Афина. Голос войны (СИ) - Романова Анни

Алим поднял на нее взгляд.

- Цветное стекло не редкость, - произнес он. - Но цветное стекло такой чистоты, чтобы давать нормальное освещение, это, несомненно, новинка. Я хочу узнать у Джалила имя его поставщиков.

- Кажется, он говорил что-то про Чаньгши, - вступил в разговор Эвр. - Похоже, там живут умельцы.

- Инженерная мысль не стоит на месте, - поддакнул Раиф.

Низар пожал плечами.

- На мой взгляд, технология витражных стекол не сильно отличается, - сказал он.

- Боюсь, здесь вы не совсем правы, - мягко ответил Эвр. - Витражи пропускают солнечный свет, который во много раз ярче любого фонаря. Светлый господин Алим заинтересовался не технологией окраски стекла. Как вы и подчеркнули, она не нова, но вот технология предварительной очистки, которая позволяет уже окрашенному стеклу пропускать много света, явно является инженерной новинкой.

- Все так, - довольно кивнул Алим. - Похоже, вы не зря были меценатом Университета.

Эвр благостно ему улыбнулся, чувствуя, как его начинало подташнивать. «Может, стоить пить успокоительное перед каждый светским мероприятием?»

Кассандра легким движением руки скрепила полы головного убора брошью и приподнялась, продолжая лучиться улыбкой.

- Надеюсь, светлые господа не против, если я все же прогуляюсь по лабиринту? Технология очистки стекла, без сомнения, весьма увлекательная тема для разговора, но мне становится душно в зале.

- Разумеется, - за всех ответил Раиф, пока Эвр сдерживал порыв заорать что-то в духе «Не бросай меня тут одного».

Кассандра уплыла прочь, подав знак своему сопровождению. Две юные девушки и мощный, мрачный амбал отделились от стены, рядом с которой стояли неподвижно все это время, и последовали за ней.

- Все же, мне очень интересно, как устроена работа в Университете, - соловьем начал разливаться Раиф. - Надеюсь, вы простите мне мое любопытство.

- Разумеется, - у Эвра даже получилась улыбка. - О чем вы бы хотели узнать?

***

Ника запоздало сообразила, что пока играли барабаны, необходимости стоять тихо не было. Теперь, когда на втором этаже царила тишина, она даже дышала медленно и глубоко, не издавая ни звука.

«А могла осмотреться», - с досадой подумала она. От приторных цветочных духов, чей запах давяще разливался по покоям, начало подташнивать. Работа шпиона полностью разочаровала Нику — той казалось, что будет гораздо увлекательнее.

От тягостных раздумий ее отвлекли торопливые шаги.

- Светлый господин! - и дверь на этот раз служанка придержала. - Все гости общаются. Обратили внимание на сопровождение паралийцев — их никто не узнал, а потому все начинают сплетничать про Кораки.

В ответ раздался стон.

- Они обратились к Кораки? Ну да, к кому же еще, - Нике показалось, что она слышала явственный сарказм. - И как реагируют?

- Пока недоумевают, светлый господин. Они еще не уверены.

- Вот как. Попроси мою мать обронить вскользь, что это наши люди, которые до этого были обучены на всякий случай, если кто-то из слуг заболеет перед приемом. Только тихо, так, чтобы никто тебя не заметил.

- Слушаюсь, светлый господин.

Ника задумалась. Неужели их обращение к Кораки настолько плохо для репутации? Все без исключения семьи обращались к ним за услугами.

- Идиоты, - послышалось из комнаты Алри. - Какие же идиоты!

Нике стало обидно, и она чуть не спросила вслух: «И почему же это?», но сдержалась, вместо этого задумавшись. Рассуждая логически, обращение к Кораки — не общественное достояние. Все знали, что все их нанимали, но говорить вслух об этом было не принято.

«Значит, мы-таки нарушили местные правила и традиции. Но почему это плохо? Кассандра тоже нарушила местный этикет».

Плюнув, Ника вернула фокус внимания к дыханию — она все равно вряд ли додумалась бы до истинных причин, потому она решила просто сообщить Кассандре эту информацию. «К тому же, нельзя исключать, что это Алри ошибается в своих прогнозах», - мелькнула мысль. - «Да, он местный, и порядки Эрзо известны ему лучше нас, но это не значит, что он не может ошибаться».

