Абсолютная Власть. Трилогия (СИ) - Майерс Александр

Игнатьев сжал кулаки, тонкая кожа перчаток заскрипела. Он давно не был с женщиной, а с такой красивой – вообще никогда. И не думал, что подобная красавица согласится быть с ним хотя бы на одну ночь.

По собственной воле – точно нет. А те, что соглашались за деньги, не дарили любви. Лишь её имитацию, которая продолжалась ровно столько, сколько звучал звон монет.

Странное дело – человек, который всё время врёт, соскучился по искренности.

Хотя, возможно, именно в этом и была причина.

Альберт вонзил ненавидящий взгляд в спину Муратова.

«Это всё твоя вина. Ты изуродовал не только мои руки, ты изуродовал мою жизнь… И скоро за это ответишь».

– Сюда, пожалуйста, – девушка остановилась у двери в конце коридора, украшенной золотыми узорами.

По обеих сторон двери стояли два молчаливых имперских солдата. Генерал‑губернатор, хоть и был дворянином, не видел смысла содержать личную дружину. Зачем, если ему по сути служил весь имперский гарнизон Дальнего Востока?

Ассистентка два раза стукнула в дверь и затем надавила на ручку. Дверь открылась бесшумно.

– Благодарю, – Рудольф Сергеевич кивнул девушке и прошёл в кабинет.

Игнатьев улыбнулся красавице и решился на комплимент:

– Вы чудесно выглядите, сударыня. Я никогда не встречал столь красивую юную даму.

Её брови коротко дёрнулись, будто в недоумении. На лице промелькнуло что‑то, донельзя похожее на отвращение.

У советника сжалось горло. Девушка отреагировала вовсе не так, как ему бы хотелось.

– Благодарю, господин, – ответила она, нацепив фальшивую улыбку.

Задыхаясь, Игнатьев прошёл мимо, и дверь бесшумно закрылась за его спиной.

Кабинет генерал‑губернатора впечатлял своими масштабами. Прямо напротив входа было широкое окно, обрамлённое тяжёлыми бархатными портьерами. Слева и справа высились стеллажи, набитые книгами и документами. На потолке, сверкая сотнями граней, висела хрустальная люстра.

Перед окном был расположен массивный рабочий стол, за которым могло бы поместиться человек десять. Но сидящий за ним один‑единственный мужчина смотрелся так же естественно, как опытный всадник в седле. Его аура, хоть и не была магической, охватывала весь этот огромный стол и всю комнату.

Господин Высоцкий был человеком немолодым, но крепким. На гражданскую службу он перешёл в чине полковника имперской армии, и это было заметно. Выправка, строгий взгляд, невероятно скучная причёска – всё говорило о военном прошлом.

– Добрый день, господа, – голос высочайшего чиновника Дальнего Востока звучал тихо, но властно. – Благодарю, что так скоро ответили на моё приглашение. Присаживайтесь.

«Приглашение? – усмехнулся про себя Игнатьев. – Это было требование, причём довольно грубое».

– Благодарю, ваше превосходительство, – ответил Муратов и занял кресло перед столом.

Альберт молча поклонился и сел рядом с господином.

Высоцкий сцепил руки в замок и оглядел их обоих. Взгляд задержался на советнике, но затем генерал‑губернатор переключил всё внимание на графа. Кашлянув, он сказал:

– Предлагаю не ходить вокруг да около и перейти сразу к делу. Меня беспокоит ситуация, сложившаяся в вашей войне против рода Градовых.

Муратов молча кивнул.

«Молчишь? Правильно. Сначала надо понять, что генерал‑губернатор имеет против тебя. Хотя я‑то уже прекрасно всё знаю… Для меня этот спектакль не будет премьерой. Мы с господином Высоцким всё предварительно обсудили по телефону».

– Рудольф Сергеевич, – произнёс Высоцкий и свёл тяжёлые брови. – Вы позволите мне быть откровенным?

– Конечно, Сергей Михайлович, – ответил Муратов.

– Хорошо. Мы оба прекрасно знаем, что я закрывал глаза на военные преступления вашего альянса. Истребление Серебряковых, применение запрещённых артефактов, казни пленных и многое другое…

«Список можно долго продолжать! – усмехнулся про себя Альберт. – Кстати, весь этот список фигурирует в иске Базилевского».

– Но всему есть предел! – чуть повысив голос, объявил Высоцкий и вдруг закашлялся.

