Про людей и ямадутов (СИ) - Косминов Алексей

«Дети ж, блядь…» — подумал Алекс и закричал:

— А ну пошли на хер с причала! А то всех тут минами порвëм! Даю минуту! И выпустил очередь в ночное небо.

Заметавшиеся было в поисках укрытия люди, осознали услышанное и опрометью бросились по ленте мола в сторону берега.

Глядя в след убегающей группе Алекс с трудом сдерживал ликование. Он уложил на брюхо бронемашину и он сохранил жизнь этим пацанам!

— Колун! Алексу, на связь! — вызвал он полковника.

— Что у тебя?

— БТР уничтожен, с мола угрозы проходу нет, — пытаясь придать голосу спокойствие, отчеканил он.

— Принял!

Алекс немного опешил. «Принял»? Всё? Он один справился с бронёй и толпой вооружённого народу, а в ответ это? Словно сказали сгонять за сигаретами в соседний магазин, а он и сгонял, делов то…'

— Спайди, — снова заговорил полковник, — что у тебя? Мне нужно уходить от причала, иначе сейчас сюда весь гарнизон подтянется!

— У меня плохо! Пока стреляю — молчит, замолкаю — начинает в ответ поливать! Темень же, мы оба наугад огонь ведём! — прокричал Макс, — ну и через пару минут я уже пустой буду.

— Спайди, тогда прекрати огонь пока. Алекс, дуй к Спайди на позицию. Когда будете вместе дайте сигнал. Я начну подходить. Мне надо что бы вы по команде создали по маяку максимальную плотность огня из всего что у вас есть. Как поняли?

— Понял! — гаркнул Макс.

— Понял, иду! — подтвердил чиновник.

Через две минуты отплевывающийся и матерящийся Алекс рухнул возле Спайди, ютившегося за бруствером из мешков. Со стороны маяка Волнолома короткими очередями бил пулемёт, к которому уже присоединились несколько стволов поменьше. Видимо к Маяку пришло подкрепление. Пули щелкали по стенам и бетонной плоскости площадки, изредка глухо впиваясь в песчаное нутро мешков.

— С армейки столько не бегал, бля.

— То ли ещё будет, — хохотнул Макс и доложил полковнику:

— Колун! Мы готовы!

Потом глянул на Алекса:

— Только я не пойму какой у него план? Ну дадим мы сейчас огня, он подойдет нас забрать, мы стрелять перестанем и этот пулемёт грëбаный со своими друзьями нас тут же разделает…

— Не знаю, бро, — пробурчал чиновник, выкладывая рядом со своей лëжкой магазины, — но его бредовый план с МОНками против БТРа сработал.

Со стороны причала донесся звук мотора — катер полковника приближался.

— Дайте огня, ребята! — бодро скомандовал Колун.

Застучал пулемёт: Спайди и Алекс тут же направил свои очереди в сторону маяка. Из мрака бухты проявился профиль катера, который уверенно направлялся в проход между маяками.

— Ты только весь БК для АК не трать, друг! — перекрикивая грохот стволов весело прокричал Максим, — мне кажется, я понял план нашего командира!

— И чё там? Че за план? — в тон ему прокричал Алекс.

— Полковник на транспорте уходит продолжать выполнять важное задание, а мы с тобой остаемся героической группой прикрытия!

Алекс видел, что подавленные их огнём стрелки на маяке притихли. А летящий на полном ходу катер держит курс на середину прохода и не собирается причаливать к площадке что бы забрать его и Макса. Полковник просто беспрепятственно покидал бухту.

Почему-то ему не стало сейчас страшно. Почему-то ни гнев, ни разочарование не вспыхнули в сердце. Алекс и сам не смог бы объяснить причины такого равнодушия. Вероятно, то что он делал сейчас рука об руку с Максом, спецом высокого класса и под управлением Колуна, личности вообще легендарной, настолько ему нравилось, что мысль о том, что он окажется сейчас без шанса на спасение, что ему придется противостоять такому количеству врагов, остановить которых в принципе невозможно, его не волновала.

Автомат выплëвывал на бетон десятки стреляных гильз, воздух вокруг гремел, раскалился и пах порохом, на голову сыпалось битое бетонное крошево от впивающихся в стену маяка пуль и Алексу казалось что таким и должен быть мир вокруг настоящего мужчины, таким должен быть его мир. И потому его работа сейчас вести огонь, а не думать о том, что будет дальше и удастся ли ему спастись.

