— Матушка… Верховная жрица Аннета, она никогда…
— Не лгала, хочешь сказать. Ты в этом уверена? — вкрадчиво поинтересовалась ведьма. — Может, она рассказала, чья ты дочь? Может, призналась, что она твоя родная бабка? Может…
— Да о чём ты?!
— О правде! Об искренности твоих жриц! Об Аннете, которая знала всю правду, но даже не подумала ничего сказать тебе. Как же ей, видно, было приятно держать тебя в неведении. Она ведь такая искренняя, такая добрая… — яда в голосе ведьмы хватило бы и на десяток Ангусов.
— Прекрати! — не выдержала Анела. Сомневаться в Матушке она не желала. Сердце кольнуло, по венам потекло тепло. Стихия просила дать ей волю, но амулет пока её сдерживал.
— А то что? На ветру меня развеешь? Так давай — пробуй. Силёнок хватит? Как бы я хотела быть в храме. В момент нападения. Видеть, как вы, жрицы, мрёте словно мухи! Пищите от страха! Молите о пощаде…
Люсилия ещё что-то кричала и кричала, но её слова долетали до Анелы едва слышно и неразборчиво, словно через толщу воды. Их заглушали лязг оружия, стоны раненых, рычание псов. Перед глазами стояли Эли с чернеющей стрелой в груди, алая кровь на белой мантии, умирающие одна за другой жрицы, страх и слёзы на лицах послушниц. И разрушенный храм… дом.
— Хв-а-атит! — закричала Анела.
Стихия словно только этого ждала, амулет опалил грудь, разлетаясь на части. В глазах потемнело. По венам заструилась лава. Сознание отдалилось, остались ярость, ненависть и одно желание: уничтожить!
Люсилия попятилась, янтарные глаза в ужасе расширились. Страх лишь подстегнул стихию. Могущество опаляло, дурманило. Анела могла всё! Мимолетное желание — и эта высокомерная стерва исчезнет. Навсегда! Её проклятые губы больше не извергнут ни звука.
— Анела! — испуганный крик ведьмы едва проник сквозь дурман. — Успокойся!
Зачем?
Между ладонями замерцал переливающийся чернотой с серебряными искрами шар. Он с каждым мгновением становился больше и больше, очаровывал своим смертоносным сиянием.
Ведьма сдернула амулет и бросила на землю. Сложила ладони вместе. Вокруг появилось голубоватое сияние. Движение руки - сияние преобразилось в мерцающий щит. В нём отразилось, словно в зеркале, лицо, искажённое от ярости, серебристо-чёрное марево вокруг плеч и распахнутые за спиной крылья — чёрные как безлунная ночь.
Анела испуганно дёрнулась от понимания — это она. Шар стихии соскользнул с ладоней. В Люсилию. Анела машинально шагнула за ним следом и в ужасе застыла.
Нет! Не надо! Что она делает? Богиня!
Шар легко пронзает щит, проносится над плечом застывшей ведьмы. Каменный столб за спиной Люсилии обвивают чёрные перья пламени. Столб начинает дрожать. В воздухе нарастает гул, от которого сжимаются внутренности.
Надвигается страшное — нет сомнений.
Срезанная прядь волос Люсилии касается земли, и оцепенение, охватившее Анелу, спадает.
Она по наитию бросается к ведьме, хватает её за руку и меняется с ней местами.
Гул нарастает, чёрное пламя сосредотачивается в центре столба. Анела раскидывает руки, загораживая ведьму, и зажмуривается. Капля за каплей собирает остатки стихии:
— Богиня, пожалуйста… — невольно срывается с губ.
И словно в ответ в ладонях появляется приятная прохлада, кончики пальцев колет маленькими иголками. Анела открывает глаза и с облегчением разрешает радужному шару в руках распуститься и заключить их с ведьмой в кокон. От слабости темнеет в глазах. Во рту - привкус крови.
«Устоять! Удержать!» — настойчиво бьётся в голове.
Грохот от разлетевшегося камня врывается в уши, земля под ногами дрожит. Воздух закручивается в чёрный вихрь. Он разбрасывает во все стороны пыль, камни и несётся на них с Люсилией. Натыкается на кокон. Анелу от падения удерживают за плечи тёплые руки. Сквозь них проникает прохладная стихия. Анела тут же использует её для усиления кокона. Вихрь снова бьет в радужный щит. Безуспешно. И он, сметая всё на своём пути, несётся в другую сторону, в мёртвый город.
