Афина. Голос войны (СИ) - Романова Анни

Ника закатила глаза, поднялась, отряхнулась, стараясь сделать так, чтобы песок попал на Тэйратона, и ушла к кострищу. Тэйратон хмыкнул, стряхивая с лица песчинки, и снова спрыгнул в схрон, уже не таясь.

Глава 42

Утром беженцы выглядели плохо. Бледные дети жались к матерям, Делия сидела нежно-голубого цвета, Кор выглядел злым и обиженным.

- Убежища скомпрометированы, - подавив зевок, объявила Ника. - Клеон вступил в сговор с Фархет и...

- И вы его убили! - истерично выкрикнула какая-то женщина.

- Конечно, - спросонья Ника глянула на нее изумленно. - Благодаря ему нас с Тэйратоном чуть не убили в степи, пока мы шли к вам. Поставили засаду.

Женщина прикусила губу, посмотрев на Нику с искренней ненавистью. Та зябко поежилась, снова подавив зевок — утро выдалось холодным, поесть они не успели, Тэйратон только приступил к готовке.

- Объясняю для особо тупых, - забив на дипломатию, выдала Ника. - Вас убили бы следующими, вместе с Клеоном. Потому что вы — свидетели, и после нашего подтвержденного убийства убрали бы вас. Вам всем повезло выжить только потому, что мы сумели дать отпор.

Женщина, у которой в глазах горела ненависть, опустила голову.

«Не верит», - подумала Ника, тяжело вздохнув. Понятно было, что оставлять людей здесь — нельзя, Фархет известно место их расположения. Конечно, может и нет, но лучше исходить из худшего сценария. Пускать озлобленных людей в особняк тоже казалось очевидно плохой идеей.

- Что дальше делать, я не знаю, - уверенно призналась Ника. - Нужно подумать и обсудить с Тэйратоном. Но после того, как поедим.

Завершив свою импровизированную речь, Ника отошла к похлебке, глядя на нее голодными глазами.

- Плохая речь, - осудил ее Тэйратон. - Надо было сказать, как мы про них беспокоились...

Ника пожала плечами.

- Я не умею, я же говорила. Тогда толкал бы речь сам.

Тэйратон тяжело вздохнул.

- Придется после такого твоего выступления, - он снова глянул на нее осуждающе, на что Ника уселась рядом.

- Долго еще? Есть очень хочется, - она вытащила плошку и уселась рядом с безмятежным видом.

- Больше не дам тебе толкать речи, - буркнул Тэйратон.

- Буду весьма признательна, - кивнула Ника.

Тэйратон скривился, но налил ей похлебки, а затем наполнил свою плошку. Ели они в молчании, думая каждый о своем.

Ника размышляла о том, что в гробу она все это видела — политику, речи, лидерство. Она истово хотела избавиться от навязанной ей роли, потому что чувствовала себя в ней ужасно. Тэйратон напряженно решал, что говорить беженцам и куда их девать, иногда мысленно прерываясь на то, чтобы костерить Нику.

Доев, Тэйратон оставил Нику уплетать добавку, а сам с уверенным видом достал из-за пазухи письмо Рами, повертел его в руках — не увидев ничего нового и интересного — распечатал и выпрямился. Пробежав по строчкам, он усмехнулся.

- Что там? - невнятно прочавкала Ника, но он не отреагировал.

Развернувшись от нее, он подошел к беженцам.

- Моя подруга сказала не все, - он поднял руку с письмом повыше. - Эту бумагу мы нашли на трупе предводителя отряда, который отправили за нами. Тут приказ главы Фархет убить всех паралийцев в городе.

Беженцы замерли. Тэйратон убрал бумагу обратно.

- Убийство вас будет черным пятном на репутации аристократов из Паралии, - спокойно заявил он. - Долг аристократов в их понимании — следить за своими людьми, направлять их. Да, по факту мало кто действительно заботится о тех, кто находится в его подчинении. Но резня беженцев неизбежно приведет к тому, что влияние паралийцев в городе упадет. Поэтому никто изначально не планировал оставлять вас в живых. Это ясно?

Взволнованная Делия поднялась со своего места.

- Куда мы пойдем дальше?

- В Эрзо, вместе с нами, - спокойно ответил Тэйратон. - Схроны вне города были оптимальны, но теперь.. детей мы отведем в особняк. А вот вас нужно будет замаскировать и спрятать в одном из бедных кварталов.

