На грани (СИ) - Вернер Ник

Последний раз колокол звонил два года назад, когда Серж вызвал на дуэль бывшего командира Второго Эскадрона и победил его в воздушном бою, а потом ещё и успешно сдал экзамен на командира графу Неррону.

Отзвонив в колокол Киран пришёл поднимать боевой дух своему грифону.

— Если я сегодня выиграю в бою против командиров Первого и Второго Эскадрона, то стану главнокомандующим, а ты — Королевой боевых грифонов всех Трёх Эскадронов Крепости. Что скажешь? Поможешь мне победить?

«Сиди и помалкивай, — грозно фыркнул грифон. — У меня с ними старые счёты. Будет тебе твоя победа!»

— Благодарю, — Киран нежно погладил её по груди, и грифон одобрительно фыркнул.

Киран оседлал грифона и полетел на центральную площадь.

На боевых грифонов броню никогда не надевали — она мешала им летать и молниеносно реагировать на окружающую обстановку. Лучшей защитой грифону служила его ловкость и скорость. Лучшим оружием грифона были его клюв, которым он мог разорвать даже тонкий металл, передние длинные когти на птичьих лапах и задние — кошачьи, пусть и более короткие, но не менее опасные.

На боевом грифоне всегда было только одно седло. Он мог летать и с двумя, но второй наездник бы мешал всем во время боя. К седлу прочно крепилось оружие наездника — по три складных металлических копья с каждой стороны от седла, а в ножнах за невысокой спинкой седла было спрятано два длинных кинжала.

Ни луки, ни арбалеты в воздушном бою не использовались из-за того, что наездникам было очень сложно попасть во врага. Когда грифон был далеко, он легко от всего уворачивался, а когда близко — особо не прицелишься, не говоря уже о том, что сближался он очень быстро.

Мечи были слишком коротки и до наездника противника не дотягивались. Из лёгкого и длинного оружия оставалось только — копьё. Даже опытные и закалённые в боях наездники свои копья часто теряли, поэтому их всегда было не меньше шести.

Самое важное, чему учились в первую очередь наездники боевых грифонов — это контролю за своим оружием. Грифона было ранить запрещено. Не из-за каких-то сомнительных побуждений или договоренностей, а из-за инстинкта самосохранения: если ты ранишь грифона противника, то тебя может сожрать свой собственный же грифон за то, что ты покусился на его добычу. Способов у него для этого было много, даже ещё в воздухе: он мог спокойно лапами разодрать подпругу твоего седла, а пока ты будет лететь вместе с седлом вниз, начать на тебя охотиться в паре со своим недавним врагом… Все это правило запоминали сразу и первое время просто учились выживать в драках грифонов, а лишь потом пытались научиться атаковать врага, и то — тупой палкой с обмотанным мягкой тканью концом.

Бой Кирану предстоял не тренировочный, и на него он вылетел при полном снаряжении: с шестью копьями и двумя кинжалами.

На площадь он прибыл последним, под свист и смесь подбадривающих и нелицеприятных выкриков из толпы. Спрыгивая с грифона он даже успел услышать, как многие уже сделали ставки.

— Правила? — спросил Барт — спокойный и рассудительный сорокалетний мужчина, который в своё время учил Кирана летать на грифонах.

— Я вас вызвал, а значит правила ваши, — ответил Киран.

— Барт, давай свернём ему шею за дерзость, — хищно оскалился Серж. Он был младше Кирана на пять лет, и рассудительности за ним никогда не наблюдалось, скорее он славился беспринципной жестокостью и вечным желание подраться и самоутвердиться за чужой счёт. Многие до сих пор удивлялись почему граф Неррон позволил ему стать командиром.

— Без проблем, — невозмутимо ответил Киран и на секунду задумался. — Хотя… Есть одна небольшая проблемка: Третий Эскадрон присягнул на верность мне, а не Альберту, и после моей смерти имеет право беспрепятственно покинуть Крепость полным составом без каких-либо обязательств перед ним.

— От, хитрый жук, — усмехнулся Барт.

— И что, тебя теперь пальцем нельзя тронуть⁈ — возмутился Серж.

Киран ехидно ухмыльнулся.

— Это командир Второго Эскадрона расписался в своей беспомощности только что? — съязвил он.

