Академия Утёс (СИ) - Бэй Анна

– Потому что все твои мечты крахом?

– И да и нет. – горько улыбнулся он, – Я не мечтал служить на этой должности. Не мечтал о красном дипломе. Я мечтал о тебе. – знал, что реакции ждать не надо – она не обрадует, а потому быстро отвёл взгляд и тихо сгрузил чемодан на выход, – Удачи, Эльза Эйс.

***

Дирижабль оторвал его от земли и унёс из Утёса.

Виктор смотрел на удаляющиеся шпили и принимал неизбежное: это расставание навсегда.

А Утёс всегда отзывался в его душе тёплом, в отличие от Дармхолла. Последний курс и вовсе сделал из академии фантом особой важности. Жаль только, что это привело к боли.

Но ночь не закончилась.

Виктору жизненно не хватало сжечь все мосты окончательно, обрезать прошлое безвозвратно. Разбить всё в пух и прах так, чтобы возврата не было.

 Всего два часа путешествия по воздуху, час до Дармхолла и к четырём утра он уже был в отчем доме, где отец не сомкнул глаз, зато опустошил графин с алкоголем.

Мастер Дарм потратил несколько часов на скандал. Он будто готовился к этому с рождения старшего сына, подмечая каждый промах, а потом в один момент вывалил всё в протухшем от времени виде, подкрепив отборным сквернословием, какого поместье Дармов не слыхивало.

Виктор держался омерзительно спокойно, отважно расправив плечи, не отводя взгляд. И пусть отец угрожал, костерил, проклинал, но ударить так и не решился.

Кай Дарм вдруг увидел перед собой уже не мальчика для битья, а взрослого мужчину. Мужчину, которого ударами не испугать и не исправить.

И оттого трусоватый Кай скривился ещё пуще, ловя себя не на гордости, а на крайнем презрении. Он нёс по жизни принцип: тебе не пригодится человек, который тебя не боится. А Виктор больше не боялся, ему было всё равно.

– В глаза смотри! – рявкнул он от отчаяния, а сын перевёл на него безучастный взгляд, – Проиграл. Ты. Проиграл. Шлюшке.

И это укололо Виктора.

– Она талантливей меня.

– Ох, в этом я не сомневаюсь! Базарная торговка талантливей тебя! – и здесь отец коварно рассмеялся, – Ваша звезда Зорких просто легла под ректора! Он, видимо, совсем дальновидность утратил и не слишком скрывался. Попечительский совет его за жабры-то потрясёт, уж будь уверен, я постарался описать императору все подробности! И красноречиво изложил, как будущая глава императорских Зорких бегает по канату над шпилями Утёса. – впалая грудь главы рода редко вздымалась колесом. Казалось, это непременно должно отдавать болью и хрустом.

А вот это уже за гранью личных обид сжало сердце в панике. Слишком много потрясений за один вечер! Мозг непременно грозил взорваться в поисках решений, но вдруг в дверь зашёл дворецкий и чинно протянул серебряный поднос с письмом. Молодой человек быстро узнал теснение сургуча – попечительский совет Утёса. Кай быстро справился с конвертом, пробежал безумными глазами по строкам письма и победно улыбнулся, бросив Виктору лист с брезгливым комментарием:

– Без меня ты ничто и никто.

Виктор схватил письмо, заведомо предрекая ход событий – безумных, губительных, возвращающих его головную боль.

«В результате своевременного вмешательства главы империи и немедленного расследования, выявлен преступный сговор ректора академии Утёс и его студентки-преступницы цыганского рода Эльзы Эйс.

Второе отделение тайной канцелярии от лица императора выражает Виктору Дарму благодарность за раскрытие измены и выявление преступников. Попечительский совет единогласен в решении присудить победу в соревновании выпускного курса факультета Зорких и присудить приз Виктору Дарму…»

– Что будет с Эльзой? – только и вымолвил Виктор.

– Что? – переспросил отец, – Ну как же? Цыган ловят по всей империи, садят по клеткам, судят… что там? Каторга или гильотина? Какая разница? Собаке собачья смерть.

– Почему… совет решил, что я раскрыл преступный сговор? – молодой человек нахмурился и сжал кулаки, – Ты подписался моим именем?