Муратов невозмутимо ждал, пока генерал‑губернатор закончит кашлять, а Игнатьев тем временем усмехался про себя.

Подкупленные слуги продолжали исправно подмешивать Высоцкому магическую отраву. Стоит увеличить дозу – и он умрёт так быстро, что ни один врач или целитель не успеют ничего сделать.

Но пока что рано. Пока что генерал‑губернатор полезен Альберту.

Глотнув воды, Сергей Михайлович постучал себя кулаком по груди и хрипло сказал:

– Простите. Итак, повторюсь – ваши действия неприемлемы, Рудольф Сергеевич!

– Что вы хотите сказать, ваше превосходительство? – невозмутимо уточнил Муратов.

– Я разве недостаточно прямо выражаюсь? Вы переходите границы! Вы использовали наёмников в попытке убить Владимира Градова. Атаковали имперскую тюрьму. А на днях пытались убить господина Базилевского. Здесь, в моём городе! – Сергей Михайлович несильно хлопнул ладонью по столу. – А также в очередной раз пытались убить самого барона Градова. Невзирая на то, что я приказал установить прекращение огня! – он снова хлопнул по столу, уже громче.

– Вы позволите? – вмешался советник, глянув на графа, и тот кивнул. – Ваше превосходительство, мы слышали об этих инцидентах. Но уверяю, мы никоим образом не причастны.

«И это действительно так, – добавил он про себя. – Трогать Базилевского мы точно не собирались. Муратов отдал приказ убить рекрутеров Градова, а также его самого вместе с Карцевой. А затем свалить всю вину на мёртвую графиню. Теперь придётся валить на живую».

– Мне тяжело вам верить, господа, – покачал головой Высоцкий. – Учитывая всё, что вы и ваши союзники творили до этого.

– Это чистой воды провокация, Сергей Михайлович, – сказал Рудольф. – И как это ни прискорбно, за ней стоит один из моих союзников.

– Правда? Кто?

Муратов тяжело вздохнул, изображая досаду. Как будто всё случившееся глубоко ранило его сердце.

– Графиня Карцева, – ответил он. – Я не знаю, кто напал на господина Базилевского. Но из надёжных источников мне известно, что барона Градова и его людей пытались убить дружинники Карцевой…

– Не совсем так, – перебил генерал‑губернатор.

Рудольф Сергеевич сдержался. Но Альберт заметил, как дёрнулись мышцы на его лице, а взгляд на мгновение переменился.

«Страшно? Правильно, бойся…»

– Нападавшие действительно носили форму Карцевых, но служили они другому. Вам знаком офицер по фамилии Роттер? – осведомился Высоцкий.

– Конечно. Это тот, кто предал Градовых в последнем сражении, – кивнул Муратов. – Но ведь после этого он остался служить Эмилии Романовне.

– А несколько дней назад ушёл от неё. Очередное предательство с его стороны. Самое интересное здесь то, что его видели в ваших владениях, – генерал‑губернатор подался вперёд. – Хотите сказать, что капитан Роттер разгуливал там со всем полком без вашего ведома?

«О‑хо‑хо, вот оно! – веселился про себя Игнатьев. – Что ответишь, Рудольф? Как отреагируешь? Сыграешь дурачка или попробуешь оправдаться, или на ходу придумаешь какую‑нибудь ложь? Не тяни, я сгораю от нетерпения!»

– Роттер действительно приходил ко мне, – спокойно произнёс Муратов. – Он просился на службу, но я ему отказал.

«Импровизированная ложь! Очевидный выбор».

– Отказали, значит, – хмыкнул Высоцкий. – И после этого он по какой‑то причине решил напасть на людей Градова и его самого.

– Вы позволите и мне быть откровенным, ваше превосходительство? – спросил Муратов и, получив утвердительный кивок, продолжил: – Я думаю, что всё это был хитрый план графини Карцевой. Начиная от атаки на тюрьму, где она пыталась отомстить Михаилу Градову за смерть отца, заканчивая недавними нападениями.

– А вас она, выходит, хотела подставить? – хмыкнул Сергей Михайлович.

– Жаль признавать, но мы считаем, что да, – подал голос Альберт.

– Вот как, – Высоцкий откинулся на высокую спинку своего кресла. – Значит, оба ваших союзника действуют по своему усмотрению, не советуясь с лидером альянса.