Развитие мертвых (СИ) - Довыдовский Кирилл

— Он свою роль сыграл.

Черт его знает, что это означало.

— Идем? — посмотрела на меня Ила.

Убедившись, что «индейца» поблизости нет, я кивнул и мы вместе шагнул в Арку. В Москве мы даже десяти минут не провели. Отошли на специально предназначенную для «прыжков» площадки, где я разбил заранее подготовленный портальный шар.

Переместились мы вдвоем. Кадон остался в Хамртуме.

* * *

Портал выбросил нас примерно в полукилометре от саркофага Регана в Дарконе. Ближе выйти не позволяла магия Машины Желаний, так что немного нам нужно было пройти пешком.

— Жара, — протянул я. — Колу будешь?

— Ага, давай.

Достав из рюкзака банку — ту самую, что подарил мне Джонни полгода назад, я открутил крышку и передал ее Иле. И, да, алюминиевая банка действительно была с откручивающейся крышкой. Причем, это была не единственная ее особенность. Главное было то, что за эти полгода банка так и не показала дно, так и оставшись полной. Хотя пил я из нее каждый день на протяжении всего этого времени. В научном центре Хамртума даже был создан специальный отдел, занимающийся «феноменом банки», но раскрыть ее секрет никому так и не удалось. Ну а любые предложения препарировать банку я, разумеется, зарубал на корню. Вдруг работать перестанет? Помимо прочего, кола в банке никогда не нагревалась и из нее не выдыхался газ. Лишиться такого сокровища было бы смерти подобно.

— Жалко, что она перестанет работать, — сказала Ила, возвращая банку мне.

— Вполне возможно, что если я не переживу, то не переживу именно этого, — хмыкнул я, тоже делая глоток. Эх, хороша…

— Не говори так, — ответила девушка.

Блин, и правда как-то пессимистично.

— Не беспокойся. Поверь, у меня еще куча планов.

Она подняла на меня взгляд, кивнула.

Что ж, пора нам обоим было сосредоточиться.

Спустя несколько минут мы зашли внутрь зала Машины Желаний.

* * *

— Кожаная голова, ты здесь? — позвал я, едва мы вошли.

— Я всегда здесь, — раздался ответ.

Джонни возник из воздуха рядом с телом Регана-человека.

— Готовы? — посмотрел он на нас.

— А ты? — переспросил я.

— Я давно готов, — оскалился он в ответ.

Мне сложно было воспринимать его как человека, но все равно жертва, на которую он готовился пойти не могла не вызывать уважения.

Я мысленно вернулся к завершению того разговора, что состоялся между нами полгода назад. Тогда я еще не до конца осознавал, что значили эти слова Джонни:

— Шанс у нас с вами только в одном, — говорил он. — Машина должна быть уничтожена, но не так, как это задумал Реган, а наоборот. По его задумке в назначенный час вся магия обоих миров должна будет высвободиться, что приведет к уничтожению обоих планет. Предотвратить взрыв невозможно — в мире слишком много магии. Она пропитывает все: людей и животных, магоэлементы и призраков, камни под нашими ногами, воздух, которым мы дышим. Потому и перенаправить взрыв нельзя. Единственное, что мы можем — воспользоваться тем планом, от которого отказался Реган. Уничтожить саму магию.

Как он после этого нам объяснял, с технической точки зрения это было не так уж и сложно. Достаточно было «поменять у магической энергии полярность». По крайней мере, Ила понимала, что эти слова означают и с помощью истинной магии она могла это сделать. Проблема заключалась в объемах энергии. Девушка просто не смогла бы оперировать необходимым потоком. Для этого требовался мастер по управлению энергии невероятного уровня.

К счастью, один такой у нас как раз был.

Ирония всей этой ситуации заключалась в том, что для обезвреживания Бомбы нужно выжечь всю магию и все заклятия. Включая то, что поддерживало жизнь и в моем теле.

И да, я должен был умереть.

