Превосходство. Том 2 (СИ) - Крынов Макс

Это была старая повозка, наскоро нагруженная всем, что можно было унести из дома: мешок с зерном для лошади, узлы с одеждой, небольшой сундук с посудой и, кажется, даже клетка с курицей. Хозяин этой телеги, сидевший на козлах, напряжённо поглядывал по сторонам, опасаясь, что я остановил его не просто так и планирую отнять последнее. Лицо человека было измождённым, напуганным.

— До Шаркгофа довезешь? — попросил я.

— А драться умеешь?

— Батя приемы показывал. Пару кошмаров отгоню.

— Коли так, садись. Только места там мало, — буркнул он, не вынимая руку из-под плаща. Что у него там — арбалет? Кинжал?

Впрочем, плевать.

Я забрался на край телеги, устроившись между мешками и клеткой с курицы. Телега заскрипела, но выдержала.

— Тяжелый ты…

Лошадь фыркнула, переступила копытами, но пошла.

За следующий час мы повстречали и обогнали массу людей. Деревенские жители спешно грузили свои вещи на телеги или просто тащили их в руках. Женщины прижимали к себе детей, мужчины торопливо спорили о дорогах: куда ехать, где безопаснее. Люди бежали от Бедствия, что порушило и натравило Кошмары на Гануду. Деревенские громко и нервно болтали, что Моас может прийти за ними. Что она не остановится.

Я закрыл глаза и отмалчивался, когда возница жадно выспрашивал новости и слухи о Моас, которую сутки назад (судя по слухам) видели в двух-трех разных местах. Радовать людей я не хотел, даже если бы мне поверили. Мою битву с Моас видел только Эклектика, и лишней славы мне не хотелось.

Кто-нибудь задавался вопросом, как живётся героям после достижения цели? Кто задумывался, как адаптируются к обычной жизни профессиональные спортсмены, которые на пике карьеры уходят из спорта? Находят ли они себе хобби по вкусу? Есть ли в их жизни что-то кроме спорта?

Возможно, моя история показалась бы кому-то забавной. Я стремился к силе, но когда получил её и понял, что в этом мире мне никто больше не ровня — я ужаснулся. Прежде я шёл от слабого противника к более сильному, а когда неожиданно для себя сравнялся с бедствиями, испугался, потому что не знал, зачем жить дальше, и что дальше в этой жизни делать. Это было почти смешно: вряд ли кого-то ещё пугала достигнутая цель.

Телега скрипнула подо мной. Раздалась ворчливая ругань возницы. Недовольно заржала лошадь, и телега начала замедляться.

— Приближаемся к Шаркгофу. Парень?

— Понял, отец.

Я спрыгнул, поравнялся с возницей и щелчком пальца отправил ему серебряный кругляш. Мужчина придушенно всхлипнул, разглядев монету, а я шагал к городу, где я надеялся получить питомца.

В конце концов, некоторые бывшие спортсмены становятся тренерами. Почему бы мне не попробовать вырастить питомца? Жаль только, что Амила не появилась, ни вчера, ни сегодня. Но я не терял надежды.

Я пошел в обход очереди из повозок к воротам.

Рядом с ними, свернувшись кольцом, лежал огромный дракон — нурс. Существо лениво подняло веко, посмотрело на меня без интереса.

Свободный стражник обратился ко мне:

— Куда идешь, не в Питомник ли?

— Именно туда. Как лучше дойти? — спросил я.

— Сперва бумаги свои покажи.

Я достал свернутую в трубочку бумагу и протянул стражу. Тот мазнул взглядом по печати и махнул рукой в сторону широкого прохода за воротами:

— Иди прямо по главной улице до центральной площади. Там тебя встретят наставники академии. Придешь до начала отбора, но лучше так, чем опоздать, верно?

Я кивнул и шагнул через арку ворот.

Несмотря на обещание отправиться в Питомник, я решил первым делом осмотреть этот город.

Шаргкоф был построен в громадной пещеры, свод которой поддерживали гигантские каменные колонны. Большинство домов у ворот были из бревен и досок. Вместо крыш — уложенные доски. Понятно, что дождей и снега здесь можно не опасаться.