Выдох.
Усталость словно только этого ждала, она наваливается всей тяжестью, кружится голова, ноги подкашиваются, перед глазами густеет туман. Лишь бы снова не потерять сознание!
Анела, где стояла, там и села на землю. Рядом опустилась ведьма, и Анела помимо воли прислонилась плечом к её плечу, чтобы не упасть. Ожидала, что та отодвинется, но, к счастью, Люсилия не шевельнулась. Может, у неё также не было сил.
Со стороны лагеря донёсся приближающий лай. Малыш, не было ни капли сомнения, приведёт Китана и Злата.
— Спасибо, — тихо произнесла Анела.
Без стихии, которой поделилась Люсилия, удержать щит было бы невозможно.
— Я себя спасала, — устало буркнула Люсилия и тут же следом обвинение: — Ты хотела меня убить!
— А ты меня. Не забыла ещё? — так же негромко парировала Анела. Взгляд помимо воли устремлялся в окружающую темноту. Слишком тихо кругом. Ни ветерка, ни шевеления травы, ни писка животного. Только за спиной - лай Малыша.
Едва заметный стук камешка прозвучал необычайно громко в напряжённой тишине, от которой начинали бежать мурашки по телу. Крупный камень напротив чуть шевельнулся. Затем второй раз сильнее, на третий — откатился. Под луной блеснула костяная рука и снова исчезла под землёй.
Анела зажмурилась и помотала головой. И снова поглядела на то место. Вроде никаких рук. Показалось. Всему виной головокружение. Чего только не увидишь, когда единственное желание упасть и раствориться в объятиях сна. Даже думать было тяжело, не говоря уже о движениях.
Глаза помимо воли закрылись. Совсем рядом раздался знакомый скулёж и тут же по лицу прошёлся тёплый шершавый язык. Анела, не открывая глаз, обняла прибежавшего Малыша и уткнулась в пушистую шерсть. На душе полегчало.
Вдруг Малыш вывернулся из объятий, и в тишине разнёсся угрожающий рык. Анела быстро открыла глаза. Пёс стоял напротив неё, ощетинившись, и рычал в сторону камня. Снова показались белые кости рук и начали раскидывать вокруг себя землю.
— Анел-ла… — чуть дрожащим голосом произнесла Люсилия, поднимаясь.
— В-вижу, — с не меньшим испугом пробормотала Анела.
Она попыталась встать, но от слабости покачнулась. Ведьма подставила плечо, поддерживая. Анела благодарно кивнула. Снова оказаться на земле не хотела, особенно рядом с такими нежданными соседями.
За руками из-под земли показался череп с горящими серебристой чернотой глазницами. Скелет на миг замер, глядя на Анелу и Люси. Челюсть угрожающе клацнула, и скелет начал выкапываться с удвоенной силой.
— Бежим?
Анела с раздражением глянула на ведьму. Какое «бежим»? Да ей шевелиться трудно, не то, что куда-то бежать. Но и стоять на месте было глупо. Они с Люси медленно попятились.
— Что вы снова натворили? — раздалось за спиной.
Анела едва удержалась от визга. Точно бы упала, не придержи её за плечи Китан. Злат, больше ничего не говоря, шагнул к скелету. Под луной сверкнул меч, череп, переворачиваясь, полетел по земле и остановился у ног Анелы. Серебристо-чёрный огонь в глазницах померкнул.
— Ну и? — поторопил генерал, убирая меч и не сводя требовательного взгляда с Анелы и Люсилии. Синие глаза под светом луны потемнели и приобрели серебряный блеск.
— Генерал, а с теми вы также легко справитесь? — махнула рукой в сторону города Люсилия и отступила за спину Китана.
От мёртвого города на них молчаливо наступали трупы. В их глазницах мерцало серебристо-чёрное пламя. С некоторых скелетов волосы пучками с частью кожи падали на землю, длинные когти устрашающе чернели под светом луны. Кожа местами висела, обнажая пожелтевшие кости.
— Их подняла стихия, я правильно понимаю? — на удивление спокойно уточнил Злат.
Анела прикусила губу от страха и отвращения. Это было неправильно. Мертвым место под землей, а не под оком Богини. Неужели это Анела их подняла? Не может такого быть! Так ли? Много ли она знает о своей темной стихии? От этой мысли стало только хуже.
