Танцующая с бурей - Кристофф Джей

– Оставьте нас, – сказала Аиша, и музыка прекратилась, будто кто-то придушил ее.

Послышались звуки отодвигаемых инструментов и шорох бегущих ног, нарушившие тишину. Аиша сняла гэта и подошла к брату, ее шаги были едва слышны. Она опустилась на колени рядом с ним на циновки, и начала шлепать его по спине ладонями, вверх и вниз вдоль позвоночника. Воздух наполнился влажными звуками хлопков плоти о плоть. Йоритомо дернул головой и снова почувствовал, как щелкнула его шея.

– Ты расстроен, – сказала Аиша.

– Ты проницательна.

– Арашитора?

– Мне следовало убить его. И эту наглую суку Кицунэ.

– А как же твоя мечта, брат? – сказала Аиша, разминая его тело. – Хатиман сделал тебе такой подарок. Ты правильно поступил, оставив его в живых.

– Подарок или не подарок, но маленькую шлюху надо отправить в тюрьму, к ее ублюдочному отцу. Посмотрим, что останется от ее силы духа после нескольких месяцев в этой дыре.

– А ты думаешь, что с арашиторой можно справиться без нее? Ты сможешь управлять им без девчонки?

– Он уже понял, что шутки со мной плохи. Они у меня в руках. Он на меня и коготь не посмеет выпустить, пока я держу ее под прицелом. Я хочу запереть эту мерзкую Кицунэ на замок. Чтобы она дышала запахом своего провала и медленно слепла в темноте.

– Она погибнет в этой тюрьме, брат. И ее съедят крысы – мы оба хорошо это знаем. – Она покачала головой, разминая напрягшиеся мышцы. – Конечно, твое наказание было справедливым. Ты был достаточно резок, чтобы у них не осталось сомнений, кто хозяин их судеб. И при этом достаточно милосерден, чтобы не оставить незаживающих шрамов. Ты поступил мудро, сёгун. Теперь зверь знает, кто его хозяин.

– Будем надеяться. Мне никогда не приходилось повторять этот урок.

Последовало долгое молчание, нарушаемое лишь шорохом подрезанных крыльев ласточки. Ее руки все еще лежали на его теле.

– Это правда, – наконец сказала она. – Не приходилось.

– Но теперь я должен ждать, – Йоритомо резко поднялся с пола; движение было внезапным, встревоженным. Он начал ходить по комнате, и свет от свечей перекатывался по мышцам, покрытым татуировками. – Сколько времени пройдет до следующей линьки? Сколько времени мне придется ждать, чтоб я смог оседлать его и повести свои армии в бой? Пока он прикован цепью в этой проклятой яме, он не имеет никакой ценности.

– Тогда зачем ты отрезал ему перья, брат?

– Они лгали мне. Они меня обманывали.

– Но есть и другие наказания, которые ты мог бы применить. Голод. Избиения. Пытки. Зачем было калечить крылья?

Он заговорил, как родитель разговаривает с капризным ребенком.

– Потому что он хотел улететь, Аиша.

Она молчала, с каменным лицом наблюдая, как он шагает по комнате.

– И вот теперь, пока он не начнет линять снова, мои армии будут страдать от действий моих бестолковых командармов. Ни один из моих генералов не достоин этого звания. Ни один! – Он вытер губы тыльной стороной ладони. – Гайдзинов необходимо разбить. Нам нужно больше рабов, больше иночи. Двадцать лет и дюжина разных командующих, но мы ни на шаг не приблизились к победе с момента правления нашего отца. И с кем мы сражаемся? С людьми чести? Самураями? Нет! С живодерами и кровопийцами.

– Они падут перед тобой, брат. Это всего лишь вопрос времени.

– Времени? – слово подействовало на Йоритомо, как спусковой крючок. – Если послушать Гильдию, у нас почти не осталось драгоценного времени. Они трясут у меня перед лицом графиками производительности и картами мертвых земель, читают мне лекции об «основах экспоненциального уравнения». И каждый день требуют, чтобы я расширял фронты. Требуют! От меня! Сэйи-тайсёгуна! – Он хлопнул себя по обнаженной груди. – Здесь я решаю! Я приказываю, когда мы двигаемся, а когда стоим на месте. Я решаю, где и когда будет нанесен смертельный удар.

