Эпоха Титана 3 (СИ) - Скабер Артемий

Чувство тревоги смешалось с голодом. Тревога — потому что неизвестность. Я не знал, что вызывает такую реакцию. Не знал, опасно это или нет. Голод — потому что Титан внутри хотел. Хотел этой силы, этой энергии. Хотел вырваться наружу, найти источник, разорвать его, поглотить, забрать себе.

Инстинкт хищника, почуявшего добычу.

Заблокировал ядро силой воли, загнал энергию обратно внутрь. Сила Титана сопротивлялась, рвалась наружу, но я держал её.

Посмотрел на часы на стене. Стрелки показывали двадцать семь минут четвёртого ночи. Встал с кровати, подошёл к окну. Отодвинул штору, выглянул наружу.

База спала. Редкие огни в окнах казарм, прожекторы на вышках по периметру, патрули у ворот. Две фигуры в форме медленно шли вдоль забора, проверяли периметр.

Но ядро продолжало вибрировать. Сигнал не утихал, не слабел. Наоборот — усиливался. Оно приближается, что бы оно ни было.

Отпустил штору, отошёл от окна. Прошёлся по комнате, пытаясь успокоиться, взять себя в руки. Не могу разобраться, это реакция человеческого слабого тела или нет?

Что могло вызвать такую реакцию? Гигант? Нет, я чувствовал их раньше — там всё по-другому, да и ядро не реагировало на них так сильно.

Изменённый? Может быть. Но даже элитный отряд на форпосте не вызывал такого отклика.

Артефакт? Древний, мощный, пропитанный магией Титанов? Возможно.

Или…

Мысль оборвалась.

Сирена разорвала тишину.

Звук мерзкий, прерывистый, визжащий. Он резал уши, бил по нервам, проникал в кости. Сирена выла, не переставая. Звук шёл со всех сторон сразу, отражался от стен, заполнял пространство.

Дверь распахнулась с грохотом. В проём влетел боец — взъерошенный, в расстёгнутой форме, без ремня, ботинки не зашнурованы. Лицо белое как мел, глаза безумные.

— Подъём! — заорал он во весь голос. — Код «Зенит»! Все на плац! Немедленно! Это не учения!

Он развернулся, побежал дальше по коридору. Топот ног, стук в двери, крики:

— Подъём! Код «Зенит»! Все наружу!

Ко мне забежал Саша, вещи с собой.

— Володя! Пошли! Сейчас!

Стоял в трусах и натягивал штаны, чуть не упал, поймал равновесие, нашёл рубашку, натянул через голову, не попал рукой в рукав с первого раза.

— Володя, торопись! — крикнул он, оборачиваясь ко мне. — Код «Зенит»! Ты знаешь, что это значит⁈

Голос дрожал, руки тряслись.

— Так я уже одет, — ответил ему.

Уснул в штанах и рубашке. Обувь уже надел.

— А, точно! — потряс головой Мясоедов.

— Прорыв? — уточнил я.

Саша замер на секунду, посмотрел на меня. Лицо ещё белее стало, глаза расширились.

— Хуже! — выдохнул он. — Или прорыв S-класса, или вторжение! Кто-то атакует базу! Быстрее, чёрт возьми!

Он рванул к двери, распахнул её, выбежал в коридор.

Я натянул куртку, проверил карманы. Кристалл связи на месте, монета-артефакт тоже. Удостоверение СКА, пистолет и ядро. Всё при мне.

Вышел в коридор следом за Сашей.

Там творился хаос. Люди выбегали из комнат — кто в форме, кто в исподнем, кто вообще голый по пояс. Все мчались к выходу, толкались, кричали вопросы, матерились. Топот ног гремел как барабанная дробь, лязг оружия, хлопки дверей.

— Что случилось⁈

— Нас атакуют⁈

— Аномалия прорвалась⁈

— Быстрее, суки, быстрее!

Офицер на лестнице орал команды, пытаясь навести порядок:

— По порядку! Не толпиться! На плац строиться по отрядам!

Его никто не слушал. Толпа текла вниз, сметая всё на пути.

Я шёл в потоке, Саша впереди. Спустились по лестнице, вывалились на первый этаж, дальше к выходу. Двери распахнулись, холодный воздух ударил в лицо.

Ночь, ещё и дождь моросил — мелкий, противный, ледяной. Свет прожекторов резал темноту, слепил глаза. Сирена продолжала выть где-то над головой, звук отражался от зданий.