Ника, внимательно прислушивавшаяся к его речи, нахмурилась. Она уже было задала вопрос, как приказы об убийстве паралийцев оказались запечатаны, ведь Рами им следовал, как догадалась и прикусила язык.

- Еще есть вопросы? - уверенно спросил Тэйратон.

Люди промолчали. Тэйратон вернулся к месту рядом с Никой.

- Что на самом деле было в конвертах? - не удержавшись, спросила та шепотом.

- Заказ к Кораки на поиск документов в доме Тажирон, - тихо ответил тот. - Нераспечатанный, значит, его не взяли.

- Интересно, - задумчиво проронила Ника.

- Более чем, - хмыкнул Тэйратон.

Ника глянула на него с прищуром.

- Не торопись, - тот нахмурился. - Вначале надо провести разведку...

- Ты вчера показал мне мастер-класс разведки, - не удержалась Ника.

- Шантаж, значит, - себе под нос сказал Тэйратон, проигнорировав ее слова. - Я догадывался, но догадываться — одно, а знать наверняка — другое.

- Ты о чем?

- О том, как именно Тажирон контролирует Фархет и Мелон.

- С помощью шантажа, - повторила Ника. - Значит, если...

- Да.

Они переглянулись и принялись собираться. День предстоял долгий.

***

Таврион закрылся в своих покоях с едой. Еду он вытребовал себе на кухне, спустившись и перепугав слуг — к его постоянному присутствию в доме не привыкли, а на кухне работали девушки, до этого не пересекавшиеся с аристократами. Без знания манер, этикета, зато с присутствующей боязнью перед знатными фамилиями.

К тому же, обед «для господ» оказался не готов. Тавриона вполне устроила сытная, простая похлебка, сделанная слугами для своих, а вот девушек чуть удар не хватил, когда они осознали, что «светлому господину» им предложить нечего.

Таврион отвык от этого. Отвык от чинопочитания, от глаз в пол, от дрожи в голосе — и с удивлением обнаружил, что все это ему стало глубоко неприятно. Потерев глаза, он отрешился от неприятных чувств и сосредоточился на деле, углубившись в документы.

Чем дольше он читал, тем яснее становилось: Бинаон если уже не обанкротились, то стояли на пороге. Таврион выругался и подвинул себе ближе записки и свидетельства Тажирон, чтобы подтвердить свою догадку.

Время пролетело незаметно. Таврион пару раз поднимался, чтобы закрыть шторы в обед, скрываясь от полуденного солнца, а потом, чтобы их открыть, когда настало время ужина.

- Вот дерьмо, - подытожил он и потянулся рукой к тарелке с бутербродами. Пошарив рукой по пустому пространству, недовольно глянул на стол.

Еда закончилась. Таврион ругнулся еще раз и потянулся на стуле, прохрустев всеми мышцами и с неудовольствием отметив, что в плечах образовались зажимы.

Нарастающий на прессе жирок тоже удручал. Таврион поднялся со стула и выполнил простой комплекс упражнений в надежде размять мышцы и очистить голову, но мысли оказались упрямыми.

Почти не отслеживая выполняемую зарядку, Таврион крутил в голове свидетельства и банковские выписки. Переводы средств, покупки, долговые расписки. Документы на недвижимость, налоги и расходы на содержание городского имущества.

Бинаон уже давно не могли поддерживать свою часть, передав ее вначале Албахрии — около пятнадцать лет назад. А потом, весьма своевременно, главную ветвь Албахрии вырезали, и часть политических и финансовых активов Бинаон отдали это вторым своим вассалам, Фасатон.

Фасатон — единственный сильный клан, оставшийся в распоряжении Бинаон. Таврион выдохнул, обнаружив, что запыхался.

- Значит, они ударят по ним, - мрачно подытожил он, подойдя к рабочему столу и снова склонившись над бумагами. - И за всем этим прослеживается рука Тажирон.

Вассалы Тажирон, Мелон, владеющие банком. Фархет, шпионящие для них. И Никобатон, похоже, единственные вассалы Тажирон, которые не подчинялись им беспрекословно. Они вели свои игры, стараясь выгадать как можно больше преимуществ для своей семьи, и именно поэтому Фархет получили приказ ослабить слишком своевольных вассалов.