Все эти манипуляции, весь путь, что я прошел, вели меня к этому незавидному финалу. Злился я? В какой-то степени. Был ли разочарован, расстроен? Безусловно. Возникала ли мысль послать всех на фиг с такими условиями? Не особо. И во многом потому, что умереть я должен был не один.

Джонни был призраком, а, значит, по сути состоял из магии. Его жизнь должна была оборваться в тот же момент, что и моя.

— Реган просчитался, — объяснил гоблин нам тогда. — Видимо, забыл за прошедшую тысячу кругов, как мыслили и как чувствовали две его другие части. Он очень много усилий потратил на то, чтобы отделить меня от Машины Желаний и наделить способностью перемещаться внутри солнечной системы по собственному желанию. Ему удалось. Я действительно могу переместиться внутрь Скайрона и избежать смерти. И он до сих пор думает, что я так и сделаю.

— Но ты решил остаться, — заметил я. — Чтобы помочь нам.

— Да.

Я не стал спрашивать почему. Боялся услышать какой-нибудь глупый или неправильный — для меня — ответ. Потому что в отличие от меня, у Джонни после уничтожения магии шансов выжить не оставалось. Он обрекал себя на смерть, чтобы дать возможность жить миллионам других. Любые мои причитания на тему того, что несправедливо обошлись со мной, были бы просто жалкими. У меня хотя бы оставался шанс.

— Реган тоже умрет? — спросил я тогда.

— В данный момент Скайрон уже вылетел за пределы солнечной системы. Расстояние имеет значение в магии. Взрыв все равно затронет его, но он, вероятно, выживет. А вот если магия в нем повернется внутрь… он умрет.

— Хорошо.

Особо мстительным я не был, но для того, кто был виновен в смерти без преувеличения миллиардов людей на Земле, я готов был сделать исключение.

* * *

Выдохнув, я подошел к оставшейся от Регана оболочке. Скинул рюкзак. Достал из него коробку со шприцами.

— Времени у нас не будет, — сказал я. — Возможно, кто-то из нас отключится, тогда тот, кто останется в сознании должен будет уколоть и себя, и второго.

Ила, конечно, об этом помнила, потому в ответ просто кивнула.

Шприц с голубой маркировкой должен был сделать меня бессмертным.

Шприц с розовой маркировкой должен был вернуть принцессе магию после того, как она исчезнет.

Когда я говорил о том, что последние полгода оказались прорывными для науки, я ничуть не шутил. Еще месяц назад начали действовать первые полностью немагические порталы между Ардой и Землей. Спустя еще год должна была появиться сыворотка бессмертия, созданная на основе экспериментов над Проклятьем Мертвых. С магией дело обстояло чуть сложнее, но и ее в итоге в мир должны были вернуть. Пусть даже через десять или двадцать лет, но куда двигаться, ученые понимали.

Наши варианты сывороток были экспериментальными, но с определенным процентом вероятности моя должна была вернуть меня из мертвых, как только Проклятие Мертвых перестанет поддерживать во мне жизнь. А сыворотка Ила должна будет заново пробудить в ней магию сразу после того, как Машина Желаний ее в ней выжжет. Сделать это нужно было сразу, потому что каждая секунда ожидания понижала шансы многократно.

Поставив футляр на пол рядом с фигурой Регана, я посмотрел на Илу.

И как-то вдруг резко понял, что это, возможно, последний раз, когда я ее вижу. Последние полгода мне как-то удавалось жить с мыслью, что время у меня еще будет. Возможно, будет целая вечность, но почему-то я так и не позвал ее на свидание.

Что-то меня останавливало. Возможно даже банальный страх. То ли того, что не потяну, то ли того, что она просто мне откажет.

Единственное, чего я точно не хотел, так это пробовать. Как-то это не по мужски. Прав был коротышка Йода. Ты либо делай, либо не делай. Яйца мять смысла нет.

Наверное, я остановил взгляд на ней слишком надолго.

— Что? — спросила она.

К черту!

— Вопрос у меня к тебе.

Арда. Анор. Даркон.

Ила.

— Вопрос у меня к тебе.