Чем дальше я шел, тем больше появлялось кирпичных и каменных строений. Я видел крутые крыши с чешуйчатой черепицей, хотя в крышах здесь потребности не было. Здания строились тесно, касались друг друга боками, срастались стенами. Одно здание подпирало другое, и только красивые двух- трехэтажные особняки стояли особливо от других домов и даже имели тесные внутренние дворики.

Центральная улица была прямой, а вот другие были извилистыми, словно прокладывали их по чертежам пьяного школьника. Я свернул на боковую улочку, которая перешла еще в одну и закончилась тупиком, где гнили какие-то деревянные ящики. Я попытался выбраться по другой улице, но едва окончательно не заблудился — планировка города была лабиринтоподобной и неопытного путника могла кружить по своим улочкам практически бесконечно. Я вернулся обратно по своим следам и дальше шел по центральной улице, рассматривая аккуратно сложенные кирпичные дома, соседствующие с развалюхами из глины и досок.

Бедность соседствовала с богатством, но чем дальше я шел, тем меньше оставалось бедности. Зато я начал замечать лавки.

Если на окраине я не встречал прохожих, то чем дальше шел, тем больше их было. Самый центр города жил: стучали копыта мелких лошадок, тянущих повозки, сновали туда-сюда прохожие. Кто-то был в потрепанной рабочей форме, кто-то важно прогуливался.

Вдоль дороги шла узкая ливневая канава, закрытая металлической решеткой. Я увидел, что в одном месте край решетки был приподнят на десяток сантиметров. Мне показалось, что в эту щель из темноты на меня смотрят внимательные глаза.

Я ходил, прислушивался и присматривался. Прохожие не обращали на меня внимания. Я думал, мои сто восемьдесят шесть сантиметров в этом городе низкорослых людей будут выделяться, но на меня почти не обращали внимания. Изредка косились опасливо, но не заводили разговоры, не лезли с претензиями и не сторонились.

— Говорят, старому Майку нужно железо, — говорил чумазый подросток другому. — Марте нужны травы — старуха боится, что ее запасы подойдут к конце. Я получил несколько заданий, просто поговорив с парой лавочников. Хочешь, сходим за ворота? Сможем набрать грибов и нарвать трав в паре километров отсюда, и сдать их вместе. Наберем шлифованных камней, купим еды…

— М-может быть, как-нибудь в другой раз? Скоро стемнеет, а я сегодня хотел просто пройтись по городу, а не прятаться от кошмаров.

Храбрый подросток цыкнул.

— Ла-адно! Тогда давай поторопимся и пройдемся до Питомника, пока там не закончился отбор. Обожаю смотреть на людей, которых не выбрал артефакт. Они приезжают сюда с окрестных деревень, в ярких и дорогих шмотках, но ритуалу плевать на их деньги. Чем больше на них дорогих вещей, тем сильнее мне нравится, когда они проигрывают.

— Идем!

Я подметил, куда направились подростки, но не отправился за ними. Времени еще хватало, а я толком еще ничего не увидел.

Следующий прохожий — одетый в рванье мужчина с неопрятной бородой, внезапно ухватил меня за рукав и едва не упал с раздробленной челюстью — я остановил кулак в последний миг.

Мужчина даже не осознал опасности. Не отпуская моего рукава, он завопил, указывая на один из уличных ресторанов.

— Смотри! Дядька в том заведении приготовит для тебя лучшее блюдо в жизни, если ты принесешь ему лапу Скрама, что водится в Северном лесу! Он даст тебе карту с отметкой пещеры, где водится нужный монстр!

Я высвободил рукав и пошагал дальше.

Чем дальше я шел, тем больше было прохожих. На мгновение мне показалось, что я вернулся на Землю, и просто прогуливаюсь по улице на костюмированной вечеринке.

Я добрался до рыночной площади. Магазины, лавки выстроились вдоль широкой каменной дороги, по которой ходили торговцы-лоточники.

— Свежие фрукты! — зазывал мужчина с лотком зеленых шаров, формой напоминающих апельсины, цветом — кислые яблоки, а запахом — тухлое мясо. — Свежие фрукты!

Исследуя город, я дошел до конца базара и углубился в лабиринт улиц. Народу здесь было гораздо меньше, и выглядели они мрачными и внимательными. От них пахло перегаром и вонью немытых тел.

Стали попадаться пьяницы, спящие у стен. Райончик явно не благополучный.