— Я пустой, — закричал Макс, — дай ка ствол, — и он потянулся за одним из АК, которые Алекс установил рядом.

— Ну что, брат, давай теперь думать, как нам дальше быть, — весело глянул он на напарника.

— Глянь-ка, — Алекс вдруг указал на катер, — чего это он?

Катер Колуна, уже вышедший в открытое море, вместо того что бы лететь как можно дальше от маяка, разрывая дистанцию, вдруг заложил крутой вираж и обойдя площадку маяка сбоку, лихо, но аккуратно причалил, стукнув бортом о бетонную стену.

Алекс и Макс прекратили огонь и замерев следили за тем, что будет дальше. А дальше один за другим раздались три оглушительных хлопка и площадка осветилась ослепительными вспышками. Вскрикнув от неожиданности, диверсанты зажмурились, спрятавшись за бруствер. К счастью свето-шумовые рванули за стеной маяка и внутри пулемётной точки, поэтому вспышки не смогли ослепить их, но эффект зайчиков они поймали приличный.

Сидя за бруствером, жмурясь и матерясь, они провели секунд двадцать. Это время со стороны маяка Волнолома доносилась частая, заполошная пальба. Потом шум выстрелов внезапно умолк и в наушниках раздался голос Колуна. Полковник дышал тяжело:

— Спайди, Алекс! Приготовится к эвакуации. Буду через две минуты.

……………………………………………………………………………………………………………….

Открытое ночное море было безмятежным и прекрасным. Свет звёзд ломался в невысоких чёрных волнах. Монотонно тарахнел мотор и сердце Алекса наполнялось эйфорией. Море всегда так действовало на него: умиротворение приходило даже без особого повода, просто от того, что долго смотришь на жизнь этого огромного старого и наверное очень мудрого водного мира.

Сколько всего видело это море? Сколько счастья и горя, сколько самых разных людей и может быть даже других фантастических существ… Что заставляет его бушевать и бесноваться и почему сейчас, когда жизнь погружается в хаос, оно остаётся таким спокойным? Адреналин отливал и на тело наваливалась непомерная слабость. Алекс не сопротивлялся ей. Зачем? Он заслужил отдых. Он всё сделал правильно. На глазах этих профи он выполнил всё, что от него требовалось и поэтому сейчас они все живы и они в игре.

Было немного досадно что всё таки рядом со спецами он явно выглядел зелёным и молодым. Еле вывез переход до города через горы, залип над этим раненым патрульным и запаниковал перед подходом БМП. И теперь валяется на корме без сил, тогда как его товарищи собраны и спокойны, как и два часа назад, когда они только заходили в ночной город.

Хотя если внимательно присмотреться к Максу, спокойным его лицо было не назвать. Он сидел мрачнее тучи и не проронил ни одного слова с тех пор, как они запрыгнули на борт катера. Хотя ведь даже в ту минуту когда он решил, что им придется остаться на причале, принимать бой со всем гарнизоном, помахав рукой Колуну, он был весел и бесшабашен. Казалось бы, Максу вроде не за что себя корить. Однако чувство вины поедало разведчика.

Когда он заговорил с Алексом о том, что, по его мнению, задумал Колун, он позволил себе не просто слабость и сомнение в командире, он выпустил эти гнилые мысли наружу, он выплеснул их на боевого товарища! Он мог, да что там — мог, он пытался заразить ими Алекса! Он по сути клеветал, подрывал авторитет их командира!

Макс знал, что Колун был корнями организации в которой работал, но лично с ним раньше никогда не общался. Для него полковник был администратором, кабинетным обитателем, человеком который если и знал когда-то оперативную работу, то очень давно. Допустить, что этот человек может списать его, как сопутствующие потери в этом задании, удавалось очень легко. Особенно после разговора в Агое, с Григорьевичем, во время планирования операции.

То, как Колун решил вопрос с пулемётным расчётом на Волноломе стало для Макса холодным душем. Мало того, что старик стремительно принял тактически верное решение, он и сам же его реализовал. Без колебаний ворвался на заполненную бойцами площадку маяка, один всех там перебил, и вернулся за ними. И это несмотря на то, что гарнизон морпорта мог бросить к Маяку дополнительные силы и технику.