Не успел Серж замахнуться на Кирана, как Барт их тут же разнял, встал между ними и предложил свои правила.

— Правило для наших «девушек»: кто первая разорвёт подпругу седла противника, та и выиграла. Правило для нас: кто потеряет все шесть копий, тот и проиграл.

— То есть, нам надо его разоружить и разбираться между собой? — задумчивости произнёс Серж.

— А с чего ты решил, что это два на одного? — удивился Барт.

Киран довольно улыбнулся — он всегда мечтал посмотреть, как Барт надаёт по рогам Сержу.

— Значит, каждый за себя? — оскалился Серж. — Отлично! Я согласен! — и пошёл к своему грифону.

— Согласен, — сказал Киран и ушёл к Королеве.

«Что скажешь?» — подумал он, подойдя к ней и погладив по шее.

«Они охренели!» — мысленно ответила Королева.

«Я тоже так думаю, — искренне согласился Киран. — Что за детские правила⁈»

Киран снял куртку и бросил её на землю, оставшись в одной рубашке. Он, как и Королева любил драться налегке, чтобы не перегреваться. Залез в седло, пристегнулся, надел маску и тихо сказал.

— Мы деремся на смерть.

«Мы деремся на смерть», — подтвердила Королева, и они незамедлительно начали взлетать.

Грифоны всегда взлетали медленно, пока не набрали достаточно высоты, чтобы не задевать крыльями о землю при полных взмахах, и это было их единственное слабое место во время боя.

Поединок уже начался, и Киран сразу же достал копьё и пригнулся, готовясь к умопомрачительному разгону Королевы…

На высоте трёх человеческих ростов три противника практически одновременно на бешеной скорости устремились вверх. Холодный весенний ветер пробирал Кирана до костей, и руки начинали неметь от переохлаждения. Киран покрепче сжал копьё и луку седла, улучшая кровообращение.

Королева вырвалась на корпус вперёд, тут же резко развернулась и набросилась на грифона Барта, целясь тому когтями передних лап в глаза. На этот раз Киран остался в сознании и при ясном взоре, благодаря переохлаждению. Грифон Барта увернулся, а Барт отбил копьём птичьи лапы Королевы, летящие в него.

Королева устремилась за теряющим высоту грифоном Барта — тот извернулся в полёте, и они сцепились передними лапами и завращались, падая и кувыркаясь в воздухе как песочные часы.

У Кирана перед глазами всё плыло, но копьё Сержа убийственно летящее ему в голову, он всё же успел заметить и первую атаку отбил. И вторую. На третьей — Королева резко отцепилась от грифона Барта, и Киран промазал — копьё Сержа, обжигая ему шею справа, прошло вдоль его груди и воткнулось в левую ногу — он стиснул зубы от невыносимой боли, но не проронил ни звука.

Не успел Киран перехватить копьё нападающего, чтобы выдернуть его из ноги, как оно прошило её насквозь, минуя кость. Его грифон выровнялся в полёте. Копьё накренилось влево, высвобождаясь и оставляя в ноге Кирана большую рваную рану. Из раны захлестала кровь.

«Твою ж мать!!!» — мысленно заорал Киран и его лицо перекосила гримаса боли.

Он всё же успел схватить копьё Сержа чуть выше наконечника и, используя своё как рычаг, выбил его из рук нападающего и вышвырнул куда подальше, поверх крыла своего грифона.

Королева ушла в открен, прикрывая собой раненого наездника, и Киран быстро затянул потуже ремень седла на левой ноге, воспользовавшись передышкой в несколько секунд. Кровь стала течь немного медленнее.

«Серж. Минус один, — хладнокровно отметил Киран и мысленно приказал Королеве: — Атакуем грифона Сержа. Потом я сам займусь Бартом. У нас есть четверть часа, пока я не начну слабеть от потери крови».

«Принято», — ответила Королева.

С земли всем казалось, что Киран проигрывает в неравном бою: они с грифоном выглядели как беззащитная чайка, пытающаяся из последних сил яростно отбиваться от двух коршунов, которые с ней играют в охотников и жертву. Королева бешено вертелась между двух грифонов, как меж двух огней. Киран больше ударов не пропускал и вполне успешно прикрывал и себя, и её спину, а она — подпругу его седла, но этого было недостаточно, чтобы победить.