Плац заполнялся людьми с пугающей скоростью. Сотни бойцов СКА выбегали из зданий, строились в ряды. Кто-то в полной форме с оружием, кто-то в трусах и майке. Офицеры орали команды, размахивали руками, пинали особо медленных.

Нас загнали в строй — команда номер три оказалась где-то в центре толпы, окружённая другими отрядами. Альберт уже стоял впереди, вытянувшись по стойке смирно. Лицо каменное, челюсть сжата так, что желваки ходуном. Катя рядом — бледная, глаза красные, руки мелко дрожат. Саша пристроился сбоку, тяжело дышал, пытался отдышаться.

Я встал в строй последним, осмотрелся.

Впереди, на небольшом возвышении у штабного здания, стояли фигуры. Генерал Бойко, Гробыч. Лейтенант Чешуя рядом — курил, пряча сигарету в ладони. Дым выходил сквозь пальцы тонкими струйками. Лицо его было спокойнее, но глаза бегали, следили за воротами.

Ещё и майор Чемезов тут, как и другие офицеры. Что-то интересное происходит значит. Все с напряжёнными лицами, все молчали, все смотрели на ворота.

Ядро внутри пульсировало сильнее, вибрация стала почти болезненной. Я сжал кулаки, заблокировал энергию силой воли.

Оно уже здесь. Совсем рядом.

Ворота начали открываться. Медленно, с натугой, металл скрежетал о металл. Массивные створки разошлись в стороны, открывая дорогу внутрь.

Шёпот пробежал по строю как волна. Люди переглядывались, кто-то привстал на цыпочки, пытаясь увидеть лучше, кто-то ругался вполголоса.

В ворота въехали машины.

Это были не наши грузовики. Белоснежные внедорожники — массивные, бронированные, с затемнёнными стёклами. Они двигались колонной, медленно, торжественно, словно похоронная процессия. Шины шуршали по мокрому асфальту, двигатели урчали.

Три внедорожника спереди, три сзади, а в центре колонны — лимузин. Длинный, белый, с золотыми вставками на дверях и капоте. Он выглядел чужеродно среди грязи, казарм, серых стен базы. На дверях всех машин — гербы. Золотые, массивные, отполированные до блеска.

Шёпот затих мгновенно, словно кто-то перерезал звук. Слышен только шум дождя, гул двигателей, мерный топот сапог патруля где-то у ворот.

Саша рядом выдохнул — тихо, почти беззвучно. Я услышал, как он прошептал:

— Твою мать…

Колонна въехала на плац, остановилась в центре. Точно напротив возвышения, где стояли генералы и остальное командование. Двигатели заглохли один за другим, синхронно, словно по команде.

Тишина.

Двери внедорожников открылись. Вышла охрана.

Люди в костюмах — высокие, широкоплечие, двигались как один организм. Лица скрыты масками — белыми, гладкими, без выражения. Только прорези для глаз, и в них — пустота.

Они выстроились полукругом вокруг лимузина, заняли позиции. Руки за спиной, спины прямые, головы неподвижны. Двенадцать человек, все одинаковые, словно клоны.

Магическая сила била от них волной — тяжёлая, давящая, плотная. Я почувствовал её сразу, кожей, нутром. Все они маги. Сильные маги. Каждый даст за пояс любому в СКА.

Ядро внутри меня забилось ещё сильнее. Вибрация стала почти невыносимой. Но это не они, не охрана. Источник там — в лимузине.

Из машины вышел парень.

Молодой, лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Мундир на нём — с иголочки, тёмно-синий с золотыми эполетами, пуговицы начищены до блеска. Но ворот расстёгнут, галстук болтается свободно. Небрежность власти, демонстративная, показная.

Лицо породистое: точёные черты, высокие скулы, прямой нос, тонкие губы. Волосы светлые, почти белые, аккуратно уложенные. Глаза серые, холодные, взгляд скучающий и брезгливый.

Он ступил на землю, огляделся. Взгляд скользнул по строю, по казармам, по прожекторам, по серым стенам. Губы скривились в лёгкой усмешке — презрительной, пренебрежительной, словно смотрел на помойку.

И в этот момент ядро Титана внутри меня взорвалось. Не физически. Энергетически.

Вибрация превратилась в рёв. Волна силы прокатилась по всему телу, от макушки до пяток. Мышцы свело судорогой, кровь закипела в венах. Я едва удержался на ногах, вцепился зубами в язык, чтобы не вскрикнуть.

Кровь в этом парне. Она насыщена магией — древней, мощной, первозданной. Такой концентрации я не чувствовал ни в ком из людишек. Она резонирует с моей сутью, с силой Титана, с самой основой моего существования.