– Конечно, брат, – произнесла успокаивающим голосом Аиша, плавно поднимаясь и пряча руки в рукавах. – Гильдия просто не понимает этого. У них же металлический ум. Они не люди из плоти, как ты. Они прячутся в своих раковинах и желтых башнях, боятся детей, которые разговаривают с животными.

– Трусы, – выплюнул Йоритомо. – Если только…

Предложение повисло в воздухе, сочась бессилием.

– У меня есть для тебя подарок, – наконец сказала Аиша.

– Сегодня мне не нужны девочки.

– Речь не о девочках, – она осторожно облизнула влажную красную полоску губ. – О другом. О том, как ты мог бы исполнить свою мечту и заставить замолчать Гильдию с ее требованиями. А самое главное – они еще и заплатят за это.

– И что же это за способ?

– Ах, мой брат, – улыбнулась она, опуская глаза. – Это сюрприз.

– Сюрприз, – уголки его рта приподнялись в улыбке. Глаза с вожделением блуждали по телу сестры – ему вдруг понравилась эта игра. – Что за сюрприз?

– Это секрет, – она рассмеялась озорным смехом, одевая свои гэта. – Я разберусь с Гильдией и позабочусь обо всем, а ты получишь свою мечту. Но мне нужна эта девчонка Кицунэ. На свободе. И без цепей.

– Зачем? – нахмурился Йоритомо.

– Эту маленькую шлюшку можно использовать – пусть искупает свое предательство. А если она будет мне противиться, тюрьма покажется ей благословением – она пожалеет, что ты ее пощадил. Я не умею сдерживать свои порывы, сёгун.

– У тебя есть другие качества, сестра. Гораздо более осязаемые.

Она отвернулась, стараясь избежать его томного взгляда.

– И никакой слежки, хорошо? Скажи Хидео-сану, чтобы отозвал своих шпионов. Я хочу, чтобы получился настоящий сюрприз.

– Аиша… – предупреждающе произнес он.

– Никаких шпионов! – Она повернулась к нему, шагнула ближе. – Давай больше не будем говорить об этом. Скоро начнется настоящая суета и будет много шума и разговоров о заточении арашиторы. Ты должен сделать вид, что ничего не замечаешь. И когда я преподнесу тебе подарок, ты должен удивиться и похвалить меня, твою умную сестру. И ты получишь все, чего заслуживаешь. Согласен?

Она была очень красива в тусклом дымном свете. Ее лицо было таким бледным, что казалось светящимся, резко контрастируя с двумя темными озерами глаз, густо обведенных тушью бездонно-черного цвета. На губах – помада цвета их клана, цвета крови, которая, казалось, стекала и рисовала на ее золотом дзюни-хитоэ алые цветы лотоса. Двенадцать слоев, ведущих в рай.

Он, наконец, улыбнулся и, поклонившись, кивнул.

– Согласен.

Он наклонился и хотел поцеловать ее в губы, но она повернула голову, и он коснулся губами ее бледной, идеальной щеки. Она низко поклонилась и развернулась, чтобы уйти, оставив его наедине со сладким запахом ее духов. Он смотрел, как она грациозно движется, выскальзывая за дверь, – волнами колышутся черные волосы и кровавый шелк, манят к себе плавные изгибы тела. Он улыбнулся про себя.

Йоритомо любил свою сестру. Любил, как никто другой не смог бы.

Кин держал одно из отрубленных перьев в руках, проводя пальцами вдоль линии удара меча, и чувствовал исходящий слабый электрический ток. Обрубок пера отражался в его прямоугольном глазу и казался тяжелым, будто он держал в перчатках камень.

– Мне очень жаль, Буруу.

Арашитора свирепо посмотрел на него, не шелохнувшись. Он лежал, свернувшись вокруг металлического столба, к которому был прикован. Пол арены был усеян обрубками перьев, перемещаемых ядовитым ветром. Небо над головой окутывали темные грозные тучи.

Скоро начнется черный дождь, и небо прольет яд на людей, которые травили его, покрывая землю уродливыми гноящимися нарывами и шрамами. Кину такая способность природы казалось странно обнадеживающей – природа как будто очищала себя от грязи, которую в нее выбрасывали. Он был уверен, что если планета каким-то образом избавится от двуногой заразы, то она, в конце концов, восстановится. Ему было интересно, сколько времени потребуется миру, чтобы накопить достаточно гнева и злости и стряхнуть двуногих тварей со своей кожи. Землетрясения и наводнения, болезни и бури. Вскроются линии разломов, хлынут ливни и смоют всю эту гадость.