В покоях Алри вновь воцарилась мучительная тишина. Ника приметила, что тот старался не двигаться, не раздавался шелест постельного, не слышалось проминания матраса при смене положения — Алри словно застыл.

«Афина сообщает: похоже, Алри Никобатон страдает мигренями», - увидела перед собой Ника.

«Мигрени, значит. Потом спрошу, что это такое».

Ника не знала, чем так плохо обращение к Кораки, но все, что она услышала, дало ей понять — Алри Никобатон можно смело записывать в союзники. Хорошо было бы еще выяснить, почему он так ратовал за их успешную интеграцию в местном сообществе аристократов.

***

Тэйратон ушел в транс. Танцы закончились, но та часть вечера, когда аристократы группами разбредались по саду, лабиринту и первому этажу, еще не началась — именно тогда светлые господа и госпожи давали волю своим языкам, перетирая все увиденное и услышанное, и тем самым создавали репутацию пришедшим.

«Моя задача — вычислить тех, кто станет запускать порочащие слухи», - напомнил он себе. - «Кто-то обязательно начнет, а я хорошо знаю их голоса».

Тэйратон мрачно усмехнулся — он столько раз уже стоял так, замерев в тенях лабиринтов и садов, что не счесть. Пахло зеленью, ветер нес запахи песка из пустыни, прохлада забиралась под одежду стоявшего без движения Тэйратона и подмораживала конечности. Иногда до него долетал запах сладких цветочных духов, и он морщился.

Он вынырнул из транса, как только услышал легкие шаги, приближающиеся к нему — там, за зеленой стеной кустарника, раздался негромкий голос Кассандры:

- Все же прекрасный сад, не находите?

- Нахожу, светлая госпожа, - угодливо поддакнул смутно знакомый голос.

«Ах да. Сопровождение же от Кораки», - мелькнула мысль, и Тэйратон все пытался вспомнить, кого именно паралийцам выделили. Видеться они не виделись, но голос точно был ему знаком.

- И такая прекрасная, ясная ночь, - Кассандра глубоко вдохнула и остановилась прямо за спиной у Тэйратона. - Столько звезд на небе.

- Очень красиво.

- Дави Фархет, - вдруг очень тихо сказала Кассандра. - Что вам про него известно? Он проявлял слишком много внимания к нам сегодня.

На несколько десятков секунд воцарилась тишина.

- Средний сын клана Фархет, - также сильно понизив голос, ответила вся та же девушка. - Ему двадцать пять, активно занимается делами клана. В обществе имеет очень плохую репутацию, создавал ее намеренно.

- Причины?

- Плохая репутация — тоже оружие, светлая госпожа, - вступил в диалог мужчина. - Она дает свободу, ведь хуже уже не будет, и от такого человека все ждут нарушения норм, с другой стороны — к кому Дави Фархет проявляет интерес, могут стать париями в обществе.

- Вот как, - она произнесла это вроде как обычно, но Тэйратон уловил что-то пугающее в ее тоне. - Благодарю за информацию. Кстати, Амира, дорогая, не подскажешь, из какого растения вырастили столь впечатляющий лабиринт?

Она вновь зазвучала громко и несколько безразлично, вернувшись к маске скучающей светской леди. Тэйратон чуть прикрыл глаза. Фархет — самый темный клан Эрзо, вобравший в себя всю мерзость Города-на-Обломках. Убийцы, воры, сутенеры, продавцы запрещенных веществ — когда-то давно они решили, что, раз не можешь остановить, надо возглавить, и буквально воплотили свою задумку.

Из архивов клана Албахрия, к которым юный Тэйратон получил допуск за год до изгнания, он знал, что изначально Фархет были семьей, охраняющий правопорядок на улицах Эрзо. Они набирали стражей, обучали и командовали ими — но потом, буквально одномоментно, стражи переквалифицировались кто в убийц, кто в бойцов на рингах, а сама семья подмяла под себя весь криминал, за исключением Кораки — те умудрились сохранить свою независимость, перекроив систему.

Нельзя контролировать того, кого не видишь.

«Пария», - подумал Тэйратон. - «Пария, много времени проведшая в обществе паралийцев. Это само по себе станет ударом по репутации».