться от того, что увидела.

Из дыры, буквально разорвав реальность, словно куски стекла, появилась рука.

Причем не просто рука — она была чудовищной! Размером с горный хребет, закрывающая собой половину горизонта!

Её кожа, чёрная, как обсидиан, покрытая трещинами, из которых сочилась багровая энергия, пульсировала. Когти, длинные, как башни, блестели, отражая алый свет луча. Каждый её палец мог сокрушить город, а движение вызывало низкий гул, от которого земля дрожала под ногами.

Я почувствовал, как воздух сгустился, стало тяжело дышать, а в груди заклокотал первобытный страх. Это было не просто существо — это была сила, способная раздавить планету одним движением.

Я не выдержал и шагнул вперёд, мой голос дрожал:

— Это… Это…

— Это демонический принц одного из четырех демонических богов… Валтора, — сказал таурен спокойно. Я бросил на него шокированный взгляд и осознал, что этот воин видел за свою жизнь столько… Что его душа закалена в битвах, о которых я даже не мог помыслить.