– Дурак неблагодарный! Я своей головой пробил тебе Путь в отличное будущее! Снова всё сделал за тебя! – отец рвал и метал, пиная всё, что попадалось под ноги, но до Виктора так и не дошёл, – Ты, неудачник, теперь при должности у самого́ императора! Цыганка в каталажке, смазливый трижды награждённый авантюрист Варфоло на обочине жизни, а ты, неудачник, всё ещё Дарм при наследстве!

Виктор поправил рубашку, вытащил несвежий платок и вытер холодный пот со лба.

– Нет. – коротко заключил он.

– Что «нет»? – удивился Кай.

– Пусть я Дарм, но твоё наследие – это грязь и трусость.

– Это я-то трус!? Я?! – со смехом переспросил отец и ткнул пальцем в грудь сына, – Ты… да что ты без меня?

– Не знаю. – честно ответил он, – Но я не трус. И не хочу иметь с тобой ничего общего. Победа такой ценой, такими методами мне не нужна.

– Легко! Тогда вон из моего дома и оставь всё, что я тебе дал!

– Так тому и быть. – кивнул Виктор и спрятал руки за спиной, – И бабушкины книги подарены мне лично. Беру с собой.

– Пошёл вон.

– С радостью.

Виктор сухо кивнул и вышел вон не слишком быстро, не слишком медленно. На пути в свою аскетичную спальню прощался с коридорами родового поместья, пытаясь пробудить светлые детские воспоминания.

Без толку. Здесь он счастлив не был.

Повсюду в закоулках сидели страхи и обиды. Боль и несбыточные надежды. Проигнорированные просьбы, невыслушанные мысли, неотвеченные вопросы. Безответная любовь, превратившаяся в хроническую.

Одна сплошная мигрень. Землистого цвета, покрытая слоем книжной пыли, лишённая света и внимания.

Молодой человек так задумался, что едва не врезался в дверях спальни с дворецким:

– Вам конверт, мастер Виктор.

– Ещё? – удивился он, но дворецкий лишь вскинул бровь.

Этот был увесистый.

Внутри круглая шкатулка с балериной, разбитая при транспортировке. Виктор потряс конверт в надежде на вложенный листок, но его не было.

Вздох. Молодой человек повернул корпус шкатулки, щелчок, снова поворот и вдруг открылось потайное отделение. Внутри кольцо, хотя он надеялся, что его нет.

– Кажется, отправитель весьма скуп на бумагу, мастер. – жеманно произнёс дворецкий, указывая на каракули прямо изнутри конверта.

Виктор горько улыбнулся и развернул склеенный листок, криво исписанный тупым карандашом изнутри. Остервенело вырвал фантом – сбивчивый, истеричный, будто в помехах. Знакомая рука срывала с карандаша слова, а на бумагу капали слёзы – такие отчаянные, что Виктор едва с места не сорвался – хотел немедленно защищать, но куда бежать – не знал.

Сердце трепетало, выло, умоляло, скучало и готово было простить всё на свете, стерпеть обман, заставить голову забыть обо всём плохом, а ноги бежать на край света… лишь бы узнать, что Эльзе удалось сбежать.

– Жива… не взаперти.

«Я украла всего лишь шкатулку, а ты мой единственный шанс на нормальную жизнь. Ты мог ограничиться обвинением в сговоре с ректором, но ты решил срезать на корню и сказал, откуда я родом.

Возвращаю: Туше!

Блестяще сыгранная партия, Виктор Дарм, имперская ищейка!».

Он спрятал листок в карман без эмоций и покинул стены родового поместья навсегда.

Закрывая за собой дверь, он не жалел, что уходит. Жалел лишь, что не может сказать Эльзе о подставе отца, о том, что тайны не раскрывал. Что не может отдать ей чек, заранее выписанный на её имя, помочь хоть как-то.

Волновался – ужасно, невыносимо за неё. Одна, в свои шестнадцать, без гроша за душой, со склонностью к авантюрам, со злобой на весь мир, со своими чёртовыми генами и грузом прошлого… одна во враждебном мире.